С уважением, Волконский П. А.

p.s. Да, несколько бутылок коньяка я спрятал в предбаннике.

Секунд пятнадцать трое мужчин вчитывались в строки, после чего Валерыч пожал плечами, и потопал в сторону бани. По счастью, накануне он умудрился убедить второго человека в клане, что на беседке «Пламя» можно испытать никак не хуже.

— Но ПРАВО ПЕРВОЙ НОЧИ! — выдохнул Глава с некоторым облегчением. — Как это вообще ему в голову пришло⁈

Казначей покачал головой.

— Тебе что-то известно, Елизар Петрович? — поинтересовался Председатель Правления.

— Ей, — коротко хмыкнул тот. — Этот пункт внесла Светлана Анатольевна…

Отец «бунтарей» схватился за голову от уровня шуточек, что способны откалывать целых ДВОЕ из числа его детей.

— … Возможно, Павел Анатольевич о нем даже не осведомлен!

Глава 13

Глава 13

— Я знаю, дорогой!

Павел застыл, словно дикий зверь, неожиданно пойманный лучом мощного прожектора.

— Уверена, что магофизика будет не самым легким испытанием, но…

Юсупова продолжала щебетать, словно бы и не замечая, как окаменело тело под ее пальчиками.

Негромкий хмык сестренки вернул молодого человека в реальность.

— Что. Ты. Делаешь.

Голос клановца звучал как-то глухо. Однако вполне солидно. Во всяком случае, «уралочка» отстранилась с видом «а че такова-то⁈» и чуть удивленно уставилась на спутника.

Впрочем, на него было направлено множество взглядов собравшихся в главном зале одноклассников. В курсе предстоящей свадьбы были все. Особенно после выхода высочайшего дозволения на «сближение Юсуповых и Волконских». За казенной формулировкой скрывался факт, что император не против, если кланы скрепят свои отношения еще одной родственной связью.

— Взяла тебя за руку, — чуть удивленно «прихлопнула» ресничками Виктория, совершенно неожиданно для себя почувствовав подушечками пальцев напряжение своего спутника.

Она немного лукавила. Девушка не только вцепилась в руку «жениха», но и прижалась к нему всем телом.

— Кошкиной своей ты и не такое позволяешь, — с легким раздражением бросила Вика, разжав пальцы.

Светлана с негромким хмыком отступила на шаг и окинула «пленницу» квартиры Фила изучающим взглядом. Все присутствующие понимали разницу в положении Кошкиной и Юсуповой. Да, открытое проявление чувств между Павлом и Еленой было… несколько экстравагантно. Однако, в целом, воспринималось спокойно. А вот во взаимоотношениях с «уралочкой», особенно под софитами СМИ и с учетом вышедшего дозволения, был важен каждый жест и каждый вздох. И все это считывалось окружающими. Делались выводы.

— Я ей еще и… — негромко начал молодой человек и, еще чуть понизив тон, чтобы сестренка не услышала, перечислил пару физиологических подробностей, не слишком задумываясь об их достоверности (впрочем, сильно против истины он не погрешил!). — … позволяю. Но при чём здесь ты?

Судя по вильнувшему взгляду Светланы и чуть заалевшим щечкам, плохим слухом она не страдала. Или просто догадалась по обрывкам долетевших до чуть покрасневших ушек звуков, что именно имеет в виду брат. Уралочка же просто распахнула глазки и застыла.

— Я. Твоя. Жена.

Павел вздохнул и прикрыл глаза. Ненадолго. На каких-то пару секунд. Но ему этого времени хватило, чтобы взять себя в руки.

Ведь нормально же все было! В «узилище», как в шутку прозвал Волконский квартиру Фила, девушка вела себя… вполне приемлемо. И даже не огрызалась в сторону Лены, а Катерине хоть и обещала избавиться от нее при первой возможности, но все же не упускала шанса прикоснуться к ее кулинарному искусству… в общем, все было довольно мирно.

Но затем наступил очередной понедельник…

«Представление» началось в тот же миг, как один из гражданских глайдеров, одолженных у Волконских (нечего пугать одноклассников боевой машиной и содержимым подвески), доставил всю компанию на территорию Классов. Вот тут Виктория развернулась вовсю, демонстрируя всем окружающим один-единственный сигнал: «Мое. Не трожь!».

— Невеста, — ровно произнес явно включившийся в «боевой» режим Павел.

Юсупова натурально поежилась. Многое в последнее время в ее жизни подверглось пересмотру. И отношение к Волконскому тоже. Во всяком случае, относилась она к каждому слову «мужу» куда серьезнее, чем раньше.

«Уралочка» не выдержала твердого взгляда и отвела свой… тут же о том пожалев. Глаза Светланы блеснули сталью ничуть не хуже, чем у брата.

— Вопрос уже решен, Паша, — мягко улыбнулась девушка и даже попыталась взять жениха за ладонь.

Однако через миг замерла без движения. Холодные интонации собеседника охладили ничуть не хуже ледяного душа.

— Это я так сказал? — едва заметно приподнял бровь Волконский.

Взгляд парня потяжелел. Находиться под его прицелом «принцессе» было крайне неуютно. Он ведь даже не моргал!

Откуда бы «уралочке» знать, что тренировал его Павел с невероятно сложным противником — матерым дворовым котищем Васькой. Тот практически всегда выигрывал, но тем эффективнее шло обучение клановца.

— Я… — Виктория действительно растерялась, чуть беспомощно оглянувшись.

Вокруг были люди. И немало. Представители самых крупных кланов и старых Семей империи. Однако откуда-то пришло понимание, что на помощь ей сейчас вряд ли кто придет. Даже если она позовет. А если кто и попытается урезонить ее «жениха»… то много ли среди собравшихся тех, у кого есть хотя бы теоретический шанс на успех.

— Что, лять, ты? — воспользовался непечатным междометием Волконский. — Милая…

Голос молодого человека вдруг стал неожиданно мягким, а тон с некоторой натяжкой теперь мог заслужить звания «ласковый». Однако от этого отчего-то становилось еще страшнее.

— … В какой момент ты решила, что наша ситуация изменилась, а?

По спине Юсуповой натурально пробежали мурашки. Сейчас она не постеснялась бы признаться, что ей действительно страшновато. Да, она не потеряла разум от ужаса, но опасность чувствовала весьма отчетливо.

— Света… — негромко произнесла «принцесса», бросив умоляющий взгляд на Волконскую.

Она знала Светлану всякой. Знакома ей была «масочка», за которую девушку прозвали Ледяной Сукой, видела «уралочка» и по-доброму улыбающуюся на кухне милашку. Однако меньше всего она ожидала наткнуться на жесткий равнодушный взгляд. Отчего-то возникло четкое ощущение, что если Павел вдруг решит разобрать ее здесь и сейчас на запчасти голыми руками, то «королева» будет спокойно наблюдать. Ну, может, после завершения процесса грациозным и выверенным движением подаст брату влажную салфетку. Но и только.

— Как же… тогда? — негромко выдохнула девушка.

Впрочем, возможно, эпитет «пискнула» подошел бы здесь куда больше. Однако «принцесса» думать о себе в таких выражениях не привыкла.

—