девятнадцать бомб, которые каждый раз наносили невосполнимый урон защитникам Риги.

Крепость была блокирована с моря. Попытки шведского флота прорваться к осажденным были отбиты. Несмотря на это, гарнизон не только не сдавался, но и совершал дерзкие вылазки. Чтобы усилить блокаду, русские 30 мая после жаркого боя выбили шведов из предместья. Те отступили, но выжгли предместье, чтобы не дать осаждавшим возможности там закрепиться.

В первых числах июня Б. П. Шереметев построил три батареи, вооруженные пятипудовыми мортирами. Эти батареи в дальнейшем производили весьма разрушительный обстрел города.

Несмотря на упорство шведов в обороне, положение их к началу лета стало критическим. К тому времени в городе уже царили голод и массовая эпидемия чумы, которая унесла в могилу более двух десятков тысяч человек.

11 июня вечером от осаждавших явился парламентер, и его предложение было объявлено в городе на следующий день. Предлагалось сдать город, заключив «благоразумный договор». В противном же случае, писал Б. П. Шереметев, «на город нападут со всех сторон со всей строгостью и усердием, и он будет принужден сдаться огнем и бомбами, и тогда не пожалеют ни одного человека, даже ребенка в люльке».

Потом прибыл другой парламентер, который потребовал произвести размен пленных. Все это было объявлено гражданам и произвело большое замешательство, поэтому весь день после этого прошел в совещаниях.

14 июня осажденные написали ответ, в котором требовали четыре недели перемирия в надежде на помощь из Швеции. На следующий день в ответ на это русские открыли ужасную бомбардировку из мортир и за ночь бросили 365 бомб, которые причинили большой вред людям, церквам и домам.

В этих условиях граф Штромберг не стал ждать, пока обстрелы и безжалостная эпидемия выкосят последних защитников Риги, и согласился на предложенную Б. П. Шереметевым капитуляцию.

4 июля 1710 года русские полки после 232-дневной осады впервые вступили в неприступную для них доселе Ригу. Войска генерала А. И. Репнина вошли в город, Всего в Ригу вошли до 10 000 человек, и они тотчас заняли главные посты в городе и половину цитадели.

В это время в Риге люди уже падали на улицах. Казалось, что живых уже не хватает, чтобы хоронить умерших.

14 июля дворянство и граждане отправились встречать фельдмаршала Шереметева. От Карловских ворот до замка все улицы были заняты солдатами. Фельдмаршал ехал в собственной богато вызолоченной коляске, запряженной шестью белыми и гнедыми конями, с ним сидел барон фон Левенвольде. Перед коляской ехали несколько трубачей и два барабанщика, затем несли богато вышитый штандарт.

Население Риги торжественно присягнуло русскому императору.

А. Е. Коцебу.

Присяга Риги на подданство России в 1710 году

Генерал Нильс Штромберг выступил из города с остатками гарнизона со всеми почестями, с колокольным звоном и поднятыми знаменами.

Как оказалось, за время осады было брошено 7084 бомбы. В плен попали 5132 человека, остальные погибли во время осады. Потери «московитов» (так в те времена называли русских) составили почти треть осадной армии – около 10 000 человек (в основном люди умирали от эпидемии чумы).

* * *

Вслед за Ригой, 14 августа 1710 года сдался Пернов (ныне Пярну), а 29 сентября – Ревель (ныне Таллин).

Весь край от Ревеля на восток был совершенно предоставлен на произвол русских. После 1704 года наступил для Эстляндии некоторый промежуток в военных действиях, так сказать, некоторого рода перемирия. Восточная часть этой провинции до Земеского ручья была уже окончательно присоединена царем к России и составила вместе с Нарвой особую губернию; на юге стояли русские передовые посты на границе Эстляндии, западная часть провинции была еще совершенно свободна от русских.

ОТТО-ВИЛЬГЕЛЬМ ГРЕФЕНГАГЕН

архивариус Риги

Более сильный гарнизон Ревеля кое-как держался целых шести лет.

Если бросить взгляд на состояние провинции в те времена, то можно констатировать, что главными источниками всех политических и материальных бедствий, достигших в 1710 году своей высшей степени, были две государственные меры: редукция (изъятие земель) и конная служба.

В случае неисполнения или неудовлетворительного исполнения конной службы взимались большие штрафы. Плюс крестьяне должны были платить контрибуцию, то есть поставлять хлеб, фураж, мясо, солонину, шерсть и т. д.

Все это, однако, было еще хоть как-то сносно, пока не появился противник, но в 1702 году начались набеги, опустошавшие всю страну самым нещадным образом.

Насколько страна была истощена под конец Северной войны, видно из следующего факта: в 1710 году 150 дворянских семейств, чтобы спастись от голодной смерти, вынуждены были просить хлебную ссуду из казенных складов. Что же должно было произойти, если дела доходили до такой крайности?

Военные планы Петра I в отношении Прибалтийского края были предельно ясны. Ему надо было, прежде всего, победить неприятеля в открытом поле (это было сделано в сражениях у Эрастфера и при Гуммельсгофе), затем взять крепости на границе Лифляндии и Ингерманландии, а затем приступить к осаде приморских крепостей. Среди них Ревель занимал первое место, потому что он имел прямое морское сообщение со Швецией, в то время как в Риге и Пернове сообщение со Швецией можно было легко пресечь посредством береговых батарей на реке.

Когда корпус графа Адама Левенгаупта оставил Лифляндию, Петра, конечно, охватило искушение предпринять нападение на слабейшую крепость Пернов и пресечь этим сообщение между Ригой и Ревелем по суше. Однако он устоял против этого искушения и выжидал, пока шведам был нанесен главный удар под Полтавой, после которого ему уже ничто не могло помешать занять последние «убежища шведской военной силы». Значительные усилия, предпринятые Петром, чтобы завоевать Ригу, доказывают, каким сомнительным мог бы быть общий результат, если бы осада Риги была предпринята чуть раньше.

С падением Риги и Пернова началось сосредоточение русских войск около Ревеля.

15 августа у города появились первые русские отряды, и тут горожанам пришлось, наконец, исполнить давнишнее требование губернатора Георга Рейнгольда Паткуля, касающееся срытия домов вокруг города, чтобы не мешать орудиям, установленным на валах.

Город подчинился необходимости и срыл 49 домов. Но Паткуль не удовлетворился этим и потребовал срыть дома в Христинских долинах, деревяннуюй церковь Святого Карла и окружавшие ее дома. Город медлил с исполнением этого распоряжения, и тогда Паткуль послал туда солдат, которые решительно сожгли все означенные дома.

Еще в декабре 1709 года нарвский комендант полковник В. Н. Зотов получил приказ вступить с тремя драгунскими полками в Эстляндию, чтобы пресечь сообщение Ревеля с остальным краем. Недалеко от Ревеля к нему присоединился бригадир К. Г. Иваницкий с шестью пехотными полкам. 18 августа 1710 года к ним присоединился еще и генерал-майор князь Волконский во главе многочисленного конного отряда. Вскоре за ним