Обычно пленарный день продолжался до вечера, но сегодня конференция длилась только до обеда. Быстро поев в ресторане, Анжелика со всеми предосторожностями направилась домой. Никаких других дел, кроме как ждать звонка от Смолина, у нее больше не было.

Однако находилась дома одна она недолго, вскоре заявился Милтон.

– Можете себя поздравить, – сказал он, – супруга вашего недруга час назад была похищена. Причем, обставлено все так, что она уехала к родственникам в Бельгию.

– У нее действительно есть родственники в Бельгии?

– Она сама из Бельгии, так что родственники там просто не могут не быть.

– Спасибо. Иногда и вы приносите приятные новости. А что те головорезы, вы их не засекли?

Ответ Милтон прозвучал после короткой паузы.

– Мы их засекли, они следили за вами. Но вы действовали очень умело, и они не сумели ничего сделать. А открывать стрельбу в центре города им категорически запрещено. Чтобы вас убить, им нужно вас похитить. Это обнадеживает.

– Пойду-ка я в пасть к тигру. Иногда это самое безопасное место.

– Вы уверенны в такой необходимости?

Анжелика не была уверенна, но ей этого так хотелось, что удерживать себя она и не могла и не хотела.

– Есть вещи, которые человек даже если и знает, что это нельзя делать, все равно не может не сделать, так как это сильнее его. Без этого он чувствует себя несчастным. Вы понимаете?

Милтон неопределенно пожал плечами. Это могло означать: я понимаю, но от этого никому не легче. И все же лучше не стоит это делать. По крайней мере, именно так интерпретировала его жест Анжелика.

– Мы будет по близости, – произнес Милтон.

– Нет, это излишний риск. В этой ситуации ни за что нельзя светиться.

– Такой упрямой женщины я еще не встречал, – вздохнул Милтон.

– Все будет хорошо, у меня железный аргумент. Пока эта женщина у нас в руках, мы будем доить из Перерена нужную нам информацию. В этом-то и заключается главный смысл операции, – торжествующе усмехнулась Анжелика.

– Черт, а ведь действительно он у нас в руках. Вы – гений чудной красоты.

Анжелика улыбнулась. Она не имела ничего против этого комплимента.

Она подъехала к фасаду знакомого отеля. Спокойно и уверенно прошла холл, поднялась на лифте. Никто не обратил на нее внимания.

На дверях номера Перерена висела табличка: «Не беспокоить». «Увы, придется побеспокоить, дорогой господин Перерен», – процедила Анжелика.

Она громко постучала.

– Кто там, я просил не беспокоить, – раздался недовольный голос.

– Вам срочная телеграмма.

Анжелика услышала приближающиеся к двери шаги. Она резко распахнулась, и на пороге появился Перерен.

– Это вы? – Изумлению его не было предела, если бы сейчас появился перед ним папа Римский, француз был бы удивлен гораздо меньше.

– Я, – подтвердила Анжелика и сильно толкнула Перерена обратно в номер. Тот стал пятиться назад, пока не упал. И уже с пола продолжал изумленно взирать на нее.

Анжелика закрыла на замок дверь. Прошла в номер и села в кресло. Осмотрелась. Это был очень дорогой люкс, обставленный очень дорогой, но, по мнению Анжелики, весьма безвкусной мебелью.

Перерен все также сидел на полу, словно бы изумление всем происходящим лишала его сил подняться.

– Вы долго собираетесь еще лежать? – спросила Анжелика. – У меня мало времени. Садитесь вон в то кресло, – показала она на кресло напротив нее.

Перерен послушно выполнил указание.

– Зачем вы здесь? – наконец отважился на вопрос он. Выглядел француз напуганным, он чувствовал, что от этой женщины веет для него опасностью.

– У меня есть для вас одна новость. Я просто не могла ею с вами не поделиться.

– Новость?

– Именно так, вы, дорогой мсье Перерен, не ослышались. Я зашла вас порадовать одним известием. Когда вы последний раз звонили своей обожаемой жене в славный город Париж?

– Вчера.

– Так вот, хочу вас обрадовать, теперь вы сможете сэкономить на такие дорогие международные звонки, вашей жены нет дома.

– Как нет дома? Где же ей быть?

– Не знаю. Знаю лишь, что дома ее нет и в ближайшем будущем там она не появится. Вы только не расстраивайтесь, она вас не бросила, никакого другого мужчины у нее нет. Она вам верна, как Изольда Тристану.

– Но где же она тогда?

– Я отвечу так: в руках людей, которые могут с ней поступить любым образом. Все зависит от вас.

Только сейчас до Перерена наконец дошло, о чем идет речь. Его реакция оказалась неожиданной. Он внезапно вскочил со своего места и с криком «Ах ты гадина, отдай мне жену», – бросился на свою непрошенную гостью.

Анжелика к такой вспышке ярости была не готова, но все же сумела своевременно среагировать. Удар ногой в живот отбросил нападавшего на несколько метров.

Этот удар кардинально изменил настрой Перерена, от вспышки слепой ярости он перешел к плаксивости.

– Верните мою жену, умоляю, верните жену, – несколько раз без остановки прохныкал он.

– Хватит плакать, вы не тот человек, который способен прошибить меня своими слезами. Или вы забыли, что решили сделать со мной.

– Какой ж я дурак, теперь я понял, что вы работаете на американцев.

– Мне плевать, что вы там поняли, мне важно одно, чтобы вы делали то, что я вам буду говорить. Если, конечно, вас интересует жизнь вашей жены. Чего скрывать, немало мужей, которые только и мечтают, как бы избавиться от своей второй половины. Так что выбор за вами.

Размышления Перерена продолжались совсем недолго.

– Я согласен, вы не оставляете мне никакого выбора.

– Я рада, что не ошиблась в вас, вы оказались примерным семьянином. Хотя одновременно и большим мерзавцем. Но, наверное, в нашем мире одно другому не помеха. Как вы думаете?

– Какая разница, черт возьми! – огрызнулся Перерен. – Говорите, чего хотите знать?

– Меня интересуют ваши переговоры с русскими. Как они продвигаются?

Перерен бросил на Анжелику одновременно злобный и пронзительный взгляд.

– Пока никак, нам мешают американцы. А ваши русские их очень боятся.

– Они не мои русские. Давайте-ка поподробней, с кем вы ведете переговоры, до чего договорились. Какие условия ставите вы и что вам обещают в случае успеха? Пожалуйста, ничего не упустите, для меня важна каждая деталь.

– Подождите, – вдруг встрепенулся он, – какой я дурак, почему я вам поверил? Вы берете меня на пушку.

Анжелика презрительно пожала плечами.