— А вот это уже точно не очень хорошо, — сказал Холден. — Слишком уж близко.

— Может быть, это случайное попадание, — предположил я.

— Или прикрытие для десанта.

— Мне безумно нравится твой оптимизм, — если дело идет к десанту, орбитальных станций, в том числе и той, к которой пристыкован «Ястреб», уже может и не существовать.

Холден посмотрел на часы.

— Наверняка нам это все равно не узнать.

— Скоро-таки узнаем.

— Великая вещь — практика, — согласился Холден. — Сотни теоретических построений разваливаются в хлам при первом же столкновении с реальностью. Впрочем, реальность — это вообще довольно противная штука, и в итоге от столкновения с ней разваливается почти все.

— Ты уверен, что ты оперативный агент, а не кабинетный работник?

— Разве есть причины сомневаться в моих талантах?

— В талантах — нет. Но настроения твои кажутся весьма странными.

— Просто в последние месяцы мне выпало слишком много свободного времени, — сказал Холден. — Знаешь, когда я вспоминаю Солнечную систему, я не так уж уверен, что нам не нужна эта война. В галактике стало слишком много людей, а люди способны испортить все, к чему прикасаются.

— А скаари с кленнонцами не способны?

— Все одинаковы, — сказал Холден. — Это свойство разума — переделывать окружающую действительность под себя. Животные приспосабливаются. Высокоорганизованные животные меняют мир в соответствии со своими запросами и представлениями. Высокоорганизованным животным от этого делается хорошо, а миру — нет.

— Долой эволюцию и технический прогресс?

— Нет, это просто я брюзжу, — сказал Холден. — Могу я немного поворчать перед смертью?

— Думаешь, мы зря это затеяли? Еще ведь не поздно все отменить.

— Оставаться здесь — еще хуже, — сказал Холден. — Когда имперцы начнут утюжить местность…

— А ты думаешь, что они начнут?

— Не для того они явились сюда в самом начале войны, чтобы брать планету малой кровью, — сказал Холден. — Императорский дом желает свести старые счеты, пока у него еще есть силы, время и возможности. В этом отличие монархии от демократии — в ней слишком много личного.

Вооруженный легким импульсным пистолетом и чувством морального превосходства, я шел к больничному корпусу и старался не думать о том, что нам предстояло совершить в следующие тридцать с небольшим минут.

В плане, если наскоро разработанную схему операции можно назвать планом, было слишком много проблем и подводных камней, рассмотреть которые можно, только когда подплывешь поближе, и успех предприятия в большой степени зависел от удачи.

Не люблю такие планы.

Ни один нормальный человек не может любить таких планов, ибо фортуна слишком коварна и в любой момент может сменить гнев на милость. А мне слишком долго везло, раз уж я до сих пор жив.

У входа в корпус дежурил охранник из службы мистера Вэлла. Конечно, местные ребята не совсем кленнонцы, но испытывать судьбу в рукопашной схватке с ними мне все равно не хотелось. Слишком они крепкие, чтобы подходить к ним без танка.

При современном развитии медицины выстрел из импульсного пистолета не смертелен, если только попасть не в голову, а мы находимся на территории клиники, где до медицинской помощи рукой подать.

Стрелять в ногу и надеяться, что он потеряет сознание от болевого шока, было слишком опасно, и, как только парень меня заметил, я выстрелил ему в живот.

Тревогу поднять он не успел.

Краткий обыск одарил меня еще одним импульсным пистолетом, куда более мощным, чем те, которые Холден притащил из города, и парализатором местного производства. Я сунул оба импульсника за пояс. Чем меньше ущерба мы причиним персоналу, тем лучше, а для того чтобы дойти до палаты Киры, мне вполне хватит не смертельного оружия.

По крайней мере, я сильно на это надеюсь. Стрелять из импульсника в медсестер и врачей мне бы совсем не хотелось.

Холден в это время уже должен заниматься глайдером, чтобы, когда мы с Кирой подойдем к стоянке, он был уже готов к взлету.

Медсестра на ночном посту не успела удивиться, как я свалил ее из парализатора. Когда она очнется, у нее будет сильно болеть голова, но охраннику на входе повезло куда меньше.

Кира ждала меня в своей палате, одетая в больничный комбинезон. Форму пилота Альянса здесь взять неоткуда, но я надеюсь, что это не сильно скажется на ее навыках.

Если они сохранились в полном объеме и не пострадали во время криозаморозки.

Одно из бесконечного числа «если».

— Идем, — сказал я.

Она кивнула.

Коридор, поворот, двести метров до выхода. Никого, только медсестра, мирно «дремлющая» в кресле на посту дежурного.

Сирены молчат, свет приглушен, эсбэшники не бегают по коридорам в поисках террористов.

Чем легче начинается операция, тем тяжелее ее закончить без потерь. Причинно-следственной связи тут нет, но такова статистика.

Впрочем, операции, которые начинаются слишком тяжело, часто вообще не доходят до финальной стадии.

В небесах снова шарахнуло огнем.

— Работают на полное подавление орбитальной обороны, — констатировала Кира.

— Силами одной эскадры?

— А кто говорил об одной эскадре? Радио? — Она презрительно фыркнула. — Тут масштабная операция, в которой задействован целый флот, уж можешь мне поверить.

Я решил, что я ей верю, но нам от этого легче не станет.

Холден ждал в глайдере, и, судя по выражению его лица, нас ожидала очередная порция плохих новостей.

— Судно готово к полету и ждет пилота, — доложил он. — Но есть одна небольшая проблема, с пилотированием не связанная. Капитан, займитесь предполетной подготовкой, а мы с Алексом ее обсудим.

— Поторопитесь, парни, — сказала Кира и скрылась в кабине пилота.

Я не стал допытываться, что же это за не связанная с пилотированием проблема, да и Холден был слишком серьезен и не стал играть в угадайку.

— Пока вас не было, я проверил технические костюмы, — сказал он. — Поскольку глайдер не предназначался для субатмосферных полетов, пилот мог не следить за их состоянием, или кто-то схалтурил на ТО… Короче, рабочих респираторов с запасом кислорода там только два. Остальные скафандры можно использовать только в качестве маскарадных костюмов.

— Где нам взять третий скафандр посреди ночи? — Услышав новость, я не сразу сообразил, что она значит.

— Нигде, — сказал Холден. — Поэтому полетите вы с Кирой, а я останусь прикрывать тылы.

— Это нечестно, — сказал я. — Давай тянуть жребий.