Вдалеке раскачивались городские высотки. Даже для района, известного своей сейсмической активностью, это было сильное землетрясение. Землю трясло целую минуту, прежде чем она снова замерла под перепуганными людьми.

Теперь улица напоминала военную зону. Огромные трещины пересекали остатки тротуара, а из водопроводной магистрали били фонтаны. Вырывающиеся из труб струи воды растекались вонючими прудами, в которые вливались нечистоты из разрушенной канализации.

Двери открылись, и жители вышли, чтобы проверить, как обстоят дела. Это бедствие было лишь самым последним из несчастий, обрушившихся на тех, кто как будто родился под несчастливой звездой.

Солнце медленно поднялось над окружающими горами и послало неяркий свет сквозь плавающую в воздухе пыль, поднятую рухнувшими домами. Мусорщики еще некоторое время осматривали разрушенную улицу, а затем водитель завел древний грузовик, сделал неуверенный разворот и поехал обратно.

Дальнейшее расследование дела о гробнице Кетцалькоатля не дало никаких результатов, и к исходу второго дня всем стало ясно, что они зашли в тупик. В глазах у Сэма щипало: он чуть не просмотрел дыры в мониторе, исследуя один сложнейший символ, который мог бы направить их в нужном направлении… Все равно других вариантов у них теперь больше не было. Но Фарго заслужил свою репутацию не тем, что легко сдавался, — цепкая упорная натура этого человека неизменно вела его вперед, даже когда дела начинали идти плохо.

К ним присоединилась Сельма, и Реми встала, чтобы поздороваться с ней, а Сэм устало провел рукой по лицу.

— Как успехи? — спросила Вондраш.

— Да обычные разочарования, — ответила миссис Фарго. — Обрывочные предания, смутные намеки без точных фактов, незаконченные письма…

— О, расследование, как же я по тебе скучаю! — нараспев произнесла Сельма.

— Как ты? Чувствуешь себя лучше? — спросил Сэм, отвернувшись от монитора.

— Видите ли… Каждый день приносит свои маленькие испытания.

— Главное, дела у тебя идут на поправку, — сказала Реми.

— Иногда я этого не чувствую, — призналась ее помощница.

Это было редкое признание из уст женщины, столь же неутомимой и решительной, как и супруги Фарго. Вондраш уставилась на океан, а потом нацепила на лицо улыбку:

— Я решила заглянуть и посмотреть, как вы тут обходитесь без меня.

— Не слишком хорошо, Сельма. Мы вроде как исчерпали все возможности того направления, в котором движемся, — сказал Сэм и кратко изложил, какого прогресса они добились — вернее, не добились.

Когда он закончил, Вондраш кивнула:

— Что ж, вы знаете, что вам остается.

Муж и жена переглянулись.

— Но… — начала Реми.

— Позвольте мне сделать несколько звонков, — попросила больная. — Мне это не повредит. По правде говоря, я начинаю лезть на стену от безделья, хоть у меня есть и книги, и телевизор. Я позвоню кое-кому, прозондирую почву здесь и там. Если я смогу внести свою маленькую лепту в ваше дело, это меня подбодрит.

— Сельма… — начал было Сэм, но женщина отмахнулась от него.

— Я дам вам знать, когда что-нибудь прояснится. А теперь возвращайтесь к работе. Вы никогда ее не завершите, если будете искать повод, чтобы отвлечься, — поддразнила Сельма супругов.

Без дальнейших слов она отработанными движениями повернула свои ходунки и медленно двинулась обратно, к себе. На лице ее было знакомое решительное выражение.

Фарго шумно выдохнул, встал, поднял руки и покрутил ими над головой, чтобы размять сведенные плечи и шею.

Реми вернулась к своему монитору, а ее муж налил себе пятую чашку кофе и открыл одну из стеклянных дверей. Он вышел на огибающую дом террасу, чтобы глотнуть приятного соленого воздуха.

Морские птицы описывали круги в голубом небе, оседлав идущие с моря воздушные потоки, несколько лодок работали у зарослей водорослей… Прожорливые чайки сражались с рыболовами за щедрые дары моря, и Сэм наблюдал, как их маслянистые черные головки выныривали из воды здесь и там, прежде чем птицы снова ныряли и набрасывались на рыбу.

«Неплохая жизнь, — подумал он. — Простая. Сходить поплавать, снова пообедать свежей рыбой, а потом, может быть, устроить сиесту на симпатичном камне, где тебя согревает солнце… Чайки определенно это смекнули. Это лучше, чем блуждать в потемках, таращась на картинки древних руин, пытаясь найти нить и распутать одну из стародавних загадок истории».

Бросив последний взгляд на вечернее небо, исследователь нехотя вернулся к своему компьютеру и продолжил поиски значения непонятных вырезанных на камне знаков, которые изучал.

Два часа спустя Сельма вернулась с торжествующим видом:

— Мои поздравления! Вас приглашает Государственный институт антропологии и истории в Мехико, чтобы изучить имеющиеся у них артефакты тольтеков. Это постарался мой старый друг и коллега, Карлос Рамирес. Он заведует древностями и входит в штат института, а еще он — двоюродный брат одного из министров внутренних дел.

— Сельма! Это изумительно! — воскликнула Реми, поднимаясь с места.

— Он очень милый человек. Мы с ним сотрудничали в одном проекте несколько лет назад, и он вряд ли забыл, как хорошо мы тогда поладили. В любом случае, сейчас у него забот полон рот, потому что после большого землетрясения команда ремонтников, чинившая разорванные трубы на улице, обнаружила несколько подземных хранилищ, связанных системой тоннелей. Из-за землетрясения все это оказалось на поверхности. Похоже, хранилища принадлежали тольтекам, но это самые предварительные выводы, потому что рядом с руинами все еще царит кавардак. Карлос пригласил вас обоих прилететь туда и встретиться с двумя его главными исследователями… И, если захотите, заняться этой находкой вместе.

— Сельма, ты никогда не перестанешь меня удивлять, — сказа Сэм, благоговейно покачивая головой.

— Ну, в этом еще нет ничего удивительного. Все, что мне понадобилось сделать, — это вспомнить код Мексики, позвонить и попросить об одолжении. Не преувеличивайте мои заслуги.

— Когда мы отправляемся? — еще больше оживился Фарго.

— Видимо, большая часть города не пострадала, но некоторым местам порядком досталось, целые районы сровняло с землей. Землетрясение оценивается в семь-восемь баллов, но повреждения локализованные. Мой знакомый Дал понять, что вы можете явиться в любое удобное для вас время. Ваша репутация открывает множество дверей.

— Ты же не сказала ему, над чем мы работаем, верно? — спросила Реми.

— Нет, я только сказала, что вы изучаете тольтеков, Кетцалькоатля и то, как ацтеки, а позднее — испанцы исказили легенды тольтеков. Это дает довольно широкую канву, по которой вы можете вышивать, и объяснит, почему вы интересуетесь одними сторонами расследования больше, чем другими.

— Ты гений, — заявил Сэм.