11 апреля

Сегодня у меня был первый в этом году по-настоящему весенний денёк. То есть сегодня был первый день, когда я нынешней весной не видел снега, а, наоборот, наблюдал распустившиеся крокусы и другие признаки весны.

А всего несколько дней назад я извинялся перед зрителями в Нижнем Новгороде за то, что привёз им плохую погоду. В предыдущей записи я же говорил, что, если в Нижнем с моим приездом погода испортится, я готов взять вину на себя. Я прилетел в Нижний ночью, и через час пошёл снег. К утру снегопад превратился в стихийное бедствие, город замер в чудовищных пробках, а городские власти сообщили, что не могут вывести уборочную технику в полном объёме: средства, выделенные на уборку снега, закончились, потому что снегопадов уже быть просто не должно. Но приехал я, преследуемый всю весну и по всем регионам ненастьем, ветрами и снегами… То есть в Нижнем Новгороде мне не удалось уйти от погони.

Позавчера прибыл в Саранск, тут же пошёл дождь со снегом, а вчера утром вылет из Саранска был задержан на пять часов из-за сильнейшего тумана. Новенький самолёт канадского производства из Москвы в столицу Мордовии вообще не вылетел, и нас отправили на старом-престаром Ан-24, в котором мы уже после посадки на борт долго просидели в ожидании хоть какого-то ветерка и просвета. До Москвы долетели благополучно. В Москве был дождь. Рейс на Калининград также был задержан, но к закату я всё же вернулся домой.

Знаете, опоздание на самолёт – это всегда сильная встряска, адреналин и ощущение досады… В Нижний Новгород мы прилетели ночью, хотя должны были прилететь вечером. На этот вечер была намечена встреча с друзьями, которые давно ждали, а вместо этого…

Я выехал в аэропорт Шереметьево, Терминал D, загодя. Не люблю спешить, не люблю поглядывать на часы и волноваться. Не люблю бежать, вспотевший, по зданию аэропорта, заглядывать в расписание и искать нужную стойку. Терпеть не могу просить людей в очереди, чтобы они пропустили меня как опаздывающего… Я всего этого не люблю и стараюсь избегать и потому выезжаю всегда загодя, и в этот раз было так же.

Но на Ленинградском проспекте, который всегда забит разнообразным транспортом, в том числе и большим количеством грузовиков, нас стукнул сзади другой участник движения. Двигались мы во втором ряду. Движение и так-то было медленным, а тут, из-за нас, явно усложнилось. Поймать в данной ситуации машину было нереально. Мы стояли возле столкнувшихся автомобилей, два водителя и я, и ловили на себе ненавистные взгляды объезжающих нас людей: мол, как вы, дураки, чайники и козлы, смогли на ровном месте создать такую проблему для всех?!

Водитель, который вёз меня, умудрился найти своего коллегу, который был неподалёку, и минут через тридцать он меня подобрал. Надежда успеть ещё теплилась. Через деревни, по обочинам мы мчались в аэропорт. Надежда не умирала до последнего… Потом я бежал, просил людей в очереди меня пропустить, потом просил у другой очереди меня пропустить, потом мчался к дежурному смены…

Я опоздал на две минуты. Регистрацию закрыли две минуты назад, а до вылета было ещё тридцать восемь минут. Но довольный собой и своей должностью молодой мерзавец даже не стал со мной разговаривать. Он просто сказал, что регистрация закрыта, и стал демонстративно разговаривать о какой-то ерунде с подошедшим к нему сотрудником. На мои просьбы он и бровью не повёл, даже не выразил ни сожаления, ни сочувствия. Это же нормально: выразить сочувствие человеку, которому ты не можешь помочь. Нет! Он не хотел мне помогать! Ему было приятно мне нахамить и всячески меня проигнорировать.

Во всех аэропортах Европы, а также и в Домодедово есть стойки для опаздывающих пассажиров. В Шереметьево такой стойки нет… Но это не так важно. Всё, конечно, упирается в людей. Я в тот раз упёрся в этого мерзавца. 4 апреля около 18.30 дежурным по регистрации был молодой и холёный хам, которому, конечно, не место на такой работе. И вообще, наземные службы Шереметьево ужасно огорчают именно хамством, раздражённым и высокомерным отношением к пассажирам… И часто, очень часто можно нарваться на откровенную грубость. Я понимаю, у них непростая работа и среди них есть милые люди, но в целом Шереметьево – аэропорт, которого хочется избегать. При этом те, кто в «Аэрофлоте» работает в небе, то есть занимаются ещё более ответственной и сложной работой, вызывают у меня только симпатию и абсолютное уважение. А на земле…

Знаете, что обиднее всего?! Когда я после разговора с этим отвратительным дежурным поменял билет, заплатил положенный в таком случае штраф, не торопясь зарегистрировался на полночный рейс, так же не торопясь прошёл тщательный досмотр, зашёл в зал ожидания и даже успел заказать чашку кофе, в это время всё ещё звучали призывы к пассажирам рейса, в котором мне отказали, пройти в самолёт. И продолжали звучать даже тогда, когда я допил свой кофе… Прилетел я в Нижний, когда мои друзья уже спали, а через некоторое время город стало заваливать снегом…

Трудная была поездка. Я впервые играл в городе Ижевске, впервые сыграл на профессиональной сцене в Кирове (в Кирове я побывал одиннадцать лет назад, но это было скорее ещё самодеятельное выступление) и также впервые сыграл спектакль в столице Мордовии Саранске. С уверенностью могу сказать, что в это время года не стоит открывать для себя российские города. Нынче я со всей ясностью понял, что нелюбимый месяц в году для меня март. Но нынешний март как-то наполз на апрель… В конце марта многие наши города выглядят больными. Горы чёрного снега, грязные машины, которые никто не хочет мыть, потому что люди не видят смысла наводить чистоту, которая долго не продержится. Голые деревья, оттаивающий мусор, неубранная осенняя листва, пласты замёрзшего и ушедшего под снег собачьего д… Дома какие-то в это время простуженные, окна не помытые, жители этих домов усталые и как бы замершие до наступления настоящей весны.

Да и все, с кем я фотографировался или кто подходил подписать книжку, говорили, мол, приезжайте к нам летом или осенью. Было видно, что люди испытывают личное неудобство за мартовско-апрельскую внешность своих городов.

Завтра на два дня улечу в Копенгаген. Если там случится плохая погода… Я даже не знаю, что и думать.

14 апреля

Только что вернулся из столицы Дании Копенгагена. У меня Нижний Новгород определённым образом наложился на Копенгаген. Получилась причудливая смесь датского с нижегородским.

Нижний Новгород я знаю и люблю давно. С ним связано много личных воспоминаний, сильные творческие впечатления. Нижний был даже какое-то время городом, в котором я хотел жить… И вот в нынешние гастроли мне сообщили, дескать, за время моего отсутствия появилось в Нижнем новое, очень хорошее заведение под названием «Берёзка». В этом заведении приятно, модно, а главное – вкусно. Мне также сказали, что руководство заведения меня ждёт и будет радо принять. Я подумал, что это прекрасный вариант на вечер после спектакля. Действительно, что ж плохого, если весело и вкусно!

После спектакля мои приятели, всего числом четыре человека, и я пришли в означенную «Берёзку» на пешеходную улицу в лучшей части города. Издалека видно, что заведение действительно модное, внутри тоже всё дорого и по-модному. Не буду подробно описывать «Берёзку», она похожа на все загламурленные заведения Москвы, Питера и других городов, которых за последние семь-восемь лет появилось и исчезло бессчётное количество. Эти заведения чаще всего – дорогие игрушки, тешащие самолюбие и реализующие чьё-то представление о самом лучшем в городе ресторане.