Ночь переночевали в Жихорках, и поехали дальше. Спутники мои по прежнему вели себя как-то страннно. Они по прежнему не обращали на него абсолютно никакого внимания. И вот, я решила спросить у них напрямую. Ответ их меня поразил:

— А разве есть кто-то еще? — они перечислили всех, кроме Джетта, посмотрели в ту сторону где сидел он, и удивленно сказали — А разве там кто-то есть? Рэйчел, ты чего? Заболела чем-то что ли?

И воот тут у меня был полнейший шок. Это как? Получается, то, что они с ним едой делятся — мои галюцинации? Да быть такого не может! Точно магия какая-то! Вот как такое вообще возможно? Что со мной не так? Или с ними…

****************************************************************************************************************************

Наконец Ткачиха вызвала их к себе в царство. Каким было это царство? Что ж, оно полностью соответствовало имени Ткачихи. Все было в кружевах гиганской паутины из серебряных нитей, которыми ткала Ткачиха. Она не любила, когда кто-либо вторгался на ее территорию, и лишь в экстренных ситуациях вызывала к себе на ковер. И эта ее нелюдимость как-то настограживала всегда, но все старались не обращать на это особого внимания. В конце концов у каждого должно быть личное пространство. Так сказать свой мир, где никто не потерпит посторонних. В нем можно расслабиться, что-то придумать, о чем-то помечтать, что-то сделать, и видеть это самому. Ведь бывают такие сокровища, созерцанием на которые вам не хочется ни с кем делить. Скорее всего Ткачиха относила к таковым свои изделия. Да и работа ее была столь кропотлива и тонка, что любое вмешательство извне могло нарушить сие плетение. А в руках самой Ткачихи оно становилось прочнее ткани. Ведь это было ее изделие. Именно ЕЕ, а не чье либо. Как бы объяснить… Изделие воспринимало ее как хозяйку и не любило посторонних.

По крайней мере так утверждала сама Ткачиха. Но, попробовать никто так и не осмелился. Ибо боязно, познать прелести истинного гнева Ткачихи. А кто бы захотел, прекрасно осознавая ее силу и власть? В ее власти находились все боги и остальные существа, сотворенные ей.

Работы Ткачихи действительно поражали воображение. Это были смелые, но в то же время простые и в какой-то степени нежные дизайны. Именно благодаря этой многогранности и создавалась Жизнь. Эти плавные повороты и длинные оборки… А эти лоскутки серебра? Это лишь образцы узоров, но в них видна Душа. Она есть у каждого лоскутка, у каждого кружева, у каждого отреза ткани. Мастерство Ткачихи поражало всех. Однако, на то она и Ткачиха.

А как же зарождается магия у Богов? И как они осознают направление своей силы? Да, определить подобное непросто. Многие боги тратят десятки тысяч лет на то, чтобы узнать ответыф на эти вопросы. Однако, мы с вмаи не боги, а лишь простые смертные, посему и тайну познания этого нам знать не обязательно. Ясное дело, что первое проявление дара и направление магии связаны воедино. Проявился огонь — знамо дело, огненая. Так от чего они тратят такое количество времени на выяснение простой истины? Знаете, бывают далеко не столь однозначные проявления. Бывает, проявился дождь. Думаешь: " Ага, вода значит". Ан-нет! Потом Б-амс — и ветром управляешь. Опа! А что же у тебя тогда является ведущей силой? Ведь одна проявляется сильнее, а другая слабее. И не так, что у вас две капли с неба брызнули, а порыв ветра в торнадо перерос. Нет, бывает и так, что разниуа почти незаметна, но тем не менее она есть. Бывает и иначе… Но если мы будем разбирать каждый из случаев — нам и вечности не хватит! Ведь сила — штука на удивление тонкая и длинная. Этакая нить, конец которой тебе неизвестен. Ибо невозможно знать все на свете.

А меж тем началось собрание….

27 Глава

А странности меж тем продолжались. Теперь на меня косо посматривали как на ненормальную, а драконище так и вовсе начал как-то слишком странно себя вести. То его сильнейшие головные боли мучили, то кости крутило. В общем, что-то было у него со здоровьем не так. На моей москировке, к счастью, это никак не сказывалось. А-то моему внезапному преображению наверняка никто не обрадуется. Они поймут, что та оболочка — блеф, и станут более подозрителльными. Мы и так с трудом поладили с той разношерстой компанией, и так на соплях наша дружба держится. А если они узнают об этом? Бррррр! Лучше не думать! С этой компанией тоже происходило что-то неладное. Они постоянно что-то забывали и словно находились в трансе.

А вот Джетт оставался невозмутимым. Он также продолжал молчать, и почему-то держался ближе ко мне, чем к другим. Во многом он мне вообще напоминал ребенка. Сразу вспоминалась Мелисса, и я невольно начинала их сравнивать. Хотелось чем-то ему помочь, как-то обезопасить. В чем была схожесть с детьми? Скорее всего, эта его доверчивость была решающим компонентом. Он мне во многом очень доверял. Когда что-то касалось его он был равнодушен и лишь наблюдал за мной, заглядывая в глаза. И тогда я решала все за него. Что он будет есть, что он наденет. По дороге мы заезжали в магазин и покупали ему вещи. Как я добилась этого от других, которые Джетта напрочь не видели? Я просто сказала тчо мне нужно кое-что прикупить. Они даже не интересовали, что я приобрела. Хотя, изучив своих спутников за время дороги я прекравсно поняла, что они излишне любопытны. Но, в какой-то момент они стали ко мне слишком безразличны. И этот момент тоже меня крайне настораживал. В конце концов люди не могут так быстро меняться. Однако, поделать с этим я ничего не могу. Это от меня не зависит, и как бы я ни хотела что-либо изменить — результат будет плачевный. И все же, моя совесть меня съест с потрахами, если я этого не сделаю! И как мне поступить в данной ситуации?!

****************************************************************************************************************************

Собрание проходило на редкость спокойно. Обсуждали на нем мелочовые проблемы, поэтому многие боги удивились. Таковыми являлись проблемя загрязнения, перенаселения и так далее и тому подобное. Ткачиха ничем не выказывала Мелиссе свое недовольство и негодование на нее. А та в свою очередь осознавала допущенную ею оплошность. Да еще и не простую оплошность, а мирового и межмирового масштаба!

Ничего особенного на нем не говорилось до одного определенного момента. Когда заседание закончилось и все начали расходиться ткачиха попросила Мелиссу задержаться. Той же не