– Принял… А что так сурово?

– Потому что!

– Принял…

После того как абордажная группа зачистила «пожарника» при поддержке группы Максима, его стащили с мели с помощью «Авроры». Все корабли теперь разместились на новом пирсе. Иваныч увел «Аврору» обратно за грузом и плашкоутом. Потери среди поселенцев были… Погибли Юра, пулеметчик на НП и двое из группы Федора. Раненых было восемь человек, один тяжело. Алексей все-таки игнорировал мою горячность и взял пленных, четверых, еще шестерых выловили в море, и теперь вдоль стены форта сидели тринадцать человек связанных под надзором двух конвойных. Пленников по одному водили на «беседу» к Макарычу.

До обеда наводили порядок и убирали последствия нападения. Разобрали остатки поломанного пирса, и я сразу поставил задачу Федору на строительство нового. Потом пришла Алена и сообщила, что тяжело раненный скончался. «Пятеро» – подумал я и взялся за рацию.

– Михалыч.

– Ась? Тута я.

– Пошли людей, пусть готовят место для кремации.

– Хорошо, – было слышно, как он вдохнул, – на старом месте?

– Да, там, где я уже кремировал погибших после Волны.

– Сделаем, Николаич. А когда, ну это…

– Вечером, а потом поминальный ужин. У вас, наверное, на хуторе… организуешь?

– Да, Андреевне скажу, пущай с бабами занимается приготовлениями.

Пообедал я лишь слегка перекусив, и пока солнце не уйдет из зенита, решил отдохнуть, попросив детей разбудить меня.

На форту меня встретил Алексей, поздоровался и одобрительно похлопал по плечу.

– Нормально, Серый, даже более чем.

– Пацанов жалко, молодые совсем.

– Это война, Серый, и не мы ее начали, а на войне да… убивают. Ну идем к Макарычу, тут прояснилось уже кое-что.

– Пошли.

А прояснилось следующее… Да, это были бандиты, те самые «сомалийцы», которые за все время после Волны отгрохали себе в протоке самую настоящую «Тортугу», конечно, нет, не своим трудом, а наживаясь на грабежах, и на море и на суше. Напасть на Сахарный они решили по многим причинам. По Лесному, несомненно, ползли слухи о самом большом острове на архипелаге и о том, что живут там вполне зажиточно по нынешним меркам, опять же наличие хорошего флота их очень раздражало. У них были шпионы в Лесном, а также высаживались наблюдатели на островах. Потом проходил невзрачный мотобот и собирал информацию у наблюдателей. И вот эти наблюдатели и засекли постоянное движение наших кораблей. Некоторое время назад пираты ночью высадили наблюдателей прямо у нас под носом. Поняв, что флот ушел за грузом, и основные силы вместе с ним, они решились на нападение. Но наблюдатели оказались не очень глазастыми, несмотря на наличие у них целого ПНБ-2 пограничного. Да и связной подвел, поняв, что «явка провалилась», он зачем-то подал сигнал к нападению, вероятно рассчитывал на силу пиратского флота и свое скорое освобождение. Но не случилось. Как выяснилось, главой бандитского сообщества был некий Павел Павлович Самохин, он же «Палпалыч» он же «Шпала», ни много ни мало, а до Волны целый депутат районного масштаба, с криминальным прошлым девяностых. Организаторские способности, злой ум и жажда наживы сделали свое дело, и он, имея поддержку в Лунево, создал, как принято говорить, организованное преступное сообщество. В чьем лице была поддержка, выяснить не удалось (допрашиваемый урка умер от болевого шока, переусердствовали Макарыч с Лехой), но известно, что это параллельно две персоны, кто-то из управления в Лунево и из таможенной службы. Таможенники сливали информацию луневским бандитам о грузах, караванах и их владельцах, а пираты их встречали. Они хорошо нажились, пока еще не пошла информация о левой протоке, о том, что там опасно. Затем, они, обзаведясь более сильным флотом, стали выходить в море, нагло, дерзко и жестоко совершая налеты. А дальше как снежный ком, хотелось больше и больше. Численность пиратов теперь снизилась до сорока человек, но там были еще и невольники в количестве пятидесяти человек, которые работали по хозяйству. Основной флот они потеряли у Сахарного. Рискнули, потому что надеялись сорвать тут максимальный куш. Теперь у пиратов осталось какое-то маленькое многоцелевое судно вспомогательного флота, пара мотоботов и несколько плотов и шлюпок.

– Надо наказывать, – сказал я, выслушав доклад Макарыча.

– Однозначно, – кивнул Алексей, – только предлагаю не тянуть самим это все, а поговорить с Асланом, пусть тоже впрягается.

– Опасно, – отрицательно помотал головой Макарыч, – у них человек в Лесном, а то и не один. Аслан начнет подготовку, и информация уйдет.

– А если закрыть временно Лесной? Ну, чтоб не выскочил никто, ни морем ни сушей.

– Аслан на это не пойдет.

– Ну а как по-другому, самим штурмовать? Не, не вопрос, можем и своими силами, карта их логова теперь есть, пару дней бойцов погоняю и «Никто кроме нас!»

– Нет, Леха, думать надо, крепко думать, – сказал я. – Ребята, что вон там на сложенных бревнах лежат, еще не остыли. Не хочу людьми рисковать в порыве мести. Месть такое блюдо, которое подается холодным. И сегодня об этом точно думать не будем.

– Ну, хорошо, не сегодня… Согласен. Что с пленными, кстати, делать будем? – спросил Алексей.

– Для начала восстановят то, что сломали, а там посмотрим, – ответил я и задумался, – где их держать только…

– Так я уже придумал, – оживился Леха, – инструмент выдать и пусть откапывают и чистят подвал крайнего фундамента, потом дверь наварим.

– Вариант, пусть приступают.

– Подожди, Сергей… Николаевич, – поднял руку Макарыч, – тут такое дело, из этих тринадцати… ммм… двенадцати, есть трое, которых в аду уже заждались, и то, что они выжили после Волны, это непростительная ошибка для небесной канцелярии. Пленные мне много чего наговорили, из протоколов допросов и очных ставок понятно.

– Ты предлагаешь казнить тех, у кого руки в крови.

– По локоть! Я не предлагаю, я настаиваю.

Я встал, походил немного по комнате и потом спросил:

– Публично?

– Много чести… выйти в море, камень к ногам и за борт.

– Согласен, – кивнул я. – Когда?

– Да хоть сейчас, вы простите мужики, но руки чешутся, Сергей… тебе дать протоколы почитать?

– Не надо, и так воротит. А раз чешутся, то исполняй, у нас еще траурные мероприятия.

Я вышел из форта и направился к столярке, договориться, чтобы подготовили десяток хороших бревен на сваи для пирса и прочий материал. Услышал несколько гудков «Авроры», она причаливала к новому пирсу задним ходом, пристраивая катамаран с грузом, у эстакады уже открыл аппарель плашкоут, и автокран выставлял «лапы», готовясь к работам по разгрузке.

Все наши стояли полукругом, обступив место кремации. Покойников уложили в ряд на сложенные нетолстые бревна погребального костра, нижние бревна обильно полили бензином.