я бы и вовсе заодно с вами был, ребята, только вот о бизнесе заботиться надо. Любой видит, что вокруг делается, несправедливость видит и всякое такое. Каждый, кто с мозгами, приходит к тому же, что и вы.

– Конечно, – поспешно подхватил Мак. – Парня с мозгами учить незачем. Сам понимает, что к чему.

Эл отвернулся, чтобы скрыть довольную улыбку. Он перевернул мясо, потом расплющил его лопаточкой и, собрав поджаренный лук, вмял его в мясную корочку. Потом соскреб жир в отдельный лоток. Прогнав с лица улыбку, он повернулся к ним и с серьезным видом сказал:

– Конечно, ребята, довериться мне вы можете всегда. Какое же у вас ко мне дело?

Он налил две чашки кофе и подвинул их через прилавок поближе к ним.

Мак легонько постучал по стойке лезвием ножа.

– Может случиться так, что о нас с Джимом тебя шпики расспрашивать станут.

– Конечно. Я ничего о вас не знаю и не слыхал, – ответил Эл.

– Правильно. А теперь вот тебе секретная информация. В долине вот-вот большой шум поднимется. На той плантации, где мы работали, уже началось. Другие присоединятся, возможно, уже этим вечером.

– Знаете, из разговоров, которые парни здесь вели, выходит, что начало не за горами. Что вы хотите мне поручить? – негромко спросил Эл.

– Сними-ка лучше мясо.

Ухватив рукой две тарелки веером, Эл наполнил каждую мясом, картофельным пюре, морковью и репой.

– Подливку, джентльмены?

– Смажь чуток, – согласился Мак.

Эл сдобрил мясо подливкой, щедро налив ее ложкой, поставил перед ними тарелки.

– Вот теперь выкладывайте, – сказал он.

Мак набил рот так, что речь его стала нечеткой и то и дело прерывалась жеванием.

– Ты говорил, что у старика твоего есть маленькое ранчо.

– Ну да. Спрятаться там желаете?

– Нет. – Мак нацелил в Эла вилку. – Сбору яблок в этой долине не бывать.

– Ну, послушайте… мистер…

– Погоди. Ты послушай. Пахотная земля на ранчо у старика есть?

– Да. Около пяти акров. Трава там. Луг под сено. Сено сейчас собрано.

– То-то и оно, – сказал Мак. – У нас скоро будет тысяча или две человек, которым деться некуда. Их вышвырнут с ферм и ранчо и по дорогам им лагерем стоять тоже запрещено будет. Но если бы могли они разместиться на тех пяти акрах, это был бы выход.

Эл побледнел от страха и сомнений.

– О нет, мистер. Не думаю, чтобы старик мой пошел на такое.

– Его яблоки зато будут собраны, – живо возразил Мак. – Собраны быстро и бесплатно. А цена на яблоки подскочит теперь, потому что урожай несобранным останется.

– Ну а разве городские не возьмут потом его в оборот?

– Какие «городские»?

– Ну, Легион и прочие. Они же пронюхают и зададут ему жару.

– Не думаю. Он имеет право селить у себя людей. У меня будет доктор, который поможет устроить лагерь и содержать его в чистоте, а твоему старику яблоки соберут бесплатно.

Эл покачал головой:

– Не знаю даже.

– Ну, мы можем легко это выяснить. Давай поедем к старику и поговорим с ним.

– Я не могу закрыть заведение. И отлучиться не могу.

Взгляд Джима вдруг привлекла недоеденная еда на тарелке, и он принялся есть. Мак тоже ел и, скосив глаза, не выпускал из поля зрения лицо Эла. Он ел, жевал и наблюдал. Эл забеспокоился.

– Вы думаете, что я трушу, – начал он.

– Ничего я не думаю, пока не увижу, – сказал Мак. – Только странным мне кажется, почему кто-то не может на часок закрыть собственное заведение, если он того желает.

– Но те, кто обедает раньше, через час уже сюда заявятся.

– Через час ты и сам уже здесь будешь.

Эл поежился:

– Не думаю я, что старик согласится! Ведь позаботиться о себе он должен сам, разве не так?

– Но пока ему никто не грозил. И почем ты знаешь, что это обязательно будет?

В голосе Мака появился холодок, легкий налет враждебности.

Эл взял тряпку и принялся вытирать стойку. Он бросил на Мака беспокойный взгляд, тут же отвел его, затем взглянул опять. Наконец он придвинулся поближе.

– Я сделаю это, – сказал он. – Я записку к дверям прикреплю. Не думаю, что старик мой согласится, но вас я к нему провожу.

Мак широко улыбнулся:

– Молодец! Мы это запомним! Первого же сезонника с четвертаком я к тебе полакомиться отправлю.

– За денежку я знатным обедом угощу, – улыбнулся Эл. Он снял высокий поварской колпак, опустил закатанные рукава рубашки, погасил газ.

Мак прикончил еду.

– Вкусно было.

Джим торопливо заглатывал мясо, боясь не успеть.

– У меня там в задах машина малолитражная, – сказал Эл. – Может, вы, ребята, за мною следом двинете? Хоть от меня вам и польза, а неприятности мне не нужны.

Мак осушил свою чашку.

– Правильно, Эл. Зачем тебе дурная компания!

– Вы же понимаете, о чем я.

– Понимаю, конечно. Кончай, Джим. Идем.

Эл написал объявление и прикрепил его к двери с внутренней стороны, так чтобы хорошо было видно через стекло. С усилием втиснувшись в куртку, он придержал дверь, выпуская из фургона Мака и Джима.

Мак покрутил заводную ручку «форда» и впрыгнул в машину, а Джим держал мотор на холостом ходу, дожидаясь, пока старенький двухместный «додж» Эла с грохотом не выкатился на улицу. Тогда Джим, последовав за ним, проехал вдоль всей улицы, ведущей на восток, пересек реку по бетонному мосту и очутился в живописной сельской местности. К тому времени солнце почти склонилось к горизонту. Свет его был красным и уютным, словно припорошенным теплой осенней пылью. Усыпанные плодами яблони по сторонам дороги были серыми от пыли.

Мак напряженно вглядывался в пролетавшие мимо ряды яблонь.

– Не вижу, чтобы кто-нибудь работал! – крикнул он Джиму. – Похоже, ситуация уже под контролем: ящики – вот они, а рабочих-то нет!

Мощеная дорога кончилась, сменившись грунтовой. «Форд» подпрыгивал и сотрясался дрожью на ухабах. После мили такого пути облако пыли вокруг ехавшего впереди «доджа» переместилось, вползая в какой-то двор. Джим последовал туда же и остановил машину возле «доджа». Перед ними возвышалась водокачка с ветряком наверху. Ветряк крутился, поблескивая на солнце, низко и хрипло гудел насос. Усадьба выглядела очень приятно. Яблони подступали к самому дому – небольшому беленькому ранчо. В грязи от пролитой на землю воды из бака копошились, что-то выискивая, прирученные дикие утки. За проволочной сеткой возле большого амбара теснились и жалобно поскуливали при виде людей два гладкошерстных английских пойнтера. Сам дом был окружен частоколом и буйно разросшимися за ним алыми кустами герани. Над крыльцом свесились плети дикого винограда. Вокруг важно расхаживали рослые и упитанные куры породы плимутрок;