И тут Майкл выложил Богомолову все, что знал…

Они успели объехать весь Центральный парк. И когда адмирал закончил, долго молчали.

Первым заговорил Богомолов. Задумчиво, словно размышляя вслух, он сказал:

— И, конечно же, вы решили поберечь господина Рассказова… — Потом рубанул воздух рукой. — Слушай, адмирал, может, взять да и натравить их друг на друга? Глядишь, и тех и других поубавится!

— Отлично! Здорово ты придумал! — не без иронии воскликнул Майкл.

— И самим выбросить сотни и сотни килограммов этой белой отравы на улицы Америки, Азии, России? Так, что ли? — Он даже повысил голос.

— Нет, конечно же, ты прав, — со вздохом согласился генерал. — Это я так, со злости и от бессилия! И что будем делать?

— Только ждать! Мои люди следят за всеми аэропортами и даже кое-кого успели засечь… — Майкл поморщился. — Но…

— Упустили?

— Слава Богу, нет! Понимаешь, Костя, все как-то странно… — задумчиво покачал головой адмирал. — Из нашего посольства в Париже мы получили сведения о выдаче виз интересующим нас людям. Они даже взяли билеты, но…

— Но не вылетели, так?

— Не вылетели!

— Может, что-то их спугнуло?

— Исключено: там за ними не было никакой слежки! — твердо заверил Майкл и, перехватив вопросительный взгляд, тут же добавил: — Утечки по запросам на уровне посольства быть не может: запросы делались Министерством иностранных дел и были плановыми!

— А откуда такая уверенность, что эти люди обязательно имеют или имели какие-то виды на Рассказова? — неожиданно спросил Богомолов.

— Очень хороший вопрос, — улыбнулся Майкл, — его задавал и ваш «крестник»! — Он усмехнулся и рассказал о беседе с Савелием.

— Пока не знаю. Значит, что-то изменилось в Париже либо… здесь!

Константин Иванович задумался.

— Рассказов сейчас в отеле? — неожиданно спросил он.

— Был в отеле… — не очень уверенно проговорил адмирал, ему вдруг пришло в голову, что в последний раз сведения о Рассказове поступали аж два дня назад. — Минуту, сейчас выясним! — Адмирал быстро набрал номер. — Стефани, это адмирал Джеймс! Есть ли новости от Мэйсона?.. Конечно же, о Рассказове!.. Так… Отлично! Какого черта вы молчали?.. Как только появится, сразу доложить! — Он уже хотел закончить разговор, но вдруг добавил: — Да, Стефани, проверь, пожалуйста, отель… Да, черт возьми! — сердясь более всего на себя, Майкл сорвался на сотруднице, и это еще больше его разозлило: — Конечно же, на предмет нахождения там Рассказова! Все! — Он отключил трубку мобильного телефона и немного виновато взглянул на Богомолова. — Человек, которому я поручил следить за Рассказовым, два дня не выходил на связь! — Он вновь поморщился и вдруг подозрительно взглянул на Богомолова. — Послушай, откуда у тебя информация, что здесь что-то не в порядке?

— Никакой информации! — заверил Константин Иванович. — Интуиция! — сказал он. Правда, тут же несколько смутился, вспомнив, как сам яростно возражал по этому поводу Воронову.

Словно подслушав мысли генерала, Майкл воскликнул:

— Господи! Едва не забыл, о чем тебе хотел рассказать первым делом. Сегодня утром звонил твой преемник.

— Генерал Говоров? И что?

— Воронова срочно отзывают в Москву!

— Он объяснил зачем?

— Нет. Но мне кажется, я знаю причину. Нисколько не удивлюсь, если вскоре отзовут и твоего «крестника».

— О чем ты?

— Чечня?

— И что Чечня? Может, пояснишь? А то живу, словно в вакууме: мне ж приходиться черпать информацию только из газет, да и то с большим опозданием…

— Войну остановили лишь официально. На самом деле она продолжается. И противостояние еще более усилилось в преддверии президентских выборов в Чечне!

— Это так серьезно?

— Сам хотел бы ошибиться… но — кажется, да. — Майкл покачал головой. — Когда кандидатом в президенты может стать террорист, по вине которого погибло столько людей, то о каком мире можно говорить?

— Нет, к чертовой матери: нужно побыстрее заканчивать эту операцию! Там столько событий, а я здесь прохлаждаюсь! Как хочешь, Майкл, но если в течение двух недель ничего здесь не произойдет, то я возвращаюсь!

— И чем тебе здесь не нравится? — со вздохом спросил Майкл. — Мирно, покойно, тепло… В Москве знаешь сколько сейчас градусов мороза?

— Догадываюсь! — кивнул генерал и спокойно добавил: — Ну и что? Мои детки, вероятно, забыли, как выглядит их отец, а я уже стал забывать, как пахнет под мышками у жены… Нет! С меня хватит! Две недели! Слышишь? Две! — Для убедительности он помахал двумя выброшенными вверх пальцами…

* * *

Разговор с Вороновым разбередил Савелия. И правда, ведь он может поломать жизнь Розочке! Он же вдвое старше ее. Вдвое! Все очень просто объясняется — когда Розочка потеряла родителей и у нее, по существу, никого, кроме тетки, не осталось, из тайников ее детской памяти вынырнул образ мужественного парня, чем-то неуловимо похожего на ее отца.

Распорядись судьба иначе, — например, если бы ее родители остались в живых, — все сложилось бы по-другому. Розочка росла бы в нормальной семье, встретила бы хорошего мальчика, и они бы дружили, как все. Но одна мысль, что Розочка могла бы встречаться с кем-то другим, вызвала в Савелии такую ярость, что он вскочил с дивана и нервно зашагал по комнате. Господи, да что же это такое? Не проходит ни одного дня, чтобы он не вспомнил о Розочке! Не грозит ли ей опасность? Не перегружена ли она в университете? Сейчас он почти ничего о ней не знал: с того самого дня, как он поздравил ее с поступлением, Майкл по его просьбе снял наблюдение, и теперь Савелий мучился неизвестностью. Несколько раз он набирал ее номер, но так и не решался заговорить: едва услышав ее нежный и нетерпеливый голос, Савелий сразу клал трубку. Однако Розочка обо всем догадывалась и однажды сказала прямо:

— Сережа, я знаю, что это ты! — Ее голос дрожал, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, а потому старалась говорить быстро.

— Милый, не клади, пожалуйста, трубку. Ты не говоришь ни слова, но это и не очень нужно: я-то знаю, что это ты! Ты очень часто снишься мне… Сереженька, милый, если ты чего-то стыдишься и потому не звонишь, то напрасно: все это ерунда! Слышишь, ерунда! Мы с Ларисой очень часто говорим о тебе. Что-то она слишком тобой интересуется… Глупая, она думает, что может заморочить тебе голову! Милый, я все понимаю и прекрасно знаю, что ты мужчина. Мужчина в полном смысле этого слова! И тебе трудно со мной, так ведь? Ничего, потерпи немного, и мы с тобой еще все наверстаем, ведь правда же?

В ее голосе было столько лукавства, что Савелий даже покраснел: ему показалось, что она прекрасно знает о той сумасбродной выходке с ее подругой. И Розочка, словно понимая, о чем он думает, решила поддразнить его: