– Дим, когда у врагов крадут – это не кража вовсе, а похищение. И не парься: мы с тобой ничего не украли. Это птичка ключик сперла.

Я выбрался в поле и побежал за фонариком. Когда я вернулся, Алешка что-то рассказывал охраннику Гене, а тот хохотал от удовольствия.

Мы забрали свои удочки и пошли «в лес на рыбалку». Незаметно вернулись и остановились возле дыры.

Как-то было не по себе. Мало того что «ключик» украли, так еще и деньги собираемся забрать. Какие бы они ни были, но они не наши.

Я включил фонарик, и мы вошли внутрь. Никаких денег там не было, а была бетонная лестница, которая вела вниз. Второй этаж парковки. Или первый – как правильно?

Там был такой же широкий «калидор» с гаражными боксами по бокам. И никаких денег. Но мы все-таки дошли до самого тупика. А там еще одна дверца. Стальная. Как танковый люк. И тоже без дверной ручки и без замочной скважины.

Алешка снова нажал белую кнопочку. Сработало. И что там за этой дверью? Украденные миллионы?

Это была такая маленькая комнатушка, у стены которой стоял большой сейф, на колесиках.

И как мы ни «пикали» ключиком, он не распахнулся. И никуда не покатился.

– Я так и знал, – сказал Алешка. – Мы его не откроем. Ну и ладно. И никто его теперь не откроет. Только папа. Это ему будет подарок от нас. Не то что картошка жареная от тети Зины.

Я подумал, что он стал заговариваться, от темноты. И не ошибся.

– Теперь, Дим, главное, чтобы эти денежки Шмульц не уволок в свой замок. Который в германских горах. – Он встряхнул пакет, в котором что-то брякнуло, будто проверил его содержимое.

– Все, Лех, пошли. – Мне не терпелось выбраться из этого подземелья. Вдруг папа Шульц уже спохватился и сейчас примчится сюда со своими амбалами искать свой брелок? А найдет нас. А если он нас найдет, то тогда нас уже не найдет никто. Даже классный опер капитан Павлик.

– Пошли, Дим, – сказал Алешка, – выходи первый. А у меня маленькая проблема.

Он немного задержался со своей проблемой (я думаю, он сделал это назло) и запер дверцу красной кнопкой. Когда мы, заперев первую дверь, выбрались к свету и теплу, дядя Гена все еще посмеивался и крутил головой.

– Что ты ему напел? – спросил я Алешку.

– А… ерунду всякую. Про свои детские сны.

Можно себе представить! Я уже про эти сны когда-то рассказывал (кенгуру летает по комнате с мясорубкой в кармане, дедушкины тапочки шлепают по полу без всяких ног, кот Делька вдруг заговорил человеческим голосом и заявил, что он теперь Змей Горыныч), поэтому повторяться не буду. А хороший человек дядя Гена пусть посмеется вволю. Это полезно, особенно когда скучно сидеть на одном месте, охраняя помойку.

– Эй! – крикнул он нам вслед. – А где же ваши удочки?

– Мы их обменяли, – не задумался Алешка, – на внедорожник.

– Что-то его не видно!

– А он в лесу застрял.

Ну, теперь дяде Гене на две смены хохота хватит. Вот только почему у Алешки пакет пустой? Что он там оставил? Лягушек, что ли? Но они не брякают – они квакают. Я искоса взглянул на него и понял, что спрашивать Алешку бесполезно. Придет время – сам расскажет.

Когда мы пришли, мама нежно и заботливо рыхлила картофельные грядки, будущие.

– Ма, – сказал Алешка без ехидства, – мне Акимыч знаешь что рассказал?

– А что, он у тебя уже говорить научился?

– Да не тот Акимыч, а дед Акимыч. Он рассказал, что когда в Пеньках был колхоз, то доярки для своих коров во время дойки и во время их жрачки включали музыку.

– И что? Коровы плясали? – усмехнулась мама. – Или хороводы водили?

– Они молока больше давали. И не брыкались.

– К чему это ты придумал?

– Я не придумал. Я тебе посоветовать хотел. Когда ты за картошкой ухаживаешь, ты ей, что ли, песенки пой. Из твоего счастливого детства.

И он успел отскочить, спасая свое левое ухо.

– Совершенно распустились, – сказала мама сама себе. – Бери-ка грабли и рыхли почву. А я тебе буду песенки петь. Чтобы ты в старости вспомнил свое счастливое детство.

Алешку выручил автомобильный сигнал за калиткой. В окошко нам помахал капитан Павлик. Приехал проведать.

Алешка рванул за калитку, но немного запоздал – к машине подошел строитель Вася. И попросил прикурить. Алешка вежливо замер в сторонке. Терпеливо подождал, пока они перекинулись несколькими фразами. А потом повис на Павлике и потащил его на участок. Мама тоже очень обрадовалась, стала предлагать чай, но Павлик отказался:

– Я проездом. На минуточку. Узнать, как вы тут. Какие новости?

Мама стала скоростным методом выкладывать наши новости, смешав в одну кучу мышей, лягушек, детей и картошку.

– Все понял, – рассмеялся Павлик. – Мыши переловили лягушек, дети объелись картошкой.

– Примерно так, – кивнула мама. – А у вас какие новости? – и в голосе ее я почувствовал какое-то напряжение.

– Все хорошо, – сказал Павлик. – И скоро будет еще лучше.

Мама изо всех сил улыбнулась.

А я подумал, что сейчас Алешка взахлеб расскажет Павлику про подземелье, про таинственные двери, про неприступный сейф, в котором прячутся наворованные у людей миллионы. Правда, про операцию под кодовым названием «Ищи лягушку!» он не скажет ни слова. «А где вы достали брелок?» – спросит Павлик, а Лешка ответит: «Мы его нашли в заброшенном колодце». Или еще лучше: «А нам его подарили». Или: «Мышка летела, хвостиком махнула…»

Но ничего этого не состоялось. Павлик торопился, но все-таки спросил Алешку, какие он сделал успехи по рисованию. Алешка сбегал за своим альбомом – похвалиться. Капитан Павлик его неторопливо перелистал, внимательно вглядываясь в каждый рисунок. И было видно, что они ему очень понравились.

– А это кто такой? – задержался он на одной странице. – Такой загадочный? – Там была нарисована наша калитка, над которой торчала шляпа с широкими полями и с ягодками на макушке. – Натюрморт?

– Это тетя Зина, – объяснил Алешка. – С тортом и гамаком.

– Очень похоже. Особенно торт на гамак, – похвалил его Павлик и вернул альбом. – Продолжай в том же духе, и я подарю тебе пистолет.

– Да ладно уж, – пококетничал Алешка. – Можно просто жвачку.

– Тогда две, – пообещал Павлик и, попрощавшись, быстро уехал.

А мама, проводив его пыльную «Ниву» счастливыми глазами, взяла грабли и стала петь картошке песенки своего счастливого детства.

– Дим, – вдруг спросил Алешка, – ты не знаешь, кроты картошку едят?

– Они лягушек едят. А тебе-то что? Еще и кротов кормить будешь?

– Чудной этот наш Павлик, – Алешка говорил как-то задумчиво. – Он с этим Васей про каких-то кротов разговаривал. Сказал, что не всех еще посчитали. А зачем их считать?