– Ладно. – Руперт с раздражением взялся за кусок торта. – Он говорил, обратите внимание – то, что я передаю его слова, еще не означает, что я ему поверил.

– Ну, Руперт, не тяни же! – простонала Рут, швыряя в него подушкой, однако мальчик с легкостью отразил атаку и спас торт.

– Он говорил, что она позволила ему… позволила ему… ну, вы понимаете, что.

– Нет, я не понимаю, понимала бы – не спрашивала! – воскликнула Джейн, познания которой в сексуальных вопросах были обширны, однако запас эвфемизмов хромал на обе ноги.

Руперт покраснел как рак и взволнованно провел рукой по волосам.

– Я имел в виду, что она была к нему предельно благосклонна.

В комнате воцарилась тишина.

– Боже мой, – пробормотала Джейн.

– Да, – согласился Руперт.

– Господи, спаси нас! – прошептала Дот. Она стояла у двери на кухню и словно приросла к месту, забыв о том, что в руках у нее чайник. Вспомнила о нем, лишь когда попыталась перекреститься.

– Давайте пойдем послушаем пластинки, – предложила Джейн, и компания перебралась в комнату девочек, чтобы завести фонограф – подарок полицейского по имени Джек Робинсон.

Звуки джазовой песенки были слышны даже через дверь:

Больше не будет дождя, дождя

Больше не будет дождя!

Останется грязной шея моя,

Если не будет дождя!

Фрина проснулась отдохнувшей и согревшейся, приняла из рук Дот поднос и в полном умиротворении съела крутое яйцо. Дот присела на край кровати и ждала, чтобы забрать поднос. Фрина заметила, что девушка необычно бледна и явно чем-то взволнована.

– Что стряслось? Кто-то хотел напасть на нас?

– Нет, мисс, все в полном порядке. Но вот девочки узнали одно обстоятельство… Впрочем, пусть они вам сами расскажут. В конце концов, они это выведали.

– Если ты про то, что мерзкий Пол спит со своей мачехой, так я об этом уже догадалась. Но это не поможет нам в поисках Алисии. Интересно, где эта маленькая бестия? Может, она и не уходила вовсе из монастыря? А мать-настоятельница практикует режим «экономии правды».

– Она же не иезуитка, а англиканская монахиня. Вряд ли у них это принято.

– Ты считала, что у них и монастырей-то нет. Нынче вечером мне снова понадобится это гадкое черное платье, но сейчас я хочу выглядеть великолепно. Подай мне серебристо-зеленый хитон и домашние туфли. Что, гости девочек еще не ушли?

– Нет, мисс.

– Который час?

– Два, мисс.

– Хорошо. Я останусь здесь и дождусь звонка господина Смита. Не огорчайся, Дот. Просто выкини это из головы. Мы найдем маленькую шельму. Видишь, извращенные плотские утехи присущи не только представителям рабочего класса.

– И все же это ужасно.

Дот ушла, качая головой, и унесла поднос.

Телефон зазвонил в обещанное время, Фрина сняла трубку своего личного аппарата и сказала:

– Спасибо, господин Батлер, я отвечу на звонок.

Голос был низким и взволнованным.

– Фрина, я слышал о нападении.

– Неудачном.

– Ты убежала?

– Ну, где им со мной справиться!

Питер от души рассмеялся.

– Я же говорил: ты бесподобна.

– Спасибо.

– Но они наверняка повторят попытку.

– Думаю, да, но теперь я буду начеку. И они еще очень пожалеют. К тому же я им нужна живая, иначе они бы пристрелили меня на месте. Так что не волнуйся.

– Когда я снова тебя увижу?

– Приходи вечером в среду. На ужин, – пригласила Фрина, которая умела найти путь к сердцу мужчины. – К половине восьмого.

– Я приду и, надеюсь, ты будешь дома.

– Не сомневайся, – пообещала Фрина и повесила трубку.

Поскольку до вечера дел больше не было, она улеглась в кресло в своем мерцающем хитоне и стала смотреть на море и бороздившие его корабли. Море всегда успокаивало ее.

Дот и девочки, наряженные в обновки, уехали на «Испано-Сюизе» вместе с господином Батлером. По дороге они должны были подхватить доктора Макмиллан. Фрина же натянула старое черное платье, а поверх него надела поношенное пальто, в котором господин Батлер менял шины в дождливую погоду. Она испортила отличную фетровую шляпку, превратив ее в видавший виды колпак, для чего сначала вымочила ее в ванне, а потом оставила сохнуть на весеннем солнце.

Берт и Сес прибыли на своем такси. Они насмешливо присвистнули, когда увидели ее наряд, и покатили в город.

– Хотите, чтобы мы подождали вас?

– Да. Но только не на виду. Где-нибудь за углом, в одном из переулков. Я вооружена и чувствую себя в полной безопасности, но они как-никак уже пытались похитить меня сегодня.

– Пытались вас похитить, мисс?

– Да. Но их затея, как видите, не удалась. Если я появлюсь с провожатыми или меня потащат куда-нибудь, следуйте за нами по пятам и проследите, куда они меня отведут, но дайте мне как минимум три часа, прежде чем начнете действовать. Я хочу, чтобы оба убийцы были повешены, и готова ради этого потерпеть небольшие неудобства. Если я не появлюсь через три часа, поспешите мне на помощь. Это расследование ведет детективсержант Билл Кэрролл. Но не стоит ждать, пока он объявится. Я полагаюсь на вашу рассудительность. Приехали, Берт. Притормози здесь. Дальше я пройдусь пешком.

– Удачи, – пожелал Берт. Он завернул за угол, и такси въехало в темный зловонный переулок.

– Не хватало только, чтобы к нам привязался какой-нибудь дотошный коп, – проворчал Сес, вглядываясь в вечерние сумерки.

– Вроде никого, приятель. Покурим?

Берт взял кисет и принялся скручивать сигарету. Он не любил ждать.

Фрина плотнее запахнула пальто. Она с благодарностью выслушала донесение девочек и поблагодарила их за старание, которое они проявили, пытаясь помочь ей. Она догадалась, что красавчик Пол завел интрижку с Кристиной, и ей было приятно, что подозрения оправдались, но это ничуть не помогало ей в поисках Алисии. Где могла скрываться эта девчонка? Ушла ли она из монастыря? Возвращалась ли домой? Если так, то с отцом она не виделась.

Но сейчас на очереди были анархисты. Фрина засунула свою «Беретту» за подвязку. А к предплечью прикрепила нож. Больше они ее врасплох не застанут.

Социалистический книжный магазин был закрыт. Фрина постучала в дверь, и худой смуглый мужчина впустил ее. Очертания полок, забитых книгами, неясно проступали в темноте. Молодой человек взял Фрину за руку и повел вверх по едва различимой лестнице. Они оказались в большой комнате, завешенной черным занавесом с нарисованными на нем светящимися звездами.