Джексон и Велвет кивнули.

— Сюда, пожалуйста, — с улыбкой сказал врач и проводил их в заднюю часть здания.

* * *

— Берди, вам нужно что-нибудь поесть, — ворчал Джексон на маленькую старую женщину, сидевшую напротив него за столиком в ресторане.

День выдался очень сложный. Джексон никогда не забудет то чувство, от которого защемило сердце, когда он повернул на улицу, где жили Берди и Велвет, и увидел, что произошло.

Когда они навестили Малыша после операции, пес приподнял голову и лизнул Берди, поскулил и опять провалился в сон.

Сейчас рядом с Джексоном находились две очень усталые женщины, перенесшие серьезный стресс, и ни одна из них не хотела есть. Он не мог этого понять — ведь Дженис, всегда налегала на еду, когда чувствовала себя подавленной. Джексон считал, что так поступают все женщины.

— Я не хочу ничего. Давай лучше поедем домой. — Берди глубоко вздохнула.

— Хорошо, пойдемте отсюда. — Медленно поднявшись, Джексон помог Велвет встать. Затем он помог Берди, поддерживая ее за руку. На столе он оставил пару купюр.

По дороге назад Велвет сидела посередине. В какой-то момент она положила голову Джексону на плечо. Этот простой жест, почти ничего не означающий, показался ему поворотной точкой. Почему-то он засомневался в правильности тех решений, которые он принимал за последние десять лет.

Забавно, но мысль об одиночестве до конца своих дней больше не казалась ему привлекательной. Жизнь холостяка не соблазняла. Жизнь без Велвет и даже без ее ворчащей бабушки представлялась бесцветной. Только сейчас перед его глазами развернулась перспектива одинокого будущего.

Они остановились перед домом. Как только Берди открыла дверь пикапа, Терри Браун выступил из тени на крыльцо.

Джексон увидел силуэт мужчины: руки в карманах, волосы растрепаны. Браун изменился до неузнаваемости: больше не было бесчувственного болвана, легко рассуждавшего о неминуемой смерти собаки. На его месте теперь был тихий, кроткий человек, обеспокоенно смотревший на Велвет.

— Как Малыш? Он поправится?

Она кивнула и улыбнулась.

Джексон закипел от негодования. «Какой подлец!» — подумал он.

— Как это так, ты не звонил ей? Уже две недели?! — громко возмущалась Дженис. Джексон отнял телефонную трубку от уха.

— Просто не звонил, и все. — Он был горд своим спокойным состоянием, разумным, без истерик.

— Ты что, рехнулся? Почему?

— Дженис, я не хочу об этом говорить.

— Мне плевать. Почему ты не позвонил ей?

— Потому что.

— Потому что есть другой мужчина? — Сарказм в ее голосе пошатнул его спокойствие. Обычно попытки бывшей жены контролировать его жизнь воспринимались Джексоном со снисходительностью, его это даже забавляло. Но теперь было не до смеха.

— Я сейчас повешу трубку, — сказал он. Выслушивать ее лекции было последним, чего бы ему сейчас хотелось.

— Джексон Мастерс, ты не посмеешь бросить трубку, — сказала Дженис.

Ее повелительный тон раздражал его еще больше.

— Приведи хотя бы одну стоящую причину, почему ты ни разу не позвонил Велвет за последнюю неделю, — продолжала она.

— Ее бывший муж в городе.

— Ну и что?!

Несмотря на раздражение, Джексон усмехнулся.

— Когда ты в последний раз разговаривал с ней?

— Не помню. Наверное, несколько дней назад.

— Ты что, не понимаешь, пока ты спокойно остаешься в стороне, бывший муж Велвет обивает порог ее дома?

Конечно, он понимал это. Прекрасно понимал. И эта мысль, с одной стороны, сводила с ума, а с другой — вводила в оцепенение и дарила неестественное спокойствие. Если Велвет теперь встречается с Терри Брауном, то он снимает с себя ответственность — это как раз то, чего он хотел. Это повод дистанцироваться.

Вечером того дня, когда произошел несчастный случай с Малышом, Джексон начал верить в их с Велли будущее. Он был взволнован происшествием с собакой. Тогда он думал не головой, а сердцем. Теперь, почти неделю спустя, он мог трезво оценить ситуацию. Только непонятно, почему эта ситуация его не радовала.

— Все к лучшему, Дженис, — сказал Джексон.

С другого конца провода послышалось фырканье.

— Для кого?

— Для Велвет. Для меня. Для всех.

— Почему же?

— Ты знаешь почему.

Джексон слышал ее недовольное пыхтение, но хорошо, что на этот раз она выражала свое недовольство негромко.

— Если бы я знала, то не спрашивала бы тебя об этом, Джексон.

— Ты же знаешь, из какой семьи я родом.

— Ох! — Презрение прогремело в ее голосе. — Не надо рассказывать мне о том, что ты сделан не из того теста. Я хорошо тебя знаю, мы были женаты.

— И развелись. Что доказывает мою правоту.

— Это доказывает лишь то, что ты слишком много думаешь.

Еще чуть-чуть, и Джексон рассмеялся бы, но в последнюю минуту сдержался. Если он будет потакать ей, разговор только удлинится, а этого ему не хотелось. Его всегда удивляло, как Дженис могла одновременно злить и веселить его. Никто не мог так выводить его из себя, как бывшая супруга. До сих пор она заставляла его смеяться в разгар спора.

— Я никудышный муж, Дженис.

— Если ты плохой повар, это же не повод воздерживаться от еды.

Он громко вздохнул, надеясь на то, что это отобьет охоту от дальнейшего диалога.

— Кстати, я сегодня видела Шейлу Воткинс, — вдруг сказала Дженис.

Джексон опешил от внезапной перемены темы разговора.

— Секретарь из моей школы?

— Ты знал, что она уезжает в Техас? Ее мать больна, и Шейла едет ухаживать за ней.

— Ее будет не хватать. Она практически управляет всей школой. Ее будет трудно… заменить. — Он запнулся; в голову пришла идея.

Уход Шейлы означал открытую вакансию в школе: хорошую постоянную работу, двухнедельный отпуск, пенсию и страховку. Он знал подходящего человека на эту работу.

— Я подумал… — начал было он.

— О чем ты подумал?

Он не хотел озвучивать мысль и отмахнулся:

— Да нет, ничего. Послушай, Дженис, мне пора. Я позвоню тебе… как-нибудь. — В его голове зарождался план, и Джексон почти не слышал протесты Дженис.

— Джексон, я еще не закончила! Не смей вешать…

— Да? — Велвет подняла телефонную трубку.

— Будьте добры, Велвет Деверо.

— Я слушаю.