Опущенные уголки глаз моей собеседницы взлетели вверх.

– Заплатят?

– Разумеется. За сотрудничество.

Рот Лили сжался в узкую полоску. Пока она раздумывала над дилеммой, мой взгляд остановился на явно сломанной хлебопечке в дальнем углу кухни. Заметив это, хозяйка вздернула подбородок:

– Что вы там разглядываете?

– Вашу хлебопечку.

Лили разжала и вновь сцепила пальцы.

– И что же?

– Она, похоже, сломана. – Лили фыркнула. – Я позабочусь о том, чтобы вы получили щедрую компенсацию, которой хватит на новую хлебопечку и еще останется.

Собеседница молча обдумывала мое предложение. Она посмотрела на дремлющую Харли, потом опять на меня:

– Вы обещаете, что к дому никто не подойдет?

– Обещаю! В условиях фотосессии будет четко оговорено, что доступ разрешен только в сад и больше никуда.

По лицу Лили Крукшенк нетрудно было догадаться о происходившей внутри борьбе.

– Можете на меня положиться.

Хозяйка тяжело вздохнула.

– Так уж и быть, – наконец согласилась она, сопроводив слова сдержанным кивком. – Можете воспользоваться садом Мерри-Вуда для своего журнала. Главное, в дом ни ногой, ясно? – Она поджала губы. – И если кто-нибудь наступит хоть на одно растение в саду, можете не сомневаться: я подам на вас в суд.

Я чуть не обняла ее на радостях! Хорошо, вовремя сдержалась, подумав, что хозяйке такая фамильярность вряд ли понравится. Зато я бросилась изливать на нее такой поток благодарностей, что ей стало неловко. Она попросила меня замолчать и объявила, что пора заварить свежий чай.

– Что, если нанести моделям стального цвета тени, и пусть примут позы скульптур, рядом с которыми стоят?

Визажистка по имени Эбони качнула косичками, соглашаясь с моим предложением.

– Тогда оставлю им губы ненакрашенными. Акцент на кожу и глаза.

В саду Мерри-Вуда кипела бурная деятельность. Лучи высоких прожекторов шарили по траве, как нескромные взгляды. Три модели изнывали в томных позах, а стилист и фотограф вели жаркую дискуссию о том, «что обеспечивает протяжность и атмосферу».

Стояло морозное ноябрьское утро; зимнее солнце золотило верхушки деревьев и пробивалось сквозь высокую траву.

У фешен-стилиста «Богини» Анжелики был с собой ворох пышных юбок, рубашек, брюк и топов из тончайшей марли и шелка, а также длинные пальто на подкладке для моделей, чтобы те не стучали зубами в перерывах между съемками. Согласно замыслу, одежда дополняла новую гамму косметики «Аванти», поэтому цвета варьировались от ванильно-зефирного до стального и дымчато-серого.

Эбони зачесала волосы моделей назад, чтобы не закрывать их точеных лиц со сверкающей русалочьей кожей.

Я отхлебнула принесенный с собой кофе. Слава богу, Афина поддержала мою идею после того, как я расписала ей заросший сад со статуями и добавила, что ужастики популярны не только на Хеллоуин, но и на Рождество (вспомните Скруджа). В общем, в самый раз для праздничного номера.

Я показала ей несколько снимков, которые сделала на телефоне, и призрачная атмосфера сада привела ее в полный восторг.

Так что теперь, в понедельник в восемь утра, я переминалась с ноги на ногу на траве, еще покрытой блестящим инеем. За несколько ночей, проведенных без сна из-за беспокойств о проекте, накопилась порядочная усталость.

Три накрашенные и натертые до блеска супермодели – Эстер Дрю, Карина Салазар и единственный парень, которого звали просто Данте – расхаживали взад-вперед, переговариваясь с фотографом Базом. Я, как все, видела их лица в модных журналах, но смотреть на них вблизи, ранним утром, посреди буйно разросшегося сада, было странно. И в то же время познавательно.

Эстер Дрю вообще не улыбалась. Насколько я могла судить, зубы у нее были не ахти, зато природа одарила ее водопадом темно-русых волос и ногами как у газели. Данте постоянно напрягал под рубашкой пресс, всем своим видом напоминая цирковую лошадь. Смуглая красавица Карина Салазар в перерывах между фотосъемками в основном сидела с книгой по самосовершенствованию.

Баз велел Эстер обнять одну из статуй:

– А теперь прислони свою блестящую щечку к камню, дорогуша. Вот так. Потрясно. Ты загляденье, глаз не оторвать!

Я бросила взгляд в сторону дома. Казалось, он наблюдает за всем происходящим из окон пустующих комнат. Я обещала Лили, что все останется нетронутым, и ждала, что она вот-вот появится под каким-нибудь предлогом, но пока все было тихо.

Сегодня из трубы ее дома, как обычно, шел дымок, а на бельевой веревке сушилась одежда. Похоже, она все-таки решила, что мне можно доверять. Хотелось бы надеяться.

Я вдыхала смесь запахов влажной травы, земли и дыма, глядя, как Эстер грациозно проплывает перед Данте. Он усмехнулся, провожая ее темными глазами. Следующей фотографировалась Карина.

Не дожидаясь, пока Эбони закончит суетиться с макияжем, Карина прошла к скамейке и села с мечтательным выражением лица. Ее полупрозрачное платье кремового цвета касалось земли, а смуглая кожа блестела, как атласная.

Баз направил объектив на блики серебряных теней, украшающих полузакрытые веки модели:

– Великолепно, милая!

Он наклонялся то в одну сторону, то в другую, прыгал, как ненормальный, щелкал затвором и непрерывно бормотал себе под нос. Когда Карина встала, отряхивая подол, Баз повернулся ко мне:

– Окей, теперь Данте.

К нам подошла ассистентка База, робкая студентка в круглых красных очках:

– Простите, шеф, он куда-то делся.

Баз закатил глаза под козырьком бейсболки:

– Тогда Эстер. Я хочу сфотографировать ее рядом со статуей мужчины.

Эбони вытерла пальцы, измазанные косметикой, об одну из влажных салфеток:

– Ее тоже какое-то время не видно.

Баз бросил на меня раздраженный взгляд:

– Есть идеи, Леони? Хотелось бы тут побыстрее закончить. У меня в три посадка на Милан.

Я оглянулась. Куда они могли запропаститься? Оба практически раздеты, так в Шотландии далеко не уйдешь, тем более в ноябре.

– Пойду их поищу, – вызвалась я, не придумав ничего лучше.

Я зашагала через лужайку к дому, в окнах которого отражалось солнце. В кронах деревьев над головой весело щебетали птицы. Неужели эти двое уединились в лесу? Эстер с самого начала нещадно флиртовала с Данте, а у того каждый раз, когда она с ним заговаривала, аж слюнки текли. Не дай бог наткнуться на эту парочку в каких-нибудь кустах!

Я обошла дом – никого. Ни слуху ни духу, и на том спасибо. Куда же они подевались? Пошла наугад налево, в лес.

– Мисс Дрю? Данте?

Никакого ответа, только мои ботинки хрустят по веткам.

Я вернулась в сад Мерри-Вуда. Вот напасть! Как можно потерять сразу двух супермоделей шести футов ростом?

Баз нетерпеливо переминался с ноги на ногу:

– Ну что?

Я открыла было рот, чтобы пуститься в объяснения, но меня опередила Эбони.