должность, – объяснял Святослав Рославович – ходи себе по саду, по парку, делай вид, что весь в трудах и заботах. Никто и не заметит, работал ты или нет. Никто не поймет, обрезал ты яблоню или нет. Никто и не спросит, где ты был весь день и что там делал. Сад большой, а парк огромный. А там дальше все и образуется. Не будут же за тобой всю жизнь гоняться. Они устанут, или забудут. Надоест, или переключатся на другого. А ты вернешь себе имя и уедешь домой. А пока живи здесь, делай свою работу. Я тебя в обиду не дам.

Святослав Рославович, как и обещал, сильно работой не нагружал (все-таки это не его профессия и в садовых и парковых деревьях и кустах он понимал только благодаря урокам биологии в школе – то есть практически ни-че-го).

А потом Святослав Рославович неожиданно умер. И Лешику пришлось в полную мощь исполнять обязанности садовника, лишь бы его не выгнала Алисия Марековна, расценив его лентяем и тунеядцем.

Но Зина все узнала. А теперь еще и Марта.

Ну что ж. Придется решать эту небольшую, но очень неприятную проблему.

Главное, чтоб его не нашли. Не поймали. Не арестовали.

В тюрьму ему нельзя. Ему никуда нельзя. Только здесь. Только здесь его спасение.

И что теперь делать? Куда бежать?

Он вложил последние несколько листов, застегнул молнию на сумке, осмотрел прощальным взглядом комнату и вышел с твердым решением, что поступает правильно.

***

Всю ночь после дня рождения Кристиана и Беаты и весь следующий день, Марта лежала в постели. Рядом стоял тазик, на самый конфузный и неприятный случай. Понадобился он всего пару раз и то сразу, когда Кристиан внес ее на руках в замок. С них текла вода, которая оказалась теплая в бассейне – она же хотела пощупать температуру воды – оставляла мокрый след от самого места просмотра праздничного салюта.

Кристиан первый заметил, что Марта упала в бассейн. Но был сам навеселе, и не сразу сообразил об опасности для ее жизни. Он еще подумал, что она решила поплавать. Но когда она не вынырнула со дна бассейна, он все понял и кинулся в воду. Друг Феликс тоже все понял, и тоже прыгнул в воду, вдвоем они вытащили Марту на сушу.

Все ахнули, засуетились. В небе разрывался фейерверк, гремели взрывы, небо освещалось звездами.

Марту перевернули, стучали по спине, она не показывала признаков жизни. Беата плакала, друзья ее успокаивали. Алисия схватила дочку и повела в замок.

И тут Марта закашляла, ее вырвало. Она задышала. Кристиан помог ей сесть, она пискнула, схватилась за живот. Он прижал ее к себе. Сам мокрый. Придержал за плечо. Крепко прижал, чтоб она не упала, не завалилась. Она дернулась, ее стало тошнить. «Умные» пьяно-веселые друзья прокомментировали:

– Нахлебалась.

– Бедненькая.

– Бледная какая.

– Выпила много шампанского.

– Да я тоже не мало, но в бассейн не прыгаю.

Кристиан не хотел слушать комментарии, он поднялся, извинился перед гостями взял Марту на руки и, стараясь не упасть с ценной и хрупкой ношей, пошел в замок.

Феликс кинулся помогать, но Кристиан только махнул ему:

– Поднимайся ко мне в комнату, я дам тебе сухие вещи.

Зайдя в холл замка, Кристиан позвал Вики, которая и сидела с ней до самого вечера следующего дня.

Марта пошевелилась в кровати, Вики тут же приподнялась с кресла и вопросительно уставилась на девушку. Марта чувствовала себя хорошо, живот уже не болел, подушечка с иголками пропала, как и не было, уже не тошнило, но слабость в ногах осталась. Только поэтому она лежала в постели, не спускаясь на первый этаж. Несколько раз к ней заходили Алисия с Беатой. Беата сетовала, чуть не плакала, прижимала руки к груди, не могла найти слов, мать гладила ее по голове, успокаивала.

Марта попыталась извиниться за испорченный вечер, но Алисия с Беатой возмутились на нее, еще не хватало извиняться. Она ведь не виновата, что такое произошло. «Вот придумала – извиняться. Хорошо, хоть жива осталась. Чуть не захлебнулась. Наглоталась воды – переводила Беата маму – напугала нас до полусмерти. И не вздумай извиняться! Мы с Беаточкой полбутылки успокоительных капель выпили. Так перенервничали. Испугались».

Впервые за все время, как Марта приехала в замок, она увидела настоящую Алисию Марековну – не королеву, а обыкновенную женщину, мать двоих прекрасных детей – ее брата и сестры.

Чуть придя в себя и успокоив совесть по поводу испорченного из-за нее вечера, Марта поблагодарила Вики за дежурство и попыталась ее отпустить к себе, но девушка сообщила, что Кристиан уехал на работу и наказал ей сидеть у постели, а если она ослушается, он может ее наказать. «Оно мне надо?» – резонно спросила Вики. Марта согласилась. Да ей и не хотелось одной оставаться, поэтому сильно настаивать не стала.

Потом выяснилась неприятность из неприятностей – Марта утопила телефон. И как бы Вики не пыталась его спасти – и в рис клала, и феном просушивала, и даже в духовке попыталась – реанимировать не удалось.

Марта расстроилась из-за того, что не сможет позвонить Анечке.

Так до самого вечера девушка Вики рассказывала Марте о себе, о своей семье, о тете Зине, которая, кстати, посодействовала и помогла устроиться на работу в этот прекрасный дом, в эту прекрасную семью.

– Я ей так благодарна. Очень жалко, что она умерла.

Марта спорить не стала, не хотела расстраивать девушку, да и самой себе не хотелось теребить страшные воспоминания, поэтому не возразила, что тетя Зина не умерла, а ее убили. Только спросила, были ли у нее враги?

– Да, какие враги? – грустно хмыкнула девушка – Она такая доброжелательная была. Ко всем. Сплетничала немного, обсуждала всех. Но не ругалась. Вот как теперь быть?

Марта не знала, как успокоить бедную девушку и поддержать добрым словом – не умела.

Вечером, вернувшись с работы, хотя и было воскресенье, Кристиан первым делом зашел к Марте. Узнав о самочувствии, стал рассказывать, как увидел ее упавшую в бассейн и как с Феликсом кинулись ее спасать, вытаскивать и откачивать. И как они вдвоем напугались за нее. А потом еще Феликс сказал, что она (Марта) ему очень понравилась. И Кристиан на всякий случай интересуется за друга – есть ли жених. На что Кристиан дал ему разрешение поухаживать за ней. Ведь твой мужчина еще не знает, что ты на него глаз положила. Так ведь? Ты ведь рассказывала. Марта скромно засмущалась, приятно, конечно, что она понравилась