– С вами все в порядке, господа? – спросила она. На мгновение я снова испытал предательский страх – не вскрылось ли наше нечаянное подглядывание?

– Спасибо, Изабелла, все отлично, присаживайтесь, – я подскочил, сбросив с кресла Варварину сумку. У Варвары в животе что-то подозрительно заурчало.

– Успокойтесь, Андрей Иванович, я на минутку. Просто нашему доброму другу Рикардо Конферо временами вожжа под хвост попадает. И он начинает совершать непредсказуемые поступки. Особенно после нагоняя от вышестоящего начальства. Все видели, как вас увозила полиция.

– Обошлось без силовых допросов, – улыбнулся я. – Мы поговорили, восстановили событие, произошедшее сегодня утром.

– О, господи… – тень коснулась симпатичного лица. – Ну, конечно же, вы были последними, кто разговаривал с Эльвирой.

– Мы убедили полковника Конферо, что убийца и тот, кто последним беседует с жертвой, – не всегда одно и то же лицо, – заявила Варвара.

– На вас и подумать-то страшно, – отмахнулась Изабелла. – Лично я склоняюсь к мысли, что Эльвира сама наложила на себя руки. Всыпала яд в бутылку, ждала подходящего случая, чтобы провернуть это театрально…

– Но зачем? – вопросили мы хором.

– Срывы, пьянство, наркотики… В голове протекают необратимые процессы. Временами она производила впечатление нормального человека, но нам-то лучше известно, на что способна эта женщина…

– Мы не спорим, Изабелла, – покладисто сказал я. – Разве можно спорить, если не знаешь? Но давайте честно. Нам кажется, что Эльвиру не вела по жизни ошеломляющая любовь к мужу. Во всяком случае, не до суицида. В трезвом состоянии она была вменяемой, как мы с вами. Должна была понимать, что ей в наследство отойдет не только особняк, но и бесценная коллекция картин мужа, поскольку директором фонда его имени будет все же она. Живи да радуйся, храни светлую память о муже, который вывел тебя в люди. Зачем умирать-то?

– То есть, если я правильно понимаю… – лицо Изабеллы потемнело, – вы приходите к мысли, что Эльвиру отравил кто-то из домашних?

– Приходим, – смиренно согласился я. – Прошу учесть, что это только мнение, а не уверенность. Повторяю: МЫ НЕ ЗНАЕМ. И вовсе не собираемся это узнавать.

– То есть? – насторожилась Изабелла.

– Очень просто, – объяснила Варвара. – Берем билет и улетаем домой. Не хотим вас больше беспокоить. Мой коллега, кстати, забыл сказать, что, имея в виду «кого-то из домашних», он не имел в виду вас.

– Да, конечно, – спохватился я.

– Почему? – удивилась Изабелла.

– Из вежливости, – брякнула Варвара, так и не усвоившая, что лучше семь раз промолчать, чем один раз брякнуть.

Изабелла пересилила себя и засмеялась. Но быстро сделалась серьезной.

– Спасибо за откровенность. Ну что ж, господа, дело ваше. Если хотите нас покинуть – покиньте. Не хотите – оставайтесь в доме. Вас не гонят.

– Это вы тоже из вежливости? – насторожилась Варвара.

– Нет, – пожала плечами Изабелла. – Если вы останетесь, я не буду скрипеть зубами. В этом сумасшедшем доме… – она не стала развивать тему, предлагая нам самим закончить предложение. – Что подумает об этом Генрих, меня совершенно не касается. А остальные… вовсе не имеют права думать.

Я не мог понять, что творится у нее в голове. Глухая стена. И любезная улыбка.

– Забыла вам сказать, – добавила Изабелла. – Если все же надумаете остаться, то, надеюсь, у вас хватит такта… не вмешиваться в чужие дела, прошу прощения за невольную грубость?

Мы молчали. Она повернулась к двери. Потом передумала, сделала разворот.

– Скажите… – что-то неприятное просквозило в ее взгляде, – вы с полковником говорили только о сегодняшней трагедии?

Варвара судорожно повела плечами – словно под кофточку забралась мышка..

– А о чем еще?

– Он мог предложить вам другую тему… Или не полковник, кто-нибудь другой. Ничего не было?

– Вовсе нет… – В голове забился тревожный звоночек.

Изабелла пожалела, что задала последний вопрос. Гримаса недовольства перекосила хорошенькое личико.

– Ну, ладно, не обращайте внимания…

После ее ухода мы с Варварой дружно повернулись и уставились друг на дружку.

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Варвара.

– Понимаю, – кивнул я. – Но с каждой минутой – все меньше. Давай прогуляемся.

– Прогуляемся? – изумилась Варвара. – Надеюсь, не до полицейского управления?

– Нет. Сегодня мы уже никуда не летим. Пора познакомиться с соседями.

На улице еще не стемнело. Дворник Энрико пропал. Консуэлла возникла на крыльце, едва мы подошли к ограде. Напрягать электрические цепи не пришлось – виляя бедрами, «богатая, гиперсексуальная» Консуэлла подошла к воротам. Что-то надоумило ее одеться – впрочем, это было формальностью: стринги остались на месте, а верхнюю часть загорелого туловища прикрывала прозрачная майка в крупную сетку. Картошка из такой сетки бы точно вывалилась.

– Неужели где-то продаются такие майки? – прошептала Варвара.

– Здравствуйте, очень рада вас видеть, – провозгласила дама, улыбаясь во все ворота и шныряя по нам глазами – явно выбирая, кого из нас сегодня ночью имеет смысл тащить в койку.

– Здравствуйте, у вас прекрасный английский, – похвалил я.

– Не поверите, но я окончила Сорбонну.

– Мы тоже не три класса ЦПШ, – сварливо бросила Варвара.

Дама посмотрела на нее вопросительно.

– Сейчас соображу, какой это язык, – она задумалась, приняв соблазнительную позу. – Болгарский, нет? Польский, украинский?

– Вы практически приблизились к границам нашего государства, – улыбнулся я. – Берите восточнее. Вы – Консуэлла?

– А кто же еще? – изумилась дама. – А что у нас восточнее Украины?

– Япония, – бухнула Варвара, и дама расхохоталась лошадиным смехом, распахнув калитку в средоточие разврата.

Мы с достоинством выпутались из сложной ситуации. Объяснили, что являемся добровольными помощниками полиции, расследуем обстоятельства гибели проживавших напротив людей. Консуэлла поскучнела и призналась, что не имеет к этим гражданам полового отношения. Терпеть не может сюрреализм. Последнего хватает в ее процветающей похоронной компании, которая досталась ей в наследство от покойного родителя. Но погибших людей ей безмерно жаль. Ей вообще сегодня жаль всех людей, даже тех журналюг, что всю первую половину дня долбились в ее ворота, требуя информации по соседям. Хотя, если честно, живые люди для ее профессии – сплошное разорение.

– Вы работаете в похоронной компании? – ужаснулась Варвара.

– Не работаю, душечка, я ей руковожу. Но появляюсь там крайне редко. Ведь что главное в бизнесе? Грамотно наладить работу. Кстати, в этом городке очень многие работают в Барселоне. Здесь всего шестьдесят миль, прекрасная дорога по морю. Мой управляющий тоже здесь живет – на Монте-Плада. Могу вам, кстати, дать адрес нашей компании в Барселоне – вдруг понадобится? Это в старом городе, на проспекте Лас-Рамблас, недалеко от порта, площади Ворота Мира и памятника Колумбу…