– Если будет больно, скажи.

Какой он твердый и большой! Я могла лишь стонать через крепко стиснутые зубы, чтобы не разбудить детей. Сергей двигался во мне неистово. Временами действительно больно, но я молчала.

В этот раз он кончил в меня. Я на его последних движениях, когда он начал рукой тереть клитор, рассыпалась на осколки. Потом он растянулся на кровати, прижав меня к себе.

– Завтра ты напишешь заявление об увольнении. Так что можешь утром на работу не торопиться. После собираешь вещи и переезжаешь ко мне.

Я... Мне сейчас важен всего лишь честный ответ на один вопрос.

– Аспид... Ты реально его вытащил из тюрьмы, чтобы меня напугать?

В ответ раздалось:

– Да.

Как же так можно? Выпуталась из его рук, приподнялась на руке и посмотрела ему в лицо. Силилась понять и не могла.

– Сережа, ты понимаешь, ЧТО ты делаешь? А если бы... Нет, не так... Ты хоть знаешь, что такое этот человек?! Одна ошибка твоих людей и Лена бы пострадала. И ему было плевать, что с ним сделают потом.

Но у него своя правда. Впрочем, как и всегда.

– Зато ты перестала ломаться, – стал глумиться он надо мной, однако уже через секунду серьезно добавил, – Не смей больше вытворять свои фокусы, Динка. Я тут понял, что из-за тебя я способен на действительно страшные вещи.

Мне захотелось огреть его чем-то тяжелым по башке, чтобы с него уже свалилась эта гребаная корона "хозяина мира". Но ничего подходящего под рукой не было. Он попытался уложить меня на место, откуда я только что выбралась. Отпихнула его и напялила пижаму под его удивленным взглядом.

– Может, не надо? Я не уверен, что я уже всё.

Не отвечая, нашла на полу его трусы, бросила ему:

– Надень. Или, если Матвей ночью придет, ты двухлетнему ребенку будешь объяснять, откуда дети берутся.

Он хмыкнул, но боксеры натянул.

Его слова про Аспида сформировали мое решение. Нельзя в очередной раз позволить ему прогнуть себя. Иначе, эта его модель поведения рано или поздно доведет до беды.

Дина

На следующее утро меня разбудила маленькая ладошка, которая трясла меня за плечо:

– Кто это? – малыш говорит шепотом, в его серых глазенках плещется удивление.

Да, маленький, мне тоже странно, но это не надолго.

Ответила, как есть:

– Это твой папа.

Ребенок еще слишком мал. Про отца я ему ничего не рассказывала, а он не спрашивал. Ну, нет и нет. Мама есть, сестра есть, няня есть, дядя Лёся есть, а что такой за зверь – папа, да кто его знает.

Сергей проснулся, сфокусировался сначала на мне, потом на ребенке.

– Привет.

Матвей не торопится радоваться непонятно чему. А может, его смутило то, что Сергей разлегся в моей кровати.

– Знакомиться будем?

Матвей заинтересованно его разглядывает:

– А ты иглать со мной будесь?

– Буду.

Потом Сергей обратился ко мне:

– Дина, брюки дай.

Я не спросила, зачем они ему так срочно понадобились. Это и так понятно, когда с него чуть сползло одеяло, – по внушительной выпуклости в трусах. Закатываю глаза к потолку, но подаю ему брюки. А он еще трусы вчера одевать не хотел. Хорош бы он сейчас был голый и со стоящим членом.

Мы завтракаем, собираемся каждый по своим делам. Сменную одежду Сереже привез Воропаев. Он потоптался в прихожей какое-то время. Поглядел то на меня, то на биг-босса. Наверное, удивляется, как мы друг друга не переубивали.

– Так я в школу, – выдала Еленка, – Если за это время у нас появится другое место жительства, не забудьте предупредить ребенка.

Пронеслась ураганом мимо Воропаева, который с грустью посмотрел на закрывшуюся за ней дверь и спросил:

– А она всегда такая?

Мне нечем его успокоить:

– Сейчас это был самый приемлемый вариант поведения.

Сергей не удержался от ехидного вопроса:

– А неприемлемый это какой? Хлороформ и наручники?

Пожала плечами:

– Возможны разные варианты.

Он задумчиво протянул:

– Какая хорошая девочка.

Меня удивило, как он общается с Матвеем. Дружелюбно, стараясь расположить ребенка к себе. Он умеет быть нормальным?

Воропаев ушел, потом и Сергей покинул мою квартиру. В дверях он обернулся и напомнил:

– Ты увольняешься сегодня. А потом собираешь самое необходимое, все остальное я тебе куплю. И переезжаешь ко мне домой. Когда будешь готова, позвонишь.

Я не собираюсь ничего говорить на это, просто опять пожала плечами и закрыла за ним дверь.

То, что он может быть нормальным, мне просто показалось.

Когда пришла няня Матвея, я была уже готова. Поцеловала сына и поехала на работу. Там написала заявление на увольнение и пошла к временно исполняющему обязанности начальника. Его фамилия Евсеев. Он посмотрел на лист бумаги, потом на меня и сказал:

– Можешь больше не приходить.

– А я и не собиралась.

Самое простое увольнение с работы, которое было в моей жизни. После я уехала домой, собрала часть вещей.

Матвей прыгал возле меня и спросил:

– Мам, а папа вечелом плидёт?

И что мне ему ответить?

Если бы не история с Аспидом, я бы плюнула на себя и смирилась с закидонами Давлатова. Но он каждый раз доказывает, что ему нельзя верить, что он опасен. Сегодня Сергей и Матвей точно не увидятся.

Поэтому ребенку соврала:

– Не знаю.

Дождалась Еленку из лицея, которая, увидев меня, не забыла отметить:

– О, мам, ты дома. А я думала, что ты уже у своего принца.

Обнимаю ее. Глупая, маленькая девочка.

– Куда же я без тебя?

Она увидела сумки:

– А это что? Мы к нему?

– Нет, посмотри в своей комнате. Может, что возьмешь еще.

– Что происходит, мама?

Я покачала головой:

– Не сейчас, Лена.

Она поняла с полуслова. Пошла в свою комнату, прихватила какие-то мелочи, положила их в сумку.

Раздался звонок в дверь. Ну, вот и началось.

Открываю дверь. На пороге Хосе Варгос и его люди.

– Привет Хосе, – наша беседа проходит на испанском.

– Привет. Вы готовы?