Она порывисто схватила рюкзак, открыла его, достала кошелек темно-бордового цвета и, не застегивая рюкзак, шмякнула его снова на диван.

– Адекватно, значит…

Какая тут нахер адекватность?

Но Майя его не слышала. Она решительно направилась к двери, намереваясь осуществить озвученное.

Вадим не посмотрел, куда ставит чашку. Не увидел, как она опрокинулась, и кофе полился на панель. Всё его внимание сосредоточилось на маленькой засранке, что день за днем превращала его жизнь не пойми во что.

– Майя, стой.

Естественно, она его проигнорировала.

Она взялась за ручку двери – он оказался за спиной девушки и ударом руки не позволил открыть дверь.

Майя вздрогнула и прошептала:

– Ты что творишь?

– А ты? – выдохнул он, дурея от её близости.

Оттого что она рядом.

– Я?

– Да, ты.

– Я-то как раз ничего…

– Ничего? То есть это не ты не могла взгляда отвести от своего бывшего женишка?

– Ты сдурел, Багов?

Если бы он был в более ровном состоянии, то не пропустил бы искреннее возмущение в голосе и глазах жены.

Но он вновь и вновь вспоминал, как Майя и Ренат смотрели друг на друга.

– Знаешь, если бы у нас с тобой были отношения, я бы решила, что ты ревнуешь.

Вадим, услышав последнее заявление, улыбнулся одними уголками губ. Те, с кем он давно знаком или кто работал с ним много лет, знали: этот жест не к добру.

– Женушка, то есть ты считаешь, что у нас с тобой нет отношений, – едва ли не приторно-ласково произнес он. Майя что-то почувствовала и хотела сделать шаг назад, но он не позволил. Перегородил путь и расставил руки по обеим сторонам от её плеч.

Теперь она у него в ловушке.

В его власти.

– Знаешь, что я сейчас сделал бы с тобой, если бы у нас, как ты выразилась, были бы отношения, – нагибаясь и нависая над притихшей Майей, продолжил он.

Её глаза распахнулись до неимоверных размеров.

Два колдовских омута…

И эти губы, что снятся ему уже с первой встречи.

Пигалица несносная!

– Нет… И знать не хочу, – она от волнения облизнула нижнюю губу.

Почти невинный жест, у него же в голову сдетонировала взрывчатка, отбросившая его на лопатки. Навзничь.

– Почему же? – вкрадчиво поинтересовался он, еще ближе придвигая своё тело к её. Между ними почти не осталось свободного пространства. Майя вжалась в дверь и даже дышала через раз, чтобы грудь при вздохе не коснулась грудной клетки Вадима. – А я скажу, дорогая моя девочка. Если бы, как ты выразилась, у нас были бы отношения, я тебя сейчас уже нагнул бы у дивана. Содрал бы твои чертовы джинсы вместе с кружевными трусиками и имел бы. Грубо и жестко. А ты не сопротивлялась бы, а пищала бы от радости.

Он намеренно говорил гадости вперемешку с пошлостями.

Слишком много навалилось.

Смерть Тима.

Беременность Майи.

Сама Майя…

Его оглушающая, не поддающаяся контролю тяга к ней.

И её нежелание…

Он по-прежнему для неё оставался чудовищем. Так она его, кажется, окрестила в первый день знакомства?

– Ты!..

Майя, естественно, возмутилась его словам. И последовала реакция. Она, изловчившись, подняла руку и впечатала кулак ему в плечо.

Для него – как укус комара. И того меньше.

Но её прикосновение швырнули его черную бездну.

И он снова накрыл губы Майи своими губами. Снова сорвался. Снова поцелуй по принуждению. Навязанный.

В голове перемкнуло.

Всё понимал.

Что зря ревнует. Зря беснуется.

Что нет повода.

И что рассказывала она про домогательства этого хмыря.

Но её взгляд… Какого черта она обернулась на лестнице?

Он целовал грубо. Сминал нежные губы, пытаясь разжать их, протиснуться внутрь. Давай, девочка, огрей меня чем-нибудь по голове, приведи в нормальное состояние!

Он готов был тормознуть, податься назад. Сейчас же она заплачет! Доведет он её.

Она только-только потянулась к нему, а он, сука…

Если бы в тот момент земля развернулась под ногами, он меньше удивился бы, чем тому, что Майя расправила руки на его груди, подалась вперед и приоткрыла губы.

Ответила ему…

Кровь ударила в виски, застучала. Адреналин прошелся по венам.

Майя была невероятно сладкой. Податливой. Сводящей с ума.

Он оторвался от её губ и выдохнул:

– Прости…

Она не спешила отталкивать его, наоборот, вцепилась в рубашку, сильнее зажав её между пальцами.

– Ты… Не понимаю тебя…

– Я сам себя не понимаю. Когда дело касается тебя. Трудно нам что-то дается общение.

Он наслаждался их нечаянной близостью.

Майя прикрыла глаза. Её реснички трепетали, отбрасывая легкую тень.

– А ты, правда, взял бы меня у дивана?

Этого вопроса он тоже никак не мог предвидеть в продолжение того сумасшествия, что сейчас происходило у него в кабинете.

– Майя, тебя серьезно волнует этот вопрос?

Она выдохнула и обмякла в его руках. Сознание не потеряла, просто расслабилась.

– Нет, наверное… – тут она немного склонила голову набок, таким нехитрым образом пытаясь заглянуть ему в глаза. – И всё же.

– Взрослые и опасные разговоры затеваешь, девочка.

Его немного отпустило, хотя кровь по-прежнему бешено текла по венам. Но бесноваться больше не хотелось. Как и спуститься вниз, чтобы выдворить за шкирку из салона потенциального, а, возможно, и фактического клиента.

Вот, значит, каков жених Майи.

Бывший…

Тотчас он поправил себя.

– Я пытаюсь понять, что мне ждать от тебя, – глухо отозвалась Майя, не спеша выбраться из его объятий.

И ему это чертовски нравилось.

– Этот Ренат… Он так на тебя смотрел, точно ты по-прежнему его.

– Да? – в её голосе послышался всплеск интереса, и у Вадима снова подкатила волна ревности, но следующие слова разбили её в пух и прах: – Пусть он катится знаешь куда со своим интересом! Я же тебе говорила… Меня тошнило от его прикосновений и поцелуев!

– А от моих?..

Майя внезапно хмыкнула:

– Так ты меня целуешь только когда злишься. А когда я прошу – нет.