– И выглаженная, – вставил Порубов.

– Нет, парировалКомбат, легкомысленная.

Тем временем полковник ГРУ Бахрушин остановил машину возле гастронома на шоссе Энтузиастов.

– Николай, подожди меня здесь. Если долго стоять придется, я тебе позвоню, – и, засунув руки в карманы плаща, нырнул в арку высокого дома, рядом с магазином готовой одежды.

Он приехал примерно на час раньше, чем было договорено с машиной и специальной группой, которой предстояло погрузить партию опытного оружия. Что делать с автоматами, в ГРУ еще не решили, и пока отправляли на склад.

Была вероятность того, что за тиром наблюдает кто-нибудь из тех, кто собирается купить опытную партию. Поэтому Бахрушин и решил приехать пораньше.

Его появление не должно было вызвать особого подозрения, он бывал здесь и в прежние времена – довольно часто. Народ в тире Подберезского крутился разный, от бывших спецназовцев до откровенных бандитов.

Андрюха четко вычислил конъюнктуру: стрелять любят многие, а если к этому добавить неплохой бар с хорошим кофе, то отбоя от клиентов не будет.

Бахрушин решил сначала посмотреть, как обстоят дела с парадного входа, с улицы, хотя и договорился с Подберезским, что придет с черного входа. Старый довоенный дом смотрел окнами на троллейбусную остановку.

Знаки запрещали стоянку с обеих сторон переулка, и ничего подозрительного Бахрушин здесь не обнаружил. Он обошел дом и свернул во двор.

Память у полковника была великолепная, и он зрительно помнил большинство машин, постоянно стоявших во дворе.

Тут же ему в глаза бросился новый джип «чероки», расположившийся не у заборчика, как остальные автомобили, а прямо на проезде, чуть вправо, чтобы дать возможность проехать другим машинам.

В салоне джипа горел неяркий свет, и шофер коротал время, щелкая семечки. Шелуху он аккуратно собирал в кулак. Занятие для водителя такой почтенной машины было странным. Обычно за рулем дорогих машин сидят парни, которые знают, что дверцу важному пассажиру нужно открыть собственноручно, умеющие, если придется, взять на банкете вилку и нож правильно.

Взгляд Леонида Васильевича Бахрушина упал на номера машины.

«Смоленские, – усмехнулся он. – В провинции все проще, чем в столице».

Нутром он уже чувствовал, что этот автомобиль оказался здесь, скорее всего, случайно. Если бы покупатели оружия решили установить слежку за тиром, то делали бы это более изощренно. И если бы ни провалы последних дней, он даже не стал бы уточнять, кому принадлежит машина.

Бахрушин отошел в глубь сквера и, продолжая наблюдать за машиной из-за кустов акации, вынул трубку мобильного телефона.

– Семнадцатый, – бросил он в микрофон, – проверьте, кому принадлежит машина «гранд чероки», госномер…

Ждать пришлось секунд двадцать, не больше.

– Машина зарегистрирована в Смоленске на имя предпринимателя Порубова Михаила Ивановича, шестидесятого года .рождения.Доверенность на управление выписана на имя Николая Платонова.

– Подробнее о владельце, пожалуйста.

На этот раз ждать пришлось минуту, после которой Бахрушин узнал, что Михаил Порубов служил в десантно-штурмовом батальоне в Афганистане.

– Посмотрите, командиром батальона был майор Рублев Борис Иванович? – уже догадался Бахрушин.

– Все точно, но командовал он им тогда в звании капитана, майора ему присвоили чуть позже.

– Понятно. Спасибо, семнадцатый, – у Бахрушина отлегло от сердца.

Он хоть и знал, что майор Пивоваров привозил представителя покупателя оружия в тир с завязанными глазами, но после того, как Пивоварова нашли мертвым в багажнике собственной машины, приходилось ждать чего угодно.

«Свои у Андрюхи!»

Полковник Бахрушин появился перед капотом джипа «чероки» внезапно, водитель даже не успел заметить, с какой стороны вынырнул невысокий, в возрасте, но все еще крепкий, мужчина в штатском. Бахрушин постучал ногтем по боковому стеклу, мол, опускай.

– Чего тебе, батя? – шофер подумал, что это один из жильцов дома, который сейчас начнет ругаться из-за того, что машина стоит под окнами.

– Коля, твой хозяин Миша Порубов там, внизу?

Николай Платонов смотрел широко открытыми глазами на абсолютно незнакомого человека, который называл его по имени и знал, кто его хозяин.

– Угу, – глухо отозвался водитель и, не мигая, продолжал смотреть на Бахрушина.

– Значит, порядок. Машину я бы тебе посоветовал отогнать за скверик. Уж очень она большая. Дом старый, в нем много пенсионеров живет, они дорогих машин не любят. Кто-нибудь обязательно придет скандал устроить.

«Черт возьми, – подумал Николай, – один к одному мои мысли воспроизвел!»

И хоть Бахрушин говорил спокойно, без напряжения, в его голосе чувствовалась уверенность в себе. Водитель, привыкший возражать даже офицерам ГАИ, выполнил его просьбу, джип объехал скверик и припарковался с другой стороны двора.

«Чего это я его послушался?» – спохватился Николай Платонов, когда заглушил двигатель.

Бахрушин тем временем, подсвечивая себе маленьким карманным фонариком, спускался по крутой лестнице в подвал. Бахрушин всегда имел при себе запас маленьких, но необходимых вещей: складной ножик с множеством лезвий, среди которых имелись и пилки, и отвертки, фонарик, калькулятор. Иногда подчиненные подшучивали над ним из-за такой привычки. Иногда случалось, что эти вещички пригождались. То света в подъезде нет, то шуруп в стуле вывернулся, а отвертку не найти.

Бахрушин постучал в дверь.

– Ну вот, – шепотом произнес Комбат, – мы тебе, Андрюха, и помешали, женщина твоя пришла. Не будет же она сидеть в компании с мужиками – водку пить?

– Это не она, – шепотом ответил Подберезский.

– Мы не помешаем, – хихикнул Порубов, – Андрюха, если ты не против, мы спрячемся вон за той дверью, – и он указал на дверь, за которой были складированы опытные образцы автоматов. – Закроешь нас, только не забудь бутылку дать. Мы с Комбатом хоть всю ночь там просидим, ты только постарайся побыстрее управиться.

Увидев Бахрушина, Подберезский виновато развел руками:

– Я не один, Леонид Васильевич.

– Знаю, Комбат у тебя и Михаил Порубов.

– Откуда? – только и воскликнул Подберезский.

– Разведка донесла.

Когда Бахрушин с Андрюхой вошли в бар, то застали странную картину.

Комбат с Порубовым сидели за столиком, и перед ними стояли лишь начатая бутылка минеральной воды и три стакана.

– Извините, Леонид Васильевич, – Комбат поднялся из-за стола, – мы думали, Подберезский женщину ждет, а он, оказывается, вас от нас спрятать решил.