Дотия и горы Оссы, среди перребов; но и сами перребы также являются пришельцами откуда-то. Настоящий труд полон примерами подобного рода, некоторые из них общеизвестны. Однако переселения карийцев, треров, тевкров и галатов, точно так же как большая часть походов вождей в отдаленные страны (например, Мадия Скифского, Теаркона Эфиопского, Коба Трерского, Сесостриса и Псаммитиха египетских, а также персов от Кира до Ксеркса), не всем одинаково известны. И киммерийцы, которых называют трерами (или какое-то племя киммерийцев), часто вторгались в страны, расположенные на правой стороне Понта, и в прилегающие к ним области, нападая иногда на Пафлагонию, иногда даже на Фригию, когда Мидас, по рассказам, напившись бычьей крови[136], пошел навстречу своему року. Лигдамид тем не менее дошел во главе своих воинов до Лидии и Ионии и взял Сарды, но погиб в Киликии. Такие вторжения часто совершали киммерийцы и треры. Как говорят, треры и Коб были в конце концов изгнаны Мадием, царем скифов. Пусть эти примеры будут даны здесь, так как они содержат подходящие факты для всякой науки, описывающей мир в целом.

22. Возвращаюсь теперь к продолжению того, от чего я ранее отклонился[137]. Геродот[138] утверждает, что не существует никаких гипербореев, потому что нет также и гипернотов. Эратосфен говорит, что этот нелепый довод похож на следующий софизм: если сказать, что «Не существует радующихся чужому несчастью, потому что нет и радующихся чужому благу». И, может быть, прибавляет Эратосфен, существуют и гиперноты, во всяком случае Нот не дует по Эфиопии, а дальше к северу. Так как ветры дуют на каждой широте и ветер, дующий с юга, всюду называется Нотом, то было бы удивительно, если бы существовало какое-нибудь обитаемое место, где это было бы не так. Наоборот, не только Эфиопия может иметь тот же Нот, что и мы, но вся область выше вплоть до экватора. Как бы то ни было, Геродота следовало бы обвинить в том, что он полагал, будто гипербореями назывались те народы, в областях которых Борей не дует. Ведь если поэты употребляют это выражение скорее в мифическом смысле, то их толкователи по крайней мере должны были бы прислушаться к голосу здравого смысла; признать, что под «гипербореями» имеются в виду только народы крайнего севера. Граница северных народов — северный полюс, а южных — экватор; граница же ветров — та же самая.

23. Вслед за этим Эратосфен переходит к возражениям тем писателям, которые рассказывают явно вымышленные и невозможные вещи: одни в виде сказаний, другие — в научной форме; о них не стоило бы упоминать. И Эратосфену не следовало бы в таком вопросе обращать внимание на подобных болтунов. Таков ход доказательств Эратосфена в I книге его «Записок»[139].

IV

1. Во II книге Эратосфен предпринимает некоторый пересмотр всей географии и выдвигает собственные положения, которые, быть может, нуждаются в дальнейших исправлениях, и я должен попытаться их привести. Итак, введение им в географию основ математики и физики — вещь похвальная; следует одобрить и его положение о том, что если земля шаровидна, подобно вселенной, то она обитаема всюду вокруг, и другие его положения подобного рода. Однако позднейшие писатели не согласны с ним по вопросу о величине земли: так ли она велика, как он утверждает, и не одобряют его измерения земли[140]. Тем не менее, когда Гиппарх составляет карту небесных явлений для отдельных населенных пунктов, то он пользуется теми расстояниями, которые получил Эратосфен в результате измерения на меридиане между Мерое, Александрией и Борисфеном; эти расстояния, по словам Гиппарха, только слегка уклоняются от истины. В дальнейшем изложении Эратосфен, касаясь вопроса о форме земли, показывает, что не только земля вместе с жидкой частью, но и небо шаровидно, и, по-видимому, говорит о предметах, не относящихся к его теме; ибо [как он полагает] краткого указания достаточно[141].

2. Далее Эратосфен, определяя широту обитаемого мира, утверждает, что от Мерое, на меридиане, проходящем через Мерое, до Александрии 10 000 стадий, оттуда до Геллеспонта — около 8100, потом до Борисфена — 5000; далее, до параллельного круга, проходящего через Фулу[142] (которая, по словам Пифея, отстоит от Бреттании к северу на 6 дней морского пути и находится вблизи замерзшего моря), около 11 500 стадий. Таким образом, если мы еще добавим 3400 для стран к югу от Мерое, чтобы охватить остров египтян[143], Страну, производящую корицу, и Тапробану, то получим 38 000 стадий.

3. Следует, однако, допустить правильность вычисления Эратосфеном всех других расстояний (с одним только исключением): по этому пункту исследователи достаточно согласны. Но какой же разумный человек может принять за истинное его расстояние от Борисфена до параллели Фулы? Ведь Пифей[144], рассказывающий о Фуле, считается отъявленным лгуном, и люди, видавшие Бреттанию и Иерну, не упоминают о Фуле, но зато говорят о других маленьких островках около Бреттании. И сама Бреттания простирается вдоль Кельтики, по длине приблизительно одинакова с ней — не более 5000 стадий — и ограничена противоположными оконечностями Кельтики. Восточные оконечности обеих стран лежат против восточных, а западные — против западных; и восточные оконечности их расположены достаточно близко друг от друга, так что оба берега находятся в поле зрения, т. е. Кантий и устья Рена. Пифей же заявляет, что длина Бреттании больше 20 000 стадий и что Кантий отстоит в нескольких днях морского пути от Кельтики[145]. В его сообщениях об остимиях и о странах на другом берегу Рена вплоть до Скифии содержатся сплошные выдумки. Но тот, кто наговорил столько лжи об известных странах, едва ли в состоянии сообщить правду о местностях никому не знакомых.

4. Гиппарх и другие предполагают, что параллель через устье Борисфена та же, что через Бреттанию, на том основании, что параллель через Византий одинакова с параллелью через Массалию. Что касается отношения солнечных часов к тени, которое Пифей указывает для Массалии[146], то Гиппарх заявляет, что в Византии он нашел то же самое отношение в то же время года. Но от Массалии до центра Бреттании не больше 5000 стадий. Однако если пройти на север от центра Бреттании не больше 4000 стадий, то едва ли еще можно встретить обитаемую область (эта область находилась бы поблизости от Иерны); поэтому области, находящиеся за этими пределами, куда Эратосфен помещает Фулу, уже необитаемы. Но на основании чего Эратосфен выводит, что расстояние от параллели, проходящей через Фулу, до параллели через Борисфен равно 11