— Мы тебя не отпустим, Юля, — зачем-то добавляет Егор.

— Я рада, Артем, что с тобой все хорошо и ты идешь на поправку, — она закашливается, прикладывает ко рту руку, судорожно сглатывает и продолжает: — Но я согласна с Егором. Нам нельзя показываться вместе. Если ваша мать узнает, чем именно мы занимаемся и какие у нас отношения, я останусь без работы, а вы… подозреваю, что вам тоже достанется.

Она держится так, что я чувствую себя дерьмовым сопляком. Подростком, не умеющим правильно выразить свои слова. Юля выпрямляет плечи и сцепляет руки в замок перед собой, поднимает голову выше и уверенно глядит на меня. Ее взгляд…

Я почти сразу понимаю это ее выражение лица: сожаление, ожидание, неуверенность. Она смотрит на меня, как на нашкодившего ребенка, которому нужно указать место так, чтобы он не обиделся. Нравится ли это мне? Хрена с два! Егора она воспринимает как взрослого самодостаточного мужика, а меня, как малолетку.

Заебись, потрахались.

— Ты серьезно? После того, как ты кончила подо мной и стонала от движений моего члена?

Я почти срываюсь, но держусь из последних сил. Правда, единственное желание — послать все на хер и выставить брата, схватить ее в охапку и рассказать о том, как она дорога мне.

— Артем, — потерянно говорит она.

— Нифига, Юля. На работе я буду отдельно, но я не отпущу тебя. Не отойду в сторону и не стану смотреть, как вы с братом целуетесь у алтаря. Не будет этого!

— Тебе придется, — пожимает плечами Егор.

Скотина. Держится так, будто он здесь король жизни. Будто его положение важнее моего и вообще, все обязательно будет так, как он сказал. Я не согласен и ясно вываливаю свою позицию:

— Хер там был, понял? Присмотри себе куколку в секс-шопе, братец, потому что я хочу Юлю.



Я смотрю на них и у меня в голове крутится только одна мысль: будет драка. Причем нет ни единого сомнения в этом. Они могут что угодно говорить, но их ревностное отношение друг к другу я вижу, как собственное отражение в зеркале.

— Мне нужно время, — коротко говорю.

— У тебя его нет, — тут же отвечает Егор, и я чувствую его давление на себе.

Он не дает мне права выбора, а я совершенно не хочу поддаваться. Больше ни за что. Прошлый опыт научил меня не быть внимательной серой молью, жаждущей угодить мужику, поэтому я резко вскидываю голову и отвечаю:

— Это не тебе решать, а мне. Артем, надеюсь ты скоро поправишься.

Хочу сбежать прямо сейчас, но чего-то жду. Медленно одеваюсь, мнусь на выходе, переступаю с ноги на ногу и буквально заставляю себя подойти к двери. Ощущение, что невидимая сила удерживает рядом с ними. Именно это пугает больше всего: я забываю обо всем вокруг. Их напор, уверенность в себе и море тестостерона заставляют меня поддаваться и прогибаться перед ними, а я должна думать только о себе. Я не нужна ни одному из них: Артем хочет мое тело, Егор нуждается в ребенке.

— Не делай глупостей, — Егор делает шаг ко мне, но я выставляю руку перед собой и натягиваю верхнюю одежду.

— Мне нужно время, — уверенно говорю я. — Вас не было несколько недель, теперь я имею право на принятие решения.

Выхожу из палаты в полупустой коридор. Даже здесь мать Артема подсуетилась и убрала весь лишний персонал, чтобы не беспокоили. Спускаюсь вниз, заказываю такси через приложение и через пять минут уже сижу в машине и направляюсь в отель.

По пути я думаю о том, что случилось. О парнях и их отношении ко мне, о ребенке, который, пускай еще не родился, но уже занял соответствующее место в моем сердце, о Васе, раздражающем меня своими бесполезными попытками помириться. Я принимаю решение, которое, уверена, поможет мне выйти из сложившейся ситуации.

Когда я захожу в отель, сотрудники косятся на меня и перешептываются, но я уверенной походкой направляюсь в кабинет. Раздеваюсь и иду к начальнице. Нам нужно поговорить и лучше прийти самой, чем смирно ждать участи и гнева руководства.

Волнение одолевает меня, но я все же заношу руку и уверенно стучусь в дверь.

— Входите.

Вот сколько здесь работаю, а все еще не привыкла к ее повелительному тону и легкому налету злости в голосе.

— Маргарита Аристарховна, — заглядываю в кабинет, после чего вхожу и стараюсь не дрожать, хотя колючий взгляд начальницы ничуть этому не способствует.

— Входи, Юля. Поясни, где ты была и почему отлучилась в рабочее время?

— Я была у Артема в больнице. Все случившееся взволновало меня, и я должна была убедиться, что с ним все в порядке, тем более, что косвенно чувствую себя виноватой.

— Как он там? — начальница кивает, ее тон смягчается, правда, я все еще не могу разгадать ее настроение.

— С ним все хорошо, немного негодует, что ему приходится находиться в стационаре, но в целом порядок.

— Отлично. Пускай полежит в больнице, быстрее поправится и приступит к работе, да и не влезет никуда. Это будет ему наказанием.

Ее откровения шокируют меня, но я стараюсь не подавать виду. Кроме того, меня больше поражает то, как она говорит о родном сыне. Так, будто он рядовой сотрудник, провинившийся менеджер или охранник. Холодность, отстраненность и безэмоциональность, сквозящие в ее тоне, заставляют широко распахнуть глаза. Слова негодования практически срываются из моих губ, но в последний момент одергиваю себя, закрываю рот и сглатываю.

— Юля, а теперь давай перейдем к вопросу о переводе. Твое решение положительное? — начальница сцепляет руки перед собой и уверенно смотрит на меня.

В ее манере поведения, в уверенном тоне, в четко сформулированных вопросах я вижу Егора. Вот кто перенял ее хватку железной леди. Вот кто полностью подражает матери и, если так пойдет и дальше, станет отличным руководителем всей сети.

— Да.

Начальница удовлетворенно кивает и на ее лице появляется самодовольная улыбка, будто она и не сомневалась, что я отвечу согласием. Следующие полчаса я слушаю о преимуществах работы на новой должности, о повышенной в два раза зарплате и о послаблениях для персонала. Под конец разговора оказывается, что все нужно держать в секрете, потому что Маргарите Аристарховне нужен свой человек в компании. Доверенный, который вольется в работу и будет контролировать сотрудников. Я недооценила масштабы работы, но увеличенная вдвое зарплата и полный пакет заставляют меня убедиться в том, что я приняла верное решение.

— Спасибо за оказанное доверие, — благодарю под конец и возвращаюсь в кабинет.

Только за дверью, скрывающей меня от любопытных взглядов я, наконец, могу выдохнуть и расслабиться. Сажусь в кресло и откидываюсь на спинку, беру в руки телефон, открываю чат с Егором и читаю присланные сообщения.