– Ладно, прости. Перевозбудился на собрании.

– Почему Валентин? Он же тебе не нравится.

– Поэтому и назначил – никакой личной симпатии. Следить буду пристально, а проверять со всей строгостью. Он давно рвался к власти. Между прочим, этот псих работает по двенадцать часов в сутки, не считая выходных. Мне понравилось, что коллектив в шоке. Значит, все правильно. Как только начнут ему лизать зад, а он будет поддаваться, верну на прежнюю должность или уберу.

– Прямо Макиавелли какого-то вырастила. А сам-то чем будешь заниматься?

– Ну, не знаю. Побольше с семьей буду времени проводить. Может быть, хобби себе придумаю. Не знаю пока.

– Почему ты не согласился продать бизнес? Я не понимаю тебя. Дурдом.

– Пидорасам не продам, и точка.

– А если я свою часть продам? Тогда что?

– Мама, не мути воду. Ты же знаешь, ему нужен весь бизнес, а не твой кусок. И зачем тебе такие деньги? Чего не хватает? Не пойму. Поезжай куда-нибудь, отдохни. Только не думай об этом. Тему закрыли. Чего ты хочешь добиться, мне не ясно.

Уже несколько недель я традиционно звоню жене ровно в четыре часа дня и сообщаю о неотложной встрече с одним из моих товарищей, которым еще можно доверять, что не спалят, но им, в свою очередь, не верит Света. Стас пока еще воспринимается как приемлемое алиби, а вот с Олегом возникают проблемы. Трудно одно и то же говорить по телефону каждый раз, поэтому мы все дружно перешли на эсэмэс-общение, словно студентки первого курса МГУ. Тем более мне было неловко перед Стасом в связи с моей просьбой собрать про Анну информацию, а потом уклонения от получения этой папки всеми способами и под предлогом склероза. Какая разница теперь, когда полностью увлекся ею, причем во все места, в любое время и так, как раньше не увлекался. Разумно получить компромат на нее, когда уже окончательно решу ее, в прямом и переносном смысле, отправить в Киев. Думаю, это произойдет довольно скоро. Все хорошее в этой жизни имеет срок годности. Меня больше раздражает Света, которая не находит ничего подозрительного в моем поведении за последнее время. Ведь я изменился значительно, сам так считаю. Когда у меня возникали вопросы, касающиеся поведения и отношений с любовницей, а Анна де-факто таковой и являлась, обращался к знатоку женских сердец, Олегу. Понятно, что, когда спрашивал, какие подарки нужно дарить, он с легкостью доказывал мне необходимость дарить вещи дорогие, но время от времени.

– Это повышает либидо, если не часто, – повторял он.

– Ну, понятно, старик. Если такую роскошь позволять себе часто, то через некоторое время подсознание прикажет члену заснуть навсегда.

– Что ты все про подсознание рассказываешь? Что за манера все валить на это твое подсознание? Других умных слов не знаешь?

– Знаю-знаю.

– Это какие?

– Онанонавт, например.

– Сам придумал?

– Да.

– И что значит? Ха-ха-ха!

– Означает профессию моего друга Олега – пиздоболить, дрочить и тратить на телок шальные бабки…

Эти эмансипантки меня просто бесят. Они забираются на ящики из-под мыла и заявляют, что женщины умнее мужчин.

Это правда, но об этом надо помалкивать, иначе нам придется закрывать лавочку.

Интуиция: поразительное чутье, которое подсказывает женщине, что она права, независимо от того, права она или нет.

Я отвез ребенка в школу, но потом внес небольшое изменение в свой ставший уже традиционным утренний график. Пью кофе в «Академии» на Гоголевском с выключенным, по новоприобретенной привычке, мобильным телефоном. Смотрю на экран и считаю, сколько раз он мигает. Анна упорно старается дозвониться. Но мне хорошо и без нее. Заказал капучино, бутерброды и кусок «Птичьего молока». Она звонит и звонит. Вчера вечером нечаянно поцарапала мне правое бедро своими часами. Если бы она это сделала специально, ногтями, я совершенно точно удалил бы их по одному плоскогубцами. За наше недолгое общение она усвоила одну важную вещь – я женат и не ведусь на такие примитивные приемы ложной страсти. Удивительно, но если еще некоторое время назад она не звонила первой, то сегодня уже одиннадцать пропущенных вызовов, и все от нее.

Трудно объяснить, каким ветром, но меня занесло в офис. Меня не было несколько дней, а все вокруг уже выглядит чужим, и новая секретарша страшна, как моя жизнь. Проходя мимо нее, краем глаза заметил черные, как выхлопная труба КамАЗа, волосы длиной в пять сантиметров, огромные груди, вальяжно свисающие на живот, и короткие жирные пальцы без маникюра и с облупившимся наполовину лаком.

Зашел в кабинет и лег на диван…

– Это все? Сегодня вы мало мне рассказали. Или не хотите? Могу вернуться завтра.

– Да нет. У нас с вами разные позиции. Я вам объясняю, кто я, а вы говорите, что это не я. Вам же все равно. Всю неделю мы говорим ни о чем. Позовите мою жену. Я хочу ее видеть.

– Рано еще, вы не готовы. Давайте постараемся вместе дойти до истины. Лучше не торопиться. Мир иной – вот в чем я хочу вас убедить. Ваше сопротивление ни к чему. Я абсолютно уверена в успехе, только вы не торопитесь.

– А вы не хотите на мое место? Вам понравится, дорогая. Комната абсолютно белая, окно закрыто решеткой, два мудака под видом санитаров всегда готовы выполнить любую мою просьбу, но только не выпустить. И по какому праву вы меня тут держите? И вообще, кто вы такая? И почему я должен с тобой, сука, еще болтать, не пойму. Пошла ты в пизду, тварюга, шлюха, чтоб тебя имели все твои, как ты их там зовешь, пациенты. Во все дыры, на глазах у твоих детей! Поняла?

Те два придурка, что постоянно рядом со мной, подошли и явно хотели меня схватить, как вчера и точно так же, как и в предыдущие дни. Любая попытка выяснить истину заканчивалась инъекцией и длительным сном.

– Ну-ка назад, животные!

– Успокойтесь.

Эта злодейка – средних лет, среднего возраста, среднего роста и среднего ума – подошла к кровати и при помощи двух идиотов-подручных вколола мне глубоко в плечо дозу успокоительного. По моему опыту, оно начинает действовать минуты через 3—4, если я правильно рассчитал время. Мне было вполне достаточно этого небольшого промежутка для максимального словесного унижения всех присутствующих персон. В комнате нет часов, и единственный способ ориентироваться во времени – это солнце и шум отъезжающего автомобиля.

– Заткни свою пасть, сука!