Еще шаг вглубь темноты, дальше от освещенной дорожки, дальше от освещенной лавочки, прямо в его грязные руки убийцы.

От страха она забыла, как надо дышать. Получалось плохо – прерывисто, нервно, лихорадочно.

Полная луна хорошо осветила дочь хозяина замка. Теперь убийца только ждал и играл. Ему было весело и азартно.

Сейчас дочка хозяина приблизится к нему, и он разобьет ее голову тем же камнем. Он сжал камень крепче, так что острые края вонзились в пальцы и ладонь. Сейчас этот камень вонзится своими острыми краями в ее череп, порвет волосы и раскрошит кости. Зинина голова треснула от первого удара. И ее голова тоже треснет, расколется. Кости черепа не выдержат удар, как не выдерживает удар переспевший арбуз. Сначала он трескается, потом разваливается на две, или больше, части. Из него вытекает вкусная сладкая красная мякоть с черными косточками. У дочери хозяина нет вкусной спелой мякоти. Из ее головы будет вытекать кровь и мозги. Если они есть, конечно. Что очень сомнительно. С учетом того, что она ночью явилась на место преступления. Она заверещала и кинулась прочь…»

Марта не дочитала, ей стало обидно, у кого-то возникли сомнения, есть ли у нее мозги. Кто вообще себе позволяет так о ней думать! Есть у нее мозги, и она здравомыслящий человек. Она явилась не на место преступления, а на встречу с Зиной. Это раз. Второе – она не знала, что убийца ходит рядом. Она его чувствовала, но точно не знала. Но это не дает никому право усомниться в ее здравомыслии и способности мыслить вообще!

Она откинула лист бумаги и зло хмыкнула и огляделась. Теперь она знала кто убил Зину. Осталось только сообщить это Стефану, как его там фамилия? Не важно. Важно, что пора уходить отсюда, пока не вернулся хозяин и не обнаружил в доме ее. Полиция должна во всем разобраться. Теперь с нее снимут подозрения, и она сможет вернуться в Москву. Лешик видел ее в парке, он все подробно описал в своих записках.

Оказывается, она правильно предчувствовала, что за деревом кто-то стоял. Теперь она точно знала, что там стоял убийца Лешик. Вот же он сам пишет это в своих мемуарах. Не надо было его видеть, его надо было только почувствовать. И она почувствовала. Она чувствовала, как его тонкие длинные пальцы с толстыми узловатыми суставами, с желтыми длинными и острыми, чуть загнутыми ногтями, тянулись к ней. Она почувствовала угрозу, которая стояла рядом с ней в паре со смертью.

Она взглянула на темный проем окна и увидела глаза. Только глаза. Больше она ничего не увидела. Она отступила вглубь комнаты. Шаг назад, еще шаг. Опять шаг. Ей показалось, что из темноты улицы на нее смотрели страшные глаза взглядом убийцы, готовым истерзать и уничтожить.

Марта поежилась. Но она еще не знала, что опасность очень близко. Настолько близко, что она не успеет спастись.

***

Отличная видимость через окна гостевого домика. Марта стояла посередине комнаты, брала листы с кровати, читала.

В окно ее было отлично видно – она на фоне освещенной комнаты, а он – в тени ночи. Человек видел, как она занервничала, что-то прочитала страшное. Испугалась. Вот глупая девчонка. Зачем полезла в чужой дом? В чужую спальню? Что ты хотела найти? Смерть? Объяснения смерти Зины? За такие необдуманные проступки ее нужно проучить. Классика жанра.

Классика жанра говорит, что нельзя входить в чужой дом, даже если дверь не на замке. Классика жанра говорит, что в чужой кровати можно найти либо труп, либо убийцу. Чего она искала? Классика жанра говорит, что так можно пропасть. И не в смысле исчезнуть, а в смысле – быть уничтоженной.

Как та фотография. Пропала – в смысле испорчена, уничтожена. Судьба у нее такая.

Спасти нельзя уничтожить.

В этом предложении не ставится запятая. Он, как никто иной знал, где можно ставить запятую, а где ее не должно быть вообще.

***

Марта почти бежала к бассейну. Она выскочила из гостевого домика садовника и побежала к людям. Первым и единственным русскоговорящим человеком ей встретился дядя Януш в компании с Алисией. Он был настолько пьян, что ноги еле держат, зато веселый и счастливый. Читалось по лицу, что к нему не один раз подходил официант в белом костюме, а в руках поднос с бокалами вина и шампанского, которые с огромным удовольствием опустошались за один глоток.

Януш радостно схватил девушку за руку и в шутку возмутился:

– Куда же ты пропала? Курочка моя прекрасная. Только была, и раз и нету. И никто не знает, где ты делась. Заболтался с мачехой твоей. Алисия, упустили мы с тобой дорогую гостью. Непростительно.

– А где Беата? Где Кристиан? – в панике спрашивала Марта у него, смотрела на Алисию, задавала вопрос ей, махала рукой, та не понимает – где Кристиан? Мне надо позвонить. Срочно.

– А ты знаешь, что сейчас будет? – не отпуская ее, заигрывал Януш.

– Это важно. Мне надо к Кристиану. Где он?

– Да что ты, курочка моя. Квохчешь и квохчешь. Сейчас знаешь, что будет?

– Нет. Не знаю – нетерпеливо и от этого чуть грубо ответила Марта.

– Салют.

– Салют?

– Фейерверк сейчас будет. Будем смотреть.

Он пьяно пошатнулся, схватился за двух женщин устоял, только потому что они придержали с двух сторон.

– Все нормально – сообщил он.

Держась друг за друга, они подошли к столику, за которым Марта оставила их двоих, уходя, не прощаясь – по-английски.

Друг детства махнул официанту, возле них материализовался парень в белом костюме с тремя бокалами шампанского. Он убрал грязные бокалы, поставил свежее разлитое шампанское. Дядя Януш поднял бокалы, раздал их Алисии и Марте, сам, заявив, что Марта до сих пор не выпила за здоровье своих родственников, сказал тост:

– За именинников. За твоих детей, Аля.

Алисия улыбнулась, что-то сказала ему, показала на небо рукой. Он пояснил:

– Пошли, мои дорогие девушки, пошли смотреть фейерверк.

Он схватил под руку Марту и Алисию и потянул к бассейну. Да так быстро, что Марта не успела поставить бокал на стол, пошла с ним. Алисия придержала друга с другой стороны. Марта стала переживать за мужчину, вот бы Алисия не оставляла его, не ровен час грохнется в бассейн – уж больно ноги его подкашивались и пускались в пляс. А ей срочно нужно найти Кристиана, чтоб он позвонил в полицию. Пусть бы приехали и арестовали убийцу Зины – садовника Лешика.

Они