– Писбо сказал, что они собирались к Мидлтону.

Настоящая лейтовская туса, реальные пацаны с сопляками вроде нас не якшаются. У них свои планы, и с нами они хрен станут ими делиться. Все мы здесь только выделываемся, нейм-дроппинг, одним словом.

– Кто не хочет, пусть сидит дома. Нам такие не нужны, – говорит Дозо. – Все здесь – ребята борзые, – продолжает он, оглядывая нас, как на параде.

– Много народу нам тоже ни к чему, налетят копы, и всё накроется, – добавил Джеймисон.

– Несколько борзых пацанов, – мягко повторил Дойл, оглядывая нас.

Он медленно кивнул и улыбнулся в сторону. От его взгляда иногда аж мурашки по коже.

Мы стали смотреть друг на друга. Не сказал бы, что я чувствовал себя таким уж борзым, это точно. Вот если б мы могли сказать себе, мол, в городе у нас кое-что вышло, давайте ж забьём на всё и посмотрим матч в своё удовольствие. В конце концов, сегодня играет Джорджи Бест, если только не застрял в какой-нибудь пивнухе. На хуя нам мудохаться с толпой бухих упырей из Глазго, которые в отцы нам годятся.

Однако Дозо, Джо Бегби и Марти Джентльмен уже все нас решили. И по правде говоря, лучше протаранить толпу гуннов и быть запинанным напрочь, чем приссать и встретиться с этими беспредельщиками возле школы в понедельник. Короче, пошли мы к дому Дуджи Спенсера, где продавали навынос. Хули стоять на стадионе, когда до матча ешё целый час. Так что мы вошли к пакистанцу и купили пива и дешёвого вина. Нам всем нет ещё восемнадцати, но Терри и Джент выглядят на все двадцать пять, так что их всегда обслуживают. Меня ситуация устраивает: мне всё равно ни в одном пабе не наливают. Набухиваться мы не хотим, но бахнуть немного для куража мне просто необходимо.

Дуджи Спенсер сначала не очень-то восхитился. Он был намного старше нас, давно за двадцать. Он тусовал с Дозо, и Джентом, и Полмонтом, пацанами из Лейта, но заметно было, что те держат его за пидорка, так, пользуются им, потому что у него своя хата. Такой тусе он, конечно, не слишком обрадовался, однако вскоре потеплел к нас с Карлом и Билли, потому что мы сидели и слушали его байки про махачи с «Харст» в конце шестидесятых – начале семидесятых, тогда как Дозо и его кореша смотрели на него как на мудака. Видно было, что Карлу не терпится что-то сказать, сам он «джамбо» и иногда ходит на футбик с другой тусой с нашей стороны. «Хартс», может, сейчас топовая команда, но с теми молодыми пацанами, что готовятся в «Хибз», всё может снова измениться, и довольно скоро.

Я пошёл отлить и, проходя через коридор, увидел Полмонта, который стоят там совсем один. Он отвернулся от меня, как будто чем-то расстроен. Может, он вообще там, пиздец, рыдал, что ли.

– Ну чего, чувак, – говорю.

Он не ответил, так что я просто прошёл в тубзалет.

Ясно было, что большинство баек Спенсера – полное дерьмо, однако с пивком и винишком они подогревали нас как следует, когда мы отправились обратно на стадион. Мы прошли через толпу «Хибз», но, дойдя до Альбион-роуд, отправились вдоль улицы, там где она огибает трибуну, перелезли через ограждения и прошли мимо конных полицейских.

– Вы за «Рейнджеров» болеете, парни? – спросил нас здоровенный коп.

– Ну конечно, дяденька, – ответил Дозо с их жопомыльным акцентом, и мы прошли метров двадцать ничейной земли и через ещё один кордон, чтобы слиться с толпой гуннов и войти с Данбарских ворот.

Карл вытащил флаг Ольстера с красной рукой и накинул на плечи. Видок у нас был, конечно: целая туса – никаких цветов; а гунны все как один будто на школьный карнавал собрались: флаги, шарфы, значки, береты, кепки, футболки. Но видно было, что худшее, что они могут подумать, – мы чуваки «Хартс», принявшие их сторону.

Дозо сныкал полбутылки водчонки. Он передаёт её по кругу, пока мы стоим в очереди. Пузырь доходит до меня, и я делаю глоток. Во рту она такая холодная, покалывает и будто тает, но, когда дошла до кишок, меня чуть не вывернуло бургером, который я съел в «Уимпи». На хуй пить водяру неразбавленной. Я передаю пузырь Томми, и мы продолжаем вычислять чуваков вокруг нас: кому сколько лет, кто крутой, а кто не очень, кто в тусе, а кто сам по себе, и всё такое.

Некоторые выглядят так, что смотреть жалко: прикид, я имею в виду. Свитера «роллер-стар» и весь этот кал, который у нас уже никто не носит, с тех пор как панки вышли из моды. Никакого «Фреда Перри», совсем редко «Адидас», в принципе – ни хуя. Но вот что неприятно, все эти чуваки выглядели пиздец какими взросляками. А ведь все говорят, что в Глазго народ любит наряжаться, типа, когда выходят вечером в город и вс такое. Днём они, похоже, вообще за собой не смотрят, если конечно, по этим мудилам можно о чём-то судить. Думаю, они тоже на нас поглядывали, потому что все мы были одеты лучше ихнего: футболки с рукавами-манжетами и слаксы или «левиса». Несмотря на то что большинство из нас жили в новостройках или многоквартирниках, мы всё равно были на срез выше этих грязных уебанов, половина из которых в глаза не видела мыла и крана, стопудово. Наверно, это совсем не смешно, на самом деле им стыдно, должно быть, жить в трущоба без горячей воды и теликов, но мы тут ни при чём, и нечего приезжать сюда и отрываться на нас.

На самом входе Дозо затянул песню: «Все мы здесь из Бриктин-Дерри, в жопу Папу и Деву Марию», – и многие гунны подхватили. Мы смеялись, как легко их завести, не сложнее, чем заводного зайца. И всё равно видно, что некоторые сомневаются на наш счёт, тем с большим облегчением они начинают подпевать боевую песню, проходя через турникеты и поднимаясь на трибуны. Мы потеряли Рентона, брата «джем-тарта», и этого урода Спада, они куда-то сныкались. Наверное, пошли на трибуны «Хибз», ссыкуны грёбаные. Не припомню, чтоб они были с нами, когда мы проходили через заграждения. Хотя мне наплевать. Этот Мерфи такой же оборванец, как и любой из глазговских мудаков. Стыдобища, по правде говоря. Значит, здесь я, Биррел, Карл, Терри, Дозо, Марти Джентльмен, Элли, Джо Бегби, его брат, и Томми, и ещё этот странный чувак из Полмонта, который всю дорогу молчит. Вроде как Макмюррей его зовут. Я вот его ещё не раскусил. Постоянно смотрит в рот Дозо Дойлу да вроде только с ним и разговаривает. Мы встаём справа от ворот, почти посредине трибуны. Водяра опять идёт по кругу, но я засовываю в горлышко язык и притворяюсь, что пью. И всё равно чуть не сблевал, от одного только запаха. Передаю пузырь Дженту.

Мы в кольце гуннов. Сердце у меня стучит, бум-бум-бум. Карман оттягивает перо. Будто сейчас с цепи сорвёшься, такое напряжение невыносимое. Смотреть на стадион с этой стороны очень странно. Болельщики «Хибз» размахивают шарфами и затягивают песню, но смотрится это паршиво, потому что все они разделены на небольшие группы и единого фронта не получается. Даже отсюда видны Лейт, Нидри, Драйло, Порти, Толлкросс, Лохэнд и так далее, все сами по себе. Есть такие группировки, которые никогда не сойдутся вместе даже против «Рейнджеров». Чуваки, которые с незапамятных времён мочат друг друга каждые выходные, а иногда и на буднях, не способны забыть о своих разногласиях на пару часов субботнего вечера даже перед лицом глазговского мудачья. Против «Хартс» - ещё может быть. И вот они затянули «Его звать Джорджи Бест». «Хибз» выходят на поле, их встречают, а мы переглядываемся. Бест на поле! Приветствия тонут в неодобрительном мычании с нашей стороны и снова обращаются приветственными воплями, когда на поле появляются «Рейнджеры». Затягивают «Дери Уоллз». Смотреть на толпу «Хибз» даже забавно, видеть себя, каким тебя видит противник.