Она завела машину и рванула с места.

*

Лейси припарковалась на углу полицейского участка. Ее ржавую развалюху сложно было не заметить, поэтому было лучше не светить ей.

– Честер, ты можешь пойти со мной, – сказала она собаке. – Только ты должен вести себя очень тихо, хорошо?

Честер поднял голову и посмотрел на нее умными глазами. Было действительно похоже, что он понял ее, и поскольку он не заскулил, как обычно, когда она говорила с ним, Лейси решила, что он понял каждое ее слово.

Они вместе вышли из-за угла. День был пасмурным, и было достаточно темно, поэтому автоматические уличные фонари уже зажглись. Каждый раз, когда Лейси проходила под одним из них, она чувствовала, будто на нее направлен прожектор.

Полицейский участок выглядел вылощенным до блеска; яркий желтый свет струился из большого фонаря над дверью, освещая ведущие к ней ступеньки, покрытые плиткой. Лейси и Честер спрятались за изгородью, чтобы скрыться от света, и тихо наблюдали, затаив дыхание.

Наконец стеклянная дверь распахнулась и из полицейского участка вышла женщина, которая посеменила по ступенькам, вытирая глаза салфеткой. Она была довольно изысканно одета, и Лейси вспомнила, что когда-то у нее был собственный модный бренд, который обанкротился.

– Это, должно быть, она, – прошептала Лейси Честеру. – Кларисса. Пошли, посмотрим, что она будет делать.

Честер молча посмотрел на нее понимающим взглядом и последовал за Лейси, которая пошла за женщиной.

Все трое зашагали вдоль улицы; Лейси и Честер держались беспорядочных зеленых ограждений, а дочь копалась в сумочке в поисках чего-то. Тут Лейси услышала звон ключей и поняла, что женщина, должно быть, направляется к единственной машине, припаркованной у тротуара.

– Быстро, – сказала Лейси Честеру. – Лучше поговорить с ней, прежде чем она уедет.

Лейси прекрасно понимала, что подходить к одинокой женщине на пустой улице было не совсем вежливо, но на кону была ее репутация, поэтому у нее не было выбора. Она надеялась, что Кларисса Арчер не носит с собой перцовый баллончик.

– Извините, – сказала Лейси, надеясь, что такое формальное приветствие умерит ужас, который могло вызвать у женщины ее внезапное появление.

Кларисса испуганно обернулась.

– Что? Кто вы? Что вам нужно?

Лейси не заметила перцового баллончика, поэтому расслабилась и приблизилась к ней еще на шаг. У Клариссы были глаза матери, – темно-карие, искрящиеся проницательностью, – но в отличие от доброты, которую Лейси видела в глазах Айрис Арчер, глаза ее дочери были полны подозрительности.

– Простите, не хотела вас испугать, – начала Лейси. – Меня зовут Лейси Дойл. Я торговец антиквариатом, и у меня была запланирована встреча с вашей матерью…

– В день ее смерти, – перебила ее Кларисса.

Холодным тоном она добавила:

– Я знаю, кто вы. Что вам нужно?

– Я хотела спросить вас о Найджеле, – сказала Лейси. – Камердинере вашей матери. Вы хорошо его знаете?

Кларисса покачала головой.

– Нет, но мама обожала его. Она без умолку говорила о нем, – она промокнула глаза салфеткой. – Почему вы спрашиваете?

– Он сказал мне, что решает судьбу поместья, – объяснила Лейси. – Что ваша мама завещала его ему. Но я подумала, что по закону оно должно остаться семье и перейти к старшему сыну.

Кларисса громко вздохнула, будто посчитала Лейси идиоткой.

– Как и для большинства поместий в Англии, на поместье Пенроуз распространялся этот закон, написанный около ста лет назад. Моя мать унаследовала его от отца, в конце концов, а она явно не была старшим сыном, не так ли?

Ее снисходительность взбесила Лейси. Это напомнило ей о том, как с ней разговаривала Саския. Многие годы общения с Саскией помогли Лейси сохранить дружелюбный тон перед этой грубиянкой. Важно было, чтобы Кларисса продолжала разговор, даже если она не может не поучать невежественную американку.

– Так что да, до моей матери поместье переходило по наследству по мужской линии, но теперь все иначе, и она имела право распоряжаться им, как ей заблагорассудится, – она подкрепляла свои слова жестами рук, которые все были в украшениях: на пальцах сияло несколько колец, а вокруг обоих запястий обвивались браслеты. – Она могла оставить дом своему коту, Альберту, если бы ей так захотелось.

Лейси обдумала услышанное.

– То есть, если бы закон не поменяли, ваша мать и не унаследовала бы поместье?

– Боже милостивый, есть здесь хоть немного мозгов? – высокомерно воскликнула Кларисса. – Моя мама была старшей из сестер. У ее сестры первой родился сын, поэтому по старым законам поместье досталось бы ему.

– И этот сын – ваш кузен? – уточнила Лейси. – Сын вашей тети, у которой Альцгеймер?

Женщина насупила брови, отчего ее лицо приобрело еще более суровый вид.

– Вы, кажется, много знаете о моей семье.

– Только то, что пишут в газетах.

Кларисса презрительно фыркнула.

– Ну да, все мы знаем, что газетам можно доверять!

Ее сарказм был очевиден. Клариссу явно задело, что ее назвали «престарелым генеральным директором обанкротившегося модного бренда».

Кларисса сложила руки на груди, заставив металлические браслеты зазвенеть.

– Почему тебя вообще так интересует, что пишут о моей семье в газетах?

Лейси решила, что рассказать о том, что ее подозревают в убийстве, было не лучшей идеей.

– Ваша мать была знакома с моим отцом. Я не видела его с тех пор, как мне было семь. Я думала, что она может помочь мне найти ответы на некоторые вопросы, связанные с ним.

Кларисса подняла одну бровь, явно нетронутая тяжелой участью Лейси.

– Что ж, боюсь, уже ничего не поделаешь. После похорон я вернусь в Лондон, чтобы выбросить этот ужас из головы. А теперь, если позволите.

Она открыла машину, скользнула на водительское сидение и захлопнула дверь у Лейси перед лицом.

Лейси отскочила на тротуар, когда машина завелась и Кларисса рванула в темноту; задние огни ее машины быстро превратились в две парящих красных точки, когда машина исчезла в тумане, надвигающемся со стороны океана.

Лейси дрожала под стремительно темнеющим небом. Раздражение Клариссы было очевидным. Но Лейси чувствовала, что его причина была не только в бесконечных расспросах докучливой незнакомки. Что-то определенно странное происходило в семье Арчер, и Лейси подозревала, что это каким-то образом связано с историей поместья Пенроуз, с тем, кто его унаследовал, когда и от кого. Казалось, Клариссу Арчер что-то мучило, и Лейси намеревалась узнать что.