– Ты в порядке?

– Да-да, все хорошо, только мне нужно успеть купить подарок ребенку. Короче, надо бежать.

– Прямо сейчас уедешь? Останься хотя бы на полчаса. Ты куда за подарком?

– В «Европейский».

Пока я старался придумать еще одну причину для моего поспешного ухода, она уже стояла передо мной на коленях. Не отрывая взгляда от моих глаз, она расстегнула ширинку и вынула моего несчастного друга. Он висел, словно сарделька на прилавке, но ее это не смутило. Взяла его в рот и насильно заставила проснуться и гордо встать. Ласкала меня с закрытыми глазами. Рядом не было зеркала, поэтому она не смогла оценить всю комичность собственного лица, особенно в тот момент, когда пыталась губами дотронуться до моего лобка. Думал – задохнется, но нет, обошлось. Талантлива во всех ипостасях… Я упорно не кончал, меня беспощадно отвлекал куриный запах в коридоре. Другой на моем месте уже давно бы валялся на полу от смеха, но я мужественно держался. Она не стала больше полировать член и взялась рукой выдавливать то, что должно было бы копиться сутки. Совместными усилиями мы дошли до конца. Ноги немного тряслись, и дыхание мое участилось.

– Теперь можешь идти, – сказала она.

– Спасибо большое, – ответил я.

Понимаю, что звучит глупо, но ничего лучшего в голову не пришло. Я спустился по лестнице, чтобы ноги перестали дергаться. У выезда стоял тот самый охранник, что и в прошлый раз. Подошел к окну и постучал.

– Здрасте. Как поживаете? – спросил он.

– Все хорошо, спасибо, ты как?

– Я-то нормально, а вот второй наш – нет.

– Что нет?

– Умер он вчера.

– Мне жаль. Открой ворота, мне надо уезжать.

– Да-да, конечно, ща открою, только хочу попросить кое о чем.

– Меня?

– Да-да. Короче, он мне сказал, что когда вы ругались, в последний раз, наговорили ему, что его жизнь изменится. Вот она и изменилась. Навсегда.

– Ты чего, дурак? Я тут при чем? Я просто попросил, чтобы он вел себя нормально.

– Нет, ну, понимаю, не злитесь. Хочу попросить вас…

– Что, говори!

– Пожалуйста, не наговаривайте на меня. У меня жена и двое детей, если со мной что случится, некому кормить. Пожалуйста…

– Вы тут все что, мозгом повредились? Мне жаль твоего друга, но повторяю тебе еще раз, я ни при чем. Усек?

– Да-да, не ругайтесь, сейчас открою.

Я уже медленно выезжал, когда он подбежал поближе и повторил:

– Но вы не забудете мою просьбу?

– Пошел вон, дебил! Псих чертов, чтоб тебе…

Тут я остановился на полуслове. Обещал же.

Подъехал к торговому центру «Европейский». Более стебного названия трудно придумать. Лучше бы колбасу так назвали, тогда – никаких претензий с моей стороны! А то сразу захотелось европейского сервиса, цен, атмосферы и много чего еще. Чтобы попасть на парковку, необходимо с множеством нарушений заехать на пятый этаж этой, на первый взгляд, безобидной постройки. Вместо этого я оставил машину со стороны вокзала, заплатив сто рублей неизвестному местному авторитету. Он взял деньги и сунул их в правый карман с таким понтом, будто сделал мне одолжение, а потом намекнул саранче поторопиться. Саранча – это продавцы цветов. Участники переработки веников с кладбищ налетают за секунды, предлагая цветы, купленные разными людьми на пике своего горя. Возможно, есть и честные предприниматели, но они точно не тусуют у вокзала.

Я зашел в здание и спустился на «минус один» уровень – так модно называть в наше время подвалы. Возле маникюрного бара расположен небольшой магазин с товарами для домашних животных. Таким образом, первую вещь я приобрел для нашей Мелочи. Когда продавщица уточняла размер собаки, я всего лишь показал руками. Надеюсь, не ошибся. Рядом, за стойкой маникюрились несколько дамочек. Не могу понять, как можно говорить по мобильному телефону, придерживая его головой и плечом, когда одна рука в тазике, а над второй колдует отъявленная городская сплетница, то есть маникюрша. Я купил собаке меховую блузку и костюм для прогулок. Мне понравился ошейник за шесть тысяч рублей, но отложил его до следующего раза. Надо же, какие красивые вещи делают для маленьких чудовищ! Люди явно относятся к животным куда лучше, чем друг к другу, так сложилось уже за многие тысячелетия. И могу предположить, почему это именно так: чудовища не умеют говорить. Вот секрет успеха. Если взять мою тещу как пример, то однозначно, что если бы она была немой и срала на лоток, о наших образцово-показательных отношениях можно было бы писать научные книги.

Я так увлекся прогулкой по этажам, что почти забыл о цели моего появления. В детских игрушках я не особо разбираюсь, у меня отвращение к изделиям из пластмассы. А также, в отличие от моих знакомых, полностью отсутствует ностальгия по советским игрушкам. И слезы у меня не брызнут из глаз, если случаинно увижу у кого-нибудь дома неваляшку из того времени. Вскоре заметил блондинку в мини-юбке, стоящую у детского магазина, в котором продаются всевозможные медведи. Для Полины, возможно, и поздновато полюбить медвежонка, думаю, это могло быть в возрасте до трех лет, но один медведь понравился даже мне. И если она сейчас не получит нежное послание моего подарка, то через несколько лет это может произойти совсем иначе. С Олегом мы обсуждали эту тему. Он подарил всем своим бабам столько медвежат, что таким количеством можно было бы осчастливить всех детей Китая. Результаты ошеломляющие. Для каждой из них упоминание мягкой игрушки вызывало бурю положительных эмоций, почти таких же, как при получении наличных в евро. Моя дочь ни при чем, конечно, но пусть лучше ассоциирует мягкие игрушки с отцом, а не с каким-нибудь лысым богатым придурком.

С медведем, приятным на ощупь, и шмотками для собаки поехал домой. Мне редко везет в плане парковки, но сегодня фортуна явно на моей стороне. Выходя из машины, я обратил внимание на двух бомжей, прогуливавшихся по двору, аккуратно обходивших лошадиный помет, что доказывало их трезвость. Тут, заметив меня, самый фиолетовый из них подошел поближе. Ходил он боком. Взглядом напоминал трусливую дворнягу, и его морда не имела ничего общего с человеческим лицом. Из всего этого грязного образа, стоявшего, к сожалению, в двух метрах от меня, больше всего мне запомнились руки. Пальцы как у гориллы, с длинными черными ногтями, в царапинах и небольших розовых пятнах, как задницы у макак. Некое подобие шапки придавало загадочность сальным волосам этого блондина. Второй ждал чуть дальше, и только я попытался разглядеть его получше, как он тут же отвернулся и прислонился к стене дома. Бактерии вроде как не передаются через кирпичную кладку, поэтому его движение не сильно меня насторожило. А вот талантливая наглость второго не имела себе равных, во всяком случае, в нашем дворе.

– Здравствуйте. Меня зовут Андрей. Я помощник настоятеля монастыря Святой Марии в Подольске. Не поможете на лечение? У меня есть бумага министра здравоохранения и мэра нашего города, – довольно ясным голосом сказал он мне.