– Он хочет за информацию все ваше оружие.

Татаринов прекрасно помнил, в чем состоит его задача, но отдать ствол как минимум означало остаться безоружным здесь и сейчас, а как максимум – нарваться на неприятности по возвращении. Кэп бросил взгляд на часы, покачал головой и вытащил спутниковый телефон.

– Надеюсь, срочное, – возмутился хрипловатый сонный голос.

Обрисовав ситуацию вице-адмиралу, Кэп получил вопрос в лоб:

– Уверен?

– Нет.

– Ладно, спишем… Ох, смотри, Кэп, не обделайся! Мне уже Кремль все темя раздолбал.

Командир вернулся к сидящим в импровизированной чайхане подчиненным.

– Скажи ему, что, если обманет, с корабля прилетит ракета и накроет его райский уголок. Случайно. Рука у матроса дрогнет.

Юсуф понял, что выходит так, как он хочет, и, позабыв про приличия, стал пялиться на игрушки взрослых мужчин.

– У Джезима корабль прикормлен, называется «Фалькон». На нем и привезли партию оружия.

– Откуда он знает? – сомневался Кэп.

Но вопрос остался без ответа. Восточный человек развел руки в стороны, обозначая выполнение своей стороны договора.

– Водоизмещение? – не унимался Кэп.

Оказалось, небольшой, не более двадцати метров. Что отнюдь не облегчало дела.

На «Марию» вернулись живые, голодные и немного обобранные.

В командирской каюте за маленьким столом, разложив перед собой карту, сидел командир фрегата «Смотрящий» капитан первого ранга Пыжов. Усы его, донельзя пышные, пора было бы укоротить, но кто ж ему скажет. Не может капитан панибратствовать, на то он и начальник. Самый главный. Так и ходит по кораблю с одежной щеткой над верхней губой.

Мичман щелкнул по медной надраенной пряжке ногтями.

– Корниенко прибыл.

– Вижу, садись. Желтый чай холодный будешь?

– Да че-то как-то…

– Ну ладно, как хочешь. Жара.

– Ага.

Час дня третьего дня безделья. Пока команда не показывает признаков разложения, но все одно невесело. Как они хорошо за «француженкой» ухлестывали! Она то замрет, то на глубину, то по течению в дрейф. Это же какой танец… Нет, все испортили. Пригнали в Ионическое море на границу с Адриатикой. Пассивно прикрывать албанский берег, к водным границам не подходить, НАТО излишне не раздражать.

– Принцессу видел когда-нибудь?

– А? – не понял намека шкипер. – По телику, что ли?

– Да, по телику, – согласился Пыжов.

«Надо бы командованию сообщить. Исчезает «француженка» время от времени. Там что-то с двигателем намудрили и, похоже, усовершенствовали ламинарное обтекание, чем резко уменьшили сопротивление в толще воды, а следовательно, и шум. Перед тобой же мичман сидит. Ты зачем его вызвал?»

– Шучу. Принцесса – барышня размером в треть от нашего красавца, частная яхта. Им до нас еще час ходу.

– Делегация?

– Да. Группа боевых пловцов. «Кракен» слышал?

– Не-а.

– Про принцессу не слышал, про «Кракен» не знаешь… Хм. Как из «аутомата» струлять, не забыл?

Телефон. Капитан снял трубку. Связист с нотками легкого возбуждения передал, что спутники обнаружили «Фалькон», следующий курсом по направлению к Суэцкому каналу. Скорость восемь узлов, расстояние пятьсот восемь миль и продолжает увеличиваться. Поблагодарив, капитан освежил глотку холодненьким чайком и принялся соображать.

Без «принцессы» они догнали бы ее за… тридцать шесть часов, можно и быстрее, но зачем? С яхтой – за двое суток. Они ж быстрее, они ж военный фрегат. Если «Фалькон», то бишь «Сокол», идет в Красное море, то не стоит слишком торопиться. Поспешишь… напугаешь египтян. Проход военного фрегата через канал – излишняя шумиха… А, ладно, ночью как-нибудь, чтоб не будоражить местных аборигенов.

«Ты смотри, как мичман напрягся».

Корниенко чуял, что неспроста его зовут. Подозревал с самого утра, когда пасты из тюбика выдавил на щетку с излишком. Кусок белой колбаски немедленно шлепнулся в раковину. А это, между прочим, необоснованный перерасход.

– Высадишься на борт. Познакомишься с пловцами. У них и останешься до того момента, пока мы их будем поддерживать. Раз уж они нами заправляют, пусть немного повдыхают запах сурового морского быта. А то забыли, поди, как оно пахнет…

– Так это, – флотский принюхался сам к себе. – Я вроде нормально…

– Это образно, мичман. Вы там придетесь ко двору. Уверен.

Корниенко поднялся. Руки по швам, подбородок поднял, смотрит в фотографию семьи капитана. Он, его жена и два сына погодки четырнадцати и пятнадцати лет.

«Не очень похожи друг на друга и на папаньку… Отставить, мичман!» – скомандовал сам себе подчиненный.

– Есть отправиться на борт яхты. Разрешите приступить к сборам?

– Рацию нашу не забудь, не пристало нам в незащищенном режиме балакать.

Москва – бесконечный рынок для гастарбайтеров. У молдавского бизнесмена Вережана Сосеску было восемь бригад. Перемещаясь от стройки к стройке вначале на метро, потом на машине, потом снова на метро, потому что пробки, умудрился немного оглохнуть, чуть облысеть, купить себе цепь в ювелирном. А потом на него наехали, и он бросил все.

На большом носу яхты были расстелены циновки. Поверх них брошены толстые одеяла, дальше шли огромные махровые полотенца ярко-лимонного цвета. Сей слоеный торт венчали своими разомлевшими телами две коричневатые бабы без трусов и один завяленный мужик в драных шортах.

«Что лучше, – размышлял Сосеску, безостановочно треская зеленый длинный виноград под аккомпанемент урчащего двигателя, – тугая девичья грудь или развитая женская?» Тема заслуживала внимания, потому что в поход он взял двух своих соотечественниц с одинаковым красивым именем Аурика. Одна Аурика была молодой, тощей и немного скособоченной, а вторая – в два раза старше первой, и такая… прожженная уже дама.

Высокий человек в черном гидрокостюме появился, во-первых, без спроса, во-вторых, некстати. Молодая Аурика вскрикнула, а та, что постарше, продемонстрировала знание иностранного языка:

– Итс э щит!

– Я тебе дам, дерьмо, – ответил тяжело дышащий Голицын.

Владелец добротной, хоть и подержанной яхты убрал руку с загорелой попы юной подружки.

Незнакомец, не увидев ничего опасного для себя, поспешил направить в пол пистолет какой-то странной конструкции.

С другого борта подошел еще один, постарше и позлее, и тоже с пистолетом.

– Пираты, что ли? – спросил молдаванин, а сам ненароком подумал, что это его здесь нашла московская мафия.