– Что за гадость? – сморщился Илья.

– Не гадость. Это дорогой сорт. Съешь, голод перебивает.

Капитан Прошкин, не сбавляя темп бега, очистил банана, выкинул в ближайшую урну кожуру, запихнул себе в рот мякоть – честно говоря, ее было мало. Однако банан оказался чрезвычайно сладким, и на самом деле после него чувство голода у Ильи прошло.

Тем временем Батяня добежал до пляжа. Скинув одежду, остался в плавках и пошел к морю.

Капитан и прапорщик расположились на деревянной скамеечке в самом начале пляжа, откуда еще не отползла тень от ближайших пальм. Вокруг скамеечки кустилось неизвестное российским десантникам местное растение, чем прикрывало ее от посторонних глаз.

И вдруг Ростислав заметил, что к тумбе, возвышающейся на противоположном краю дорожки возле подвешенного на дереве мусорного мешка, на велосипеде подкатил филиппинец. На спине у него болтался неопределенного цвета рюкзак. Филиппинец вытянул из него какие-то плакаты, раскрутил их и наклеил на пузатые бока тумбы. Затем взобрался на велосипед и покатил дальше.

– Пойду гляну, – сказал Ростислав.

Через минуту он вернулся, в его руке были отодранные от тумбы фотороботы – портреты его и капитана Прошкина. При этом очень даже похожие. А еще внизу большими красными буквами было написано, что за каждого обещают вознаграждение по десять тысяч песо.

– Вот черт! – Друзья переглянулись и вместе подскочили со скамейки.

Им в головы пришла одна и та же мысль: пока Батяня плавает и фыркает в океане, они пробегутся по дорожке с тумбами.

Дорожка петляла между пальмами и клумбами. Десантники разделились: пока один срывал компромат в одном месте, другой бежал к следующей тумбе или доске с объявлениями и, пока клей не успел высохнуть, отдирал объявления с фотороботами.

Расклейщик, несмотря на то что передвигался на велосипеде, работал не спеша. И вот когда все расклеенные им объявления о розыске преступников были уничтожены, Прошкин и Сазонов переключились на его персону.

Они настигли парня у очередной тумбы.

Пока филиппинец размазывал по тумбе специальной щеточкой клей, сильные руки Ильи обхватила его за шею, зажали рот. Глаза расклейщика закатились на лоб, он тихо опустился на землю, а Ростислав в это время конфисковал у него рюкзак.

– Уходим, – прошептал Прошкин. – У нас секунд двадцать, пока у него не восстановится дыхание…

Российские десантники бесшумно скрылись с места нападения.

Возле тумбы с круглой крышей остался лежать в нелепой позе незадачливый расклейщик. Над ним со скрипом вертелось и выдавало восьмерку переднее колесо упавшего на землю ржавого велосипеда.

Капитан и прапорщик вернулись к своим лежакам. К их обоюдному сожалению, Батяни на пляже уже не было. Они рванули к бунгалу Андрея – в надежде, что тот пришел, чтобы принять душ, смыть морскую воду и переодеться. Но майора Лаврова дома не наблюдалось.

– Идем осмотрим ближайшие бары. Может, Андрей захотел пропустить стаканчик-другой, – предложил Илья.

– Идем, – согласился Ростислав.

Все равно лучшей идеи, где теперь искать Батяню, у них не было.

За столько лет работы в разных горячих точках планеты у Батяни развилась необыкновенное интуитивное чутье – он чуть ли не спиной чувствовал слежку. Кроме того, для него, как для профессионала, главное было не просто почувствовать «хвост», а еще определить, кто за ним следит, чтобы быстро придумать средства противоборства. Или неожиданно «в разворот» напасть, отключить, а в крайнем случае и ликвидировать, или, резко прибавив ходу, уйти, или раствориться в толпе. Но для этого сперва надо не спугнуть «хвост».

Батяня трусцой бежал по дорожке, ведущей к пляжу. Приостанавливался, разминал поясницу, спину, шею, делал наклоны, касаясь ладонями земли, при этом боковым зрением фиксировал, что происходило сзади. И он заметил две пары ног, что «торчали» в кустах на обочине дорожки, всегда на определенном расстоянии от него.

«Кто-то меня пасет», – подумал Батяня.

Плавать с утра в его планы не входило, просто он хотел, чтобы морской ветер освежил его тело. Однако теперь майор резко свернул к морю. На пляже по утрам людей немного, и, купаясь в море, плавая под водой и невзначай выныривая, можно понаблюдать, что же меняется на берегу. Легко вычислялось, кто напряженно вглядывается, ищет его глазами, а когда он резко выныривает, напускает на себя безразличный вид. Батяня называл этот прием «перископ подводной лодки». В таком случае «хвост» был в очень неудобном положении: ему надо было выходить на открытый пляж – показывать себя и «шифроваться» под любителя поплавать. Для этого следящий должен быть готов к непредвиденным водным процедурам, а это всегда заметно, готовился человек заранее поплавать или нет. И не только отсутствие плавок и полотенца говорили об этом, а вся психологическая картина его состояния. Ведь человек – наземное существо, и внезапная смена среды – воздушной на водную – всегда отражается на поведении: на походке, мимике, взгляде. Это выдает даже самого натренированного человека. Поэтому «хвост» редко когда идет в воду. Предпочитает оставаться на суше, наблюдая в отдалении. И при этом он наблюдает нервно, потому что не знает, когда его «клиент» снова выйдет на берег. А вдруг, что вполне вероятно, поплывет далеко к буйкам, а там куда-нибудь нырнет и вынырнет за торчащим вдалеке утесом, который скроет его из виду? Или, что еще хуже, «клиента» подберет какое-нибудь плавсредство.

Батяня проделал несколько кульбитов в воде, сквозь брызги, которые сам и поднял, осмотрел пляж и места, откуда можно было вести наблюдение. На дальней скамейке за кустами он заметил две бейсболки, которые «приседали», когда он, фыркая, как морской котик, выныривал из-под океанической волны.

«Вот они, голубчики, – в мыслях проговорил он и стал прикидывать, как же уйти от «хвоста», вернее, двух «хвостов».

Он глубоко нырнул. А когда вынырнул, «бейсболок» уже не было. «Неужто показалось?» – подумал Андрей. Еще пару раз нырнул и вынырнул – на пляже их не было. Все остальные отдыхающие подозрений не вызывали.

«Одно из трех. Или что-то их спугнуло, или получили задание отстать от меня, или я слишком уж перестраховываюсь», – заключил Батяня. Он быстро вышел на берег, не стал дожидаться, пока прибрежный ветер высушит его кожу, напялил шорты и майку и прогулочным, хотя и довольно спешным шагом направился в город. Батяня на автостоянке открыл дверцу такси и отчетливо, по слогам произнес название местности, которое он вчера прочитал в послании.

Таксист с кривой ухмылкой окинул взглядом майора Лаврова. Тот стоял перед ним в шортах и майке, и пухлого портмоне в карманах явно не наблюдалось.

«Не бойся, я платежеспособен», – мысленно проговорил Андрей, а вслух сказал:

– Плачу карточкой.

Движением фокусника Батяня достал из-за спины, а вернее, из заднего кармана шорт, золотую кредитку.