– Тогда я напомню. – Мистер Грин кивнул начальнику тюрьмы, тот махнул рукой в сторону охранника.

Охранник снова ударил дубинкой по спине таиландца.

– Кажется, припоминаю, – процедил сквозь зубы Нукулпрадат.

– Так вот… Припомни, что один твой человек, который сейчас осужден за мародерство, рассказал тебе, что, когда он собирался обчистить очередной разрушенный дом, заметил ужасную картину. Ты слушаешь?

– Да, мистер, – кивнул таиландец.

– Просто ужасающую картину… Так вот, этот мистер Свенссон… Карл Свенссон, осматривая разрушения, нашел под завалами девушку лет пятнадцати. На ней были только оборванные тряпки. Свенссон, конечно, вытащил ее, но вот беда: не совладал со своей похотью… Ослабленную девушку в полусознательном состоянии этот мерзавец… Что он с ней сделал?

– Что он с ней сделал? – повторил Нукулпрадат.

– Вот я тебе спрашиваю, что он с ней сделал… Ты не помнишь?

– Я… помню… – Таиландец догадался, к чему клонил американец. – Он ее изнасиловал.

– Правильно, – расплылся в ехидной улыбке мистер Грин. – И тебе это рассказал твой подельник. Он это видел своими собственными глазами. Правда, потом этот мерзавец Свенссон в полиции рассказывал, что приводил девочку в чувство, делал ей искусственное дыхание, а на самом деле ты же все знаешь. Карл Свенссон заплатил полиции большие деньги, чтобы они не проводили экспертизу. – Генри сделал паузу, чтобы заключенный «переварил» все сказанное им. – В общем, этот негодяй Свенссон отмазался, но теперь ты все вспомнил и не можешь молчать. Правильно?

– Правильно, – тихо сказал Нукулпрадат.

– Громче! – вмешался начальник тюрьмы.

– Правильно, – повышая голос, повторил таиландец.

– И чтобы сейчас же об этом узнали все твои ублюдки. Другим пока это не сообщать, – продолжал Фернандес.

– Но только не убивать его, – предупредил мистер Грин.

Расчет американца был предельно ясен. Доведенный до отчаяния и совершенно беззащитный Карл Свенссон, он же российский резидент, сдаст наехавших на него заключенных охране. После чего жизнь «насильника и стукача» на зоне станет невыносимой.

– Вот здесь надо постараться, – скривился Нукулпрадат.

– А ты вспомни учения древневосточных палачей: чтобы хорошо убить, надо убивать долго. Вот и растяните это как можно дольше, – посоветовал сеньор Фернандес.

– Хорошо. – Нукулпрадат потупил взгляд.

– Уведи, – зевнул начальник тюрьмы. – Теперь этому шведу, или кто он там, лучше самому удавиться.

– А вот за этим будете следить вы, сеньор Фернандес, – растягивая каждое слово, проговорил мистер Грин, – и не дай бог, если он на себя руки наложит… Тогда рапорты, о которых я недавно припоминал, станут реальными.

– Сделаем… – подхватился начальник тюрьмы. – За это будет отвечать наш главный медик – Пеллегрино.

– Для дела лучше, если вы оба будете за этим следить, – сказал американец.

* * *

Когда в свете прожекторов последняя железобетонная балка была уложена в штабель, объявили конец рабочего дня. Все заключенные после построения понуро потащились в барак. Несколько филиппинцев тихо подкрались к Рождественскому, двое сзади заломили ему руки, а чтобы не кричал, в рот ему засунули обрывок робы. Быстро вывели в тень за барак и ткнули головой во влажную землю.

Над лежащим навзничь Виталием возникла фигура Нукулпрадата.

– Ты, урод, девушку из филиппинской деревни помнишь? – проговорил ему на ухо таиландец.

Рождественский замотал головой. За это он тут же получил от Нукулпрадата ногой в живот.

– Вспоминай, ублюдок! – Таиландец еще раз ударил стонущего Виталия носком ботинка точно в печень.

– Ты ее изнасиловал!

Теперь удар пришелся по ребрам.

– Диего, давай снимай с него штаны, – скомандовал Нукулпрадат. – Сейчас его причиндалы отобью… Чтобы ублюдка никогда больше не тянуло на девочек. Держите крепко, а то эта свинья завизжит! А потом, Диего, готовься. На сегодня это твоя Кончита.

Руки филиппинцев начали стаскивать с Рождественского штаны, чуть ли не разрывая их по швам.

– Стоп! А ну стоять! – из темноты вынырнула огромная фигура. – Разбежались, крысы!

– Ты, Хар-Ламп, не встревай… – К Дмитрию вышел Нукулпрадат. Таилиндец принял боевую позу. – Этот урод филиппинскую девушку изнасиловал.

– Кто тебе это сказал? «Хозяин»… Или тот американец, что прохлаждался на террасе? – ровным тоном проговорил Харлампиев.

– Нет, я сам это знаю.

– Знаешь… Интересно откуда?

– Мой хороший знакомый рассказал. Он тоже в тюрьме сейчас парится.

– А ты можешь поклясться своим змеиным языком? – не отступал Дмитрий. Харлампиев перешел на манеру разговора, более понятную для местных урок.

Нукулпрадат замялся. Филиппинцы, что держали Рождественского, ослабили хватку.

– Ну, расскажи нам, Нукул, кто тебе напомнил о Карле Свенссоне. Говори, – продолжал Дмитрий.

– Мне передали сообщение, – сказал Нукулпрадат.

– Где? Когда? И где ты сегодня был в то время, когда мы таскали чертовы балки? – резко спрсил Дмитрий.

– Я… В карцере… – растерялся филиппинец и сразу же весь напрягся.

– И тебя выпустили? Так скоро? Может быть, тебя там покормили, напоили? – с издевкой произнес Харлампиев. – А ты, случайно, не стучишь ли сам?

Нукулпрадат попытался ударить ногой в челюсть Дмитрию, тот успел поставить блок и на шаг отступил.

Рядом с Нукулпрадатом встали еще двое из филиппинской «семьи». А из-за спины Харлампиева вышли двое из «белого братства».

– Карл, или как тебя там! – по-русски закричал Дмитрий… – Я могу тебя спасти. Только отзовись. Ты живой?

– Живой… – на чистом русском ответил Рождественский.

Филиппинцы от неожиданности отпустили Виталия, тот вырвался, отполз за Харлампиева, натягивая при этом штаны.

– Ну что, шакалы, вы поняли, что это не тот, о котором говорит ваша макака! – грозно проговорил Дмитрий.

Филиппинцы отступили.

В это время со всех сторон глаза и «белых», и филиппинцев ослепили лучи фонариков. На заключенных посыпались удары резиновых дубинок. Зэки бросились врассыпную. Один мощный удар вырубил Рождественского.

* * *

Очнулся Виталий лежащим на полу карцера в луже крови. Над ним хлопотал начальник тюремной медслужбы Пеллегрино Родригес.

– Сеньор Фернандес, заключенный пришел в себя, – сообщил он.

– Карл… Вы ожили! Это хорошо и для вас, и для нас, – натянуто улыбаясь, произнес начальник тюрьмы. – Слушайте, это просто негодяи! Кто посмел вас так избить? Помогите мистеру Свенссону сесть!