— К вам на следующей подсадка будет, — сказала ей проводница. — Не против?

— Да? — спросила женщина. Радости в ее голосе Пастух не услышал. — А кто?

— Да вот товарищ этого пассажира…

— Хороший человек, — подтвердил Пастух. — Веселый, образованный, культурный и практически непьющий. Он в Тулуне в командировке. В Москву возвращается.

— Ну-у, если так… — протянула с сомнением.

Но по лицу заметно было, что подсадка ей уж точно не в лом будет. А и то: непьющий, да еще и веселый…

— А может, и не выйдет подсадки, — огорчил ее Пастух. — Мало ли что случится. Опоздает, к примеру. Там же две минуты стоянка… Но я все равно оплачу место до Москвы. Вы ж в Москву едете?

— Ну да, — согласилась женщина. — У меня там племянница замуж выходит. За москвича. Студенты они…

Никто, разумеется, никуда не подсядет, а иметь запасное место в вагоне — это невредно. Зачем оно? Да на всякий пожарный. Мало ли что случится. Пастух так думал.

Расплатился с проводницей за лишнее место и пошел в вагон-ресторан, где Марина и Стрелок ужинали.

— Как настроение? — аккуратно спросил Стрелок.

— Боевое, — ответил правдой Пастух. — Ищем иголку в стогу иголок.

— Вы это о чем? — удивилась Марина.

— Так, проехали… — сказал Пастух. — Вот что, Марина, вам придется на время перебраться в другое купе. Это в нашем вагоне, там женщина одна едет.

— Ей нужна помощь?

— Не ей. Нам со Стрелком нужна… — Пастух попытался осторожно объяснить ситуацию, не скрывая, в общем, сути. — В поезде объявился один персонаж, который вооружен и опасен. И по старой памяти имеет на меня большой зуб. Очень не хочется, чтоб стрельба началась.

— Это что, так серьезно?

— Полагаю, что да. Да вот и Стрелок подтвердит, он этого персонажа тоже знает.

— Серьезный человек, — подтвердил Стрелок, — тот еще гад.

— А зачем мне в другое купе?

— На всякий случай, — сказал Пастух. — Береженого, как известно… А я тут один останусь, буду оборону держать. А Стрелок — рядом…

Марина молчала. Переваривала услышанное. Без лишних эмоций, даже без дурацких вопросов типа: а если стрельба в вагоне начнется, а если паника, а если всех перебьют, поскольку перегородки между купе отверткой пробить можно, а уж пулей… Пастух хотел верить, что она вышеназванную суть здраво поняла, и то ладно.

— Пойду с новой соседкой познакомлюсь, — абсолютно спокойно сказала она.

Нашарила ногами обувку, встала и пошла.

— Супер! — восхищенно сказал ей вслед Стрелок. — Мне б такую жену лет через десять…

— На пенсию намыливаешься? — поинтересовался Пастух. — Погоди. Рановато. Приедем в Москву — помечтаешь. А пока — Тулун вот-вот.

— Слим в Тулуне вряд ли объявится, — сказал Стрелок. — Стоянка там — две минутки всего. Даже если он в поезде — а он, тварь, наверняка в поезде, — он выжидать станет. Я его не отыскал, а он меня точно видел. Он же у нас большой тактик, он выпасет момент, а то и организует его. Всякого ждать можно…

— Не хочется ждать очень. Но вариантов нет. Раз уж ты его не углядел, значит, он маскирнулся славно. И тебя наверняка засек, ты прав. И порадовался. Двое-то интересней, чем один… Кстати, я в тамбурах камеры прицепил, изображение у меня на айфоне. Фигня, конечно, но ничего другого нет.

Помолчали. Стрелок спросил:

— Я в своем купе остаюсь?

— Естественно, — ответил Пастух. — Две позиции лучше одной. Но это слишком просто и очень шумно. Хотелось бы взять его без стрельбы.

— Он сильный кабан.

— Мы тоже не слабые.

— Еще больше шуму будет… Лучше бы повязать его в тамбуре.

— А если он по крыше пойдет? И через стекло стрельнет? Ему это запросто… А если он по Маринину душу, а не по твою?

— Может, и так… Но он не знает, что Марина купе сменила.

— Давай исходить из того, что он знает все.

— Тяжелая задачка, Пастух. И плюс ко всему: мы понятия не имеем, когда он пойдет на дело. Трое суток впереди. И еще: а если он на этот раз не один?

— Он всегда один, — сказал Пастух. — В этом его сила. Нам даже на опережение не сыграть: он, как всегда, — призрак. А мы — вот они. Но есть махонькое преимущество: у него одного две обязательные цели, а у нас с тобой на двоих — одна. Движущаяся.

— Ты и Марина? А я?..

— Тебя ему убивать в принципе незачем. Ты ж ему не враг.

— Я — свидетель, — сказал Стрелок. — Здесь и сейчас. А он свидетелей не оставляет. Так что у него как минимум три цели… Ты у нас умный и талантливый, Пастух, а я всего лишь хороший снайпер. Что мне-то делать?

— Ты сядешь в купе, где сейчас Марина, и станешь травить анекдоты и разные смешные военные байки. Марина поймет, она умная, а ее соседку ты заговоришь. А лучше спать обеих уложишь. И будешь ждать. Отовсюду. Через дверь, через окно, через вентиляцию… Это к слову. Я уверен, что Слим пойдет в открытую. В лом ему убивать меня из-за угла. Я его убил… ну, как бы убил… тоже в открытую, он тем и ответит. Какой бы он говнюк ни был, а в смелости и мастерстве ему не откажешь. Поэтому дверь купе не запирай, слушай коридор. Как надо слушай. А я его у себя подожду. Помни: на тебе — Марина. Она тоже — его цель, полагаю. Время пошло…

А время тихой сапой шло к полуночи, вагон присмирел, хождения в туалет вроде как прекратились, двери всех купе позакрывались. Сон в вагоне скорого поезда — хороший сон, крепкий, без сновидений совсем. Пастух вышел в коридор, сел на откидную сидюшку напротив двери в их с Мариной купе и стал ждать. Чего-нибудь. Он хорошо умел ждать, когда очень надо. Сейчас как раз было очень надо.

Время текло медленно-медленно, а поезд в ночном черном пространстве мчался быстро-быстро, и казалось Пастуху, что он, поезд, мощно опережает время, как придумали бы фантасты, романы которых Пастух любил почитать иной раз. Там, в их романах, все у героев выходило само собой, по щучьему веленью, потому что фантастика не имеет рамок — что хочется автору, то и случается вмиг. Без объяснений! И Пастуху, каменному мужику с железными нервами, хотелось, чтоб пространство свернулось лентой Мебиуса и поезд пронзил бы ее насквозь и сразу б оказался в нужной далекой точке, именуемой Москвой. И все это сослагательное наклонение стало б явью и закончилось ладно.

Мечты, мечты! Как тщетны они и смешны…

Еще ехать было и ехать, а что впереди случится — даже Бог не знает, ибо что Богу до этого бегущего через всю Страну поезда? Если только Он все это «боевиковое» со стрельбой сумасшествие сам не сочинил…

Ночь за окнами была черной-черной с частыми подорожными огнями, ничего вокруг не освещающими, а на черном небе горели звезды, тоже ничего не освещающие. Под стук вагонных колес, знал Пастух, спать уютно, а не спать тяжко. Но он умел не спать. Жизнь приучила… А все спали в вагоне, в Тулуне на пару положенных минут притормозили, а потом и проводница прикорнула до следующей станции, до Нижнеудинска, который случится вот-вот, а простоит поезд там тринадцать минут. Копеечное время. Ан все может произойти. Что все? Пастух не знал, но готов был, как и положено, ко всему.