сказала, да и такая серая, что для него с такого расстояния вообще могу сливаться со стеной!

— Тихомир, — строго сказал Даник. — А я Белогора и не просил. Вот зачем?

— Ты прикалываешься? А где мне ее еще искать, если мы ближайшие полгода только по аренам шляться будем?!

Я захлопнула рот рукой. Сейчас умру.

— Ну я даже не знаю, Тиша, — протянул Данияр и нахмурился. — Может, если ты наконец-то глаза разуешь и заведешь себе телефон, и жить как-то попроще станет?!

Тихомир задрал брови и опустил глаза на стол:

— Она здесь, да?..

Застолье взорвалось. Я закрыла лицо руками и плакала от смеха. Жестоко они с ним, конечно, но зато теперь никаких «если бы»!

Глава 9

Хохот за столом не стихал минут десять. Ольга вытащила меня в уборную, до которой мы еле дошли на трясущихся ногах, и лучше бы в зеркало я не смотрела. Глаза красные, лоб от напряжения аж морщинами изошел, платье все измято, потому что я остервенело его сжимала, пока они открывали этому слепошарому волку глаза.

Мы вернулись за стол, когда от былого веселья остались только тяжелые вздохи и лоснящиеся от слез лица. Тихомир обгладывал куриную ножку и не вынимал глаз из тарелки.

И что дальше?.. Данияр вякнул что-то про телефон, которого у него нет, значит номер он просить не будет. Адрес спросит, чтоб письма писать?

Вроде бы сказал Тихомир сегодня куда больше, чем моя ненасытная девичья душонка и мечтать могла, требовать от него еще что-нибудь наглеж чистой воды. Поздороваться подойти? Ведь с моей стороны тоже вышло как-то не очень. И автобус из-под носа ушел. Вроде не в шахматы играем, а я нутром чувствовала, что теперь ход за мной.

Я вопросительно посмотрела на Благану. Подруга пожала плечами и дернула головой. Понятно. У Ольги и спрашивать бесполезно, она бы не моем месте его у самого порога встречала. Тихомир сидел с краю, во главе стола с той стороны расположился Даник с брюнеткой, и двигаться вроде бы как некуда… На угол сесть? Геометрия в голове зависла на крысе Биссектрисе. И какой это угол, правый-левый? Я взяла стакан и встала. Вот сейчас и узнаем у одного суеверного слепого волка предсказателя. Очуметь не встать, это ж бывает такое!

Вадик уже открыл рот, готовый своими голосовыми фанфарами освещать мой переход, но Борис очень вовремя успел пригрозить ему ножом. Даже на хихикания стало как-то плевать, уж круче чем этот я тираду не выдам. Небось думает теперь сидит, смешно мне было, грустно, или я уже манатки на выход собрала.

Я встала у Тихомира за спиной, поставила на угол свой стакан и прокашлялась.

Волк уронил кусок мяса в тарелку и уткнулся в салфетку. И как он только есть может в такой ситуации?..

Данияр подвинул мне стул.

— Стой! — прикрикнул Тихомир. — А ну сдвинулись, — ткнул он локтем соседа.

Понятно, — угол левый. Может оно и к лучшему, в нашей ситуации только не хватало слушать “предсвадебные” приметы относительно правого угла.

Я села, подперла голову кулаком и уставилась. И чего страшного? Он же не кусается.

— Привет, Тихомир.

Волк обернулся на меня и сощурился. Он обошел взглядом лицо, потом платье и даже выгнулся, чтобы обувь проверить.

— Ты в сером, — кивнул он. — Кошмар… Специально что ли?!

— Если бы я знала, что ты слепой, надела бы красный кокошник! Ты почему очки не носишь?

— Мне и без них неплохо, — буркнул парень и отвернулся. — А если ты в следующий раз будешь в кокошнике, так и вообще отлично.

— Милослава, — махнул мне Данияр. — Чуть не забыл! Приходи в среду на Синявскую арену, мы с Факелами играем товарищеский. Тихомир попросил тебя позвать.

Волк подавился, прикрыл рот и забегал глазами по столу. Стакан уже пустой, не видит его что ли? Я привстала и взяла графин:

— Спасибо за приглашение, Данияр, — говорила я, наливая сок. — Обязательно приду поболеть. За Тихомира. Так ему, пожалуйста, и передай.

— Окей, договорились.

Седой прокашлялся и схватился за стакан:

— Да ну хватит уже! Я вообще-то здесь.

— Что? Не нравится? — сказала ему брюнетка. — А Милославе, наверное, очень понравилось, когда ты минут двадцать сквозь нее смотрел.

Я поджала губы и кивнула подружке Данияра. С такой не забалуешь… Если все они были в курсе, наверняка успели рассмотреть у меня вселенскую тоску на лбу, а теперь в ход пошла женская солидарность.

— Милослава, я не специально, — шепнул Тихомир. — Я не очень хорошо вижу.

— Мне показалось, что ты вообще не видишь.

— Я ухом вижу, что ты улыбаешься, не надо меня недооценивать.

— М.

Я крутанула в руках стакан. Сейчас точно что-нибудь из груди выпрыгнет… Мы сидели слишком близко, неловкость ситуации зашкаливала, сначала Тихомир спокойно уплетал все что под вилку попадалось, а потом, видимо, насытился, нахохлился, как воробей, и замер.

Лияна, подруга Данияра, постоянно закатывала глаза и посмеивалась, глядя на нас, но стоит поклониться ей в ножки, если бы не ее вопросы, я бы уже истлела от смущения.

— Даник сказал, вас привлекли для вышивки? Если не секрет, что планируете делать?

— Думаю, не секрет. Стихии и Ярило, как сейчас, только в своей технике.

— Ого. Неужто на всю спину?!

— Да нет, какой. На грудь. Хотя, — я глянула на Вадима, который таращился на нас с придурочной сощуренной рожей. — Этому можно хоть весь костюм расшить!

— Ты глянь! Шутница! — прикрикнул мне Вадик. — Только увижу халтуру, жить к вам в класс перееду и буду каждый стежок контролировать!

Я показала ему фигу.

— Мы с Ольгой с Вадиком работаем, — кивнула я на подругу. — А у вас какие планы?

— Я думаю, тоже не секрет, — обернулась Лияна на Даника и дождалась кивка. — Мы же почти коллеги! — подмигнула она мне. — В Сорочинке, как такового, нет шитья, у нас будут наузы.

— Точно, почти коллеги, — улыбнулась я.

Лияна рассмеялась.

Узелковая техника плетения. У нас ее даже в программе нет, потому что вышивка, тем более обережная, вообще не терпит узлов. Плести наузы очень опасная и кропотливая работа, не там судьбу завяжешь, можно и в гроб раньше времени загнать. Ведьмовская специализация, у них из поколения в поколение навык передается, ведь чаще такое используется не с добрым умыслом.

У меня зазвонил телефон, я извинилась и вышла из-за стола. Совсем забыла маму предупредить, что шабаш отменяется:

— Алло, мам, отбой тревоги.

— Вот ты! Нельзя было раньше сказать? Кому я тут пироги пеку…

— Как кому? Мне! Я же вернусь, — засмеялась я.

— А ты чего хохочешь?

— Т…