С подобными услугами на Земле сталкиваться не доводилось.

Мажонок подмигнул мне и, нимало не стесняясь, сбросил свою одежду прямо здесь, на руки прислуге, оставшись в одних плавках. Эльфийка скромно потупилась.

– Тебя подождать? – поинтересовался у меня парень.

– Иди, иди, – поторопила его я, – а то еще наши лежаки займут.

Длинноногая девица нагло пялилась парню в спину.

– Слюни подбери, – процедила я сквозь зубы.

– Простите, ханум?.. – переспросила эльфийка.

– Делом, говорю, займись!

Хлопнула дверцей раздевалки так, что ажурное сооружение сотряслось до основания.

Переодевалась намеренно неспешно, чтобы заставить нахалку подольше постоять на солнцепеке. Выйдя из будочки, небрежно бросила ворох снятой одежды едва ли не в лицо девушке и походкой от бедра прошествовала к бару, чтобы залить досаду чем-то прохладительным.

С удовлетворением ловила на себе восторженные взгляды представителей сильного пола и завистливые – дам.

– Что-нибудь легкое, освежающее, но не крепкое, – попросила бармена, улыбчивого темно-оливкового усача.

Тот понимающе кивнул и быстренько сварганил напиток, по цвету напоминающий морскую волну. На вкус оказалось вполне себе ничего. Похоже на мохито, но без мяты.

Лениво потягивая коктейль, я осматривала побережье. Разбросанные на нем тела заставляли восхититься изобретательностью матери-природы: толстые и тонкие, хвостатые и рогатые, самых немыслимых расцветок. Преобладали, конечно, люди, но и представителей прочих гуманоидных рас хватало.

Я старалась проявлять любопытство не слишком откровенно, чтобы не нарваться на грубость, но получалось плохо. Едва не заорала благим матом, когда рядом со мной нарисовался угрюмый крепенький одноглазый коротышка с бородой до земли и, грохнув могучим кулаком по стойке, потребовал себе «тройного вендийского». Не обратив внимания на испуг соседки, гном одним махом опорожнил стакан мутного пойла, довольно крякнул, трусцой подбежал к морю, с гиканьем и брызгами вошел в воду и стал там плескаться, как тюлень.

Такому попадись на пути, сметет, как танк.

Что там мой верный оруженосец? Ага, разлегся на шезлонге, подставив солнцу живот, и в ус не дует. Забыл обо мне, что ли?

Скосив взгляд чуть в сторону, я обомлела.

Из моря выходил юный античный бог.

Словно ощутив на себе чужой взгляд, парень повернул голову, и я узнала эти серые глаза. Ну, голубчик, держись. Теперь не уйдешь!

– Муса! – издала я громкий воинственный клич и ринулась в атаку.

Не сделав и двух шагов, наткнулась на что-то мокрое, твердое и склизкое и, не удержав равновесие, растянулась на песке. Противные крупинки тут же набились мне в рот, глаза и нос. Я расчихалась, закашлялась и почти ослепла.

– Разуй глаза! – раздался надо мной грохочущий рык. – Не видишь, куда прешь?

Сильный рывок поднял меня на ноги. Сначала я и впрямь ничего не могла разглядеть, но потом, отплевавшись, отчихавшись и протерев глаза, таки увидела препятствие. Им оказался тот самый одноглазый бородач, который давеча испугал меня. Видимо, накупавшись, он решил пропустить еще рюмочку, но по пути был «атакован» не разбиравшей дороги москвичкой. За что последняя и поплатилась.

– Простите, – пролепетала я, желая побыстрее исчерпать инцидент.

– Ничего, – буркнул коротун. – Компанию не желаете составить?

Кивнул в сторону бара.

Я энергично замотала головой, отказываясь от угощения. Сама же нервно обозревала окружающее пространство, пытаясь отыскать неуловимого красавца-брюнета. Тщетно. Того и след простыл.

– Как знаете, – пожал могучими плечами гном и потопал к стойке, на ходу показывая бармену два пальца, дескать, готовь двойную порцию. Уныло побрела к Гаруну слыша, как за спиной гном(?), грозно рыча, распекает бармена.

– Ну я же просил два! Два, а не полтора! И дай нормальный бутерброд! Да, Давдор и все подгорные короли побери! Я хочу, чтобы мне подали не эту вашу курятину в лепешке, а что-то более солидное! Могут у вас, в конце концов, клиенты получить за свои деньги не всякую экзотическую кухню, а нормальное мясо?!

Уже на полпути к лежаку я заметила, что мой рыцарь не скучал в отсутствие своей прекрасной дамы. Студент оживленно беседовал с какой-то смазливой рыжухой, расположившейся на соседнем лежаке.

Девчонка лет восемнадцати-девятнадцати, надо признать, была и впрямь ничего. С миловидным кукольным личиком, где имелись и губки бантиком, и бровки домиком, и милые ямочки. Широко распахнутые глаза с обожанием смотрели на блондинчика.

Ничего себе!

Рыженькая между тем извлекла из пляжной сумки флакон с кремом для загара и, протянув собеседнику, что-то сказала. Юноша сначала пожал плечами и заоглядывался, но девица оказалась настойчивой, и он в конце концов сдался. Приподнявшись с лежака, сел, а рыжая повернулась к нему спиной. Мажонок открыл флакон, вылил немного крема себе на ладонь и принялся осторожно втирать его в загорелую кожу нимфетки. Та поежилась и захихикала.

«Вот коза!»

Пора было вмешаться, но какая-то сила заставляла меня стоять на месте и в бессильной досаде глазеть на разворачивающееся перед моими глазами безобразие.

Видно было, что процесс доставляет удовольствие им обоим.

«Гад! – на глазах у меня выступили слезы. – И не стыдно ему? Тут же люди кругом!»

Однако загорающие не обращали на забавы молодых людей ни малейшего внимания, что показалось мне странным. Подобное зрелище не могло оставить равнодушным абсолютно всех.

«Ну и пусть развлекаются, – решила я. – Назагоралась. Хватит с меня. Пора домой».

Тем более что мой секретарь, увлекаемый под руку рыжей дрянью, подался куда-то в дальний уголок пляжа. Ну и скатертью дорога, совет да любовь, как говорится.

Но какие-то странные у него движения, вроде как-то нехотя идет, словно под гипнозом.

Я сама не поняла, откуда у меня родилось четкое ощущение неправильности ситуации. Вроде все было нормально: ну, понравились друг другу парень и девчонка, решили порезвиться где-нибудь в укромном местечке. Обычное дело. Зачем мешать молодым?

Ну-ка, ну-ка.

Я по-особому, как умела, посмотрела вслед удаляющейся парочке. Ауру вероломного мажонка снова прочитать не смогла, а вот свечение, исходящее от его спутницы, заставило меня содрогнуться.

– Лярва! – воскликнула я и ринулась вслед за молодыми людьми.

Ибо под личиной хорошенькой рыжухи и впрямь скрывалась темная тварь, которую древние римляне именовали лярвой, а средневековые ученые – суккубом. Гадина, принимающая вид сексапильной красотки, соблазняющая мужчин и выпивающая их жизненную энергию.