– Это вся информация? – спросила Вера.

– Все, что удалось узнать.

Вера набрала номер Евдокимова, но он сначала не отвечал, а потом сбрасывал звонок.

– Не хочет разговаривать, – усмехнулся Окунев. – Надоели мы ему.

– Скорее всего, не может, – предположила Вера. – Но мне почему-то кажется, что нам опять подсунули веревочку, потянув за которую мы никуда не придем – просто вытянем пустой конец. А вообще тому, кто застрелил Фатихова, хладнокровия не занимать. Он же как-то заманил Абдуллу в лес. Лопату наверняка сразу из машины не брал. Убил, вернулся и закопал. А ведь кто-то случайно мог видеть их вместе, мог видеть его с лопатой, кто-то мог обратить внимание на оставленную на обочине машину. Очень спокойный товарищ. Вполне возможно, тот же самый, что заказал эвакуатор. Надеюсь, Иван Васильевич понимает, что искать и в этом случае надо того человека с забинтованной головой и с гипсом на ноге. Но если тот отсидится, снимет повязку и гипс – считайте, что его не найдут никогда.

– А фоторобот? – спросил Елагин.

– Это не доказательство. Возможно, что водитель эвакуатора его не опознает, потому что в своих показаниях он сообщил, что лицо того мужчины блестело при электрическом свете, а блестеть оно могло только от наложенного грима. Он, например, мог приделать себе горбинку на нос, наклеить усы, надеть парик, надвинуть козырек бейсболки до самых бровей. От замшевой куртки, от брюк и обуви избавился. Надевал все темное – теперь будет ходить в светлом. Остается надежда все же разговорить человека, который его должен знать.

– Это кого? – уточнил Петя.

– Каролину Воронович. У меня есть одна идея, как на нее выйти и как разговорить. Но об этом потом.

Она обернулась к Окуневу:

– Что-то не так, Егорыч? Ты все время ерзаешь.

– Да все про эту свадьбу думаю. Меня там все ждут, а я, если честно, лучше поработал бы в офисе или дома. Все толку больше. Во-первых, я не пью, во‑вторых, когда пьянею, начинаю к девушкам приставать с умными разговорами…

– Считай, что уговорил. Вместо тебя Петя поедет.

– А почему сразу Петя? – возмутился Елагин. – Я, может, тоже не пью и к девушкам пристаю.

– Вот это от тебя сегодня очень даже потребуется. Будешь Валечку Колобову веселить. Но до того времени вы с Егорычем должны создать твой сайт. Ты у нас будешь миллионером, владельцем крупной IT-компании. Плейбой, путешественник, покоритель дамских сердец и приятель всех голливудских красоток – Петя Елагин.

– За что вы меня так? – обиделся Петя.

Зато Окуневу идея понравилась:

– Давно пора тебе, Петюня такую страничку сделать, а то как-то мы скучно живем.

Из офиса Вера вновь позвонила Евдокимову. тот наконец откликнулся:

– Ну что ты хочешь, Бережная?

– Будешь сегодня в ресторане?

– Обязательно. Но, возможно, опоздаю немного. Ты поэтому звонила?

– Нет. Хотела узнать, как прошло совещание у прокурора. По какому хоть вопросу?

Вера прекрасно понимала, что никакого совещания у прокурора города не было, но не показывать же, что она уже знает о вчерашней находке в пригородном лесу.

– У прокурора? – удивился Иван Васильевич и тут, вероятно, вспомнил, что говорил жене: – Ах да. Было такое. Посвященное повышению образовательного уровня сотрудников полиции. С большим докладом выступил начальник полиции, констатировал значительный рост числа дипломированных специалистов среди рядового и сержантского состава. А Следственный комитет отчитался по результатам проверки, в ходе которой выявил факты нелегальной торговли поддельными дипломами о высшем образовании на станциях и в подземных переходах. Крышевали этих торговцев как раз «дипломированные» специалисты, среди которых оказался младший сержант – выпускник гарвардской школы бизнеса и один прапорщик – кандидат политических наук.

– Весело у вас там, – усмехнулась Вера.

– Ладно, вечером увидимся, а заодно поговорим. Кстати, включи телевизор, если есть такая возможность: начинается трансляция панихиды и похорон Иноземцева. – и он, не прощаясь, прервал разговор.

Иван Васильевич ошибся – никакой трансляции не было. Показали лишь короткий репортаж. Причем диктор сразу предупредила, что родственники покойного сначала запретили присутствовать телевидению, но потом все же допустили ненадолго, поставив условия: камерам не приближаться и снимать пару минут – не более. А потому показали все издали. Закрытый гроб вынесли из катафалка, занесли в помещение. На улице стояла толпа, которую родственники не собирали и даже заранее обращались к сторонникам Иноземцева с просьбой не превращать траурный день в политическую акцию. Но народу собралось много. Когда мимо толпы пронесли гроб, все как по команде стали орать: «Мы отомстим!», «Власть к ответу!», «Они ответят за твою смерть!». Потом отдельные выкрики прекратились, и все начали скандировать слаженно и громко: «Позор! Позор! Позор!» Кому адресовалось это скандирование, Вера так и не поняла.

Потом камера показала небольшой зал, где стояло не так много близких людей, но зато было немало крепких ребят в черных костюмах. Один из таких парней подошел к оператору и закрыл рукой объектив камеры:

– Сюда нельзя! Снимать запрещено.

Так что многого показать не удалось. Но видно было, что гроб закрыт, а родственники стоят спокойно и ничего не кричат. Какая-то старушка беседовала о чем-то с девочкой, обе были спокойны и не плакали. Вероятно, это были бабушка и внучка – мать и дочь убитого Иноземцева.

Эпизод на кладбище был и вовсе коротким. Оператор, очевидно, снимал издалека, стоя на чьей-то могиле, потому что помимо шума ветра были слышны чьи-то голоса: «Ты куда залез, урод! Покойных тоже уважать надо! Сейчас ты, папарацци гнилой, получишь у меня вместе со своей мамарацци. Чего вы приперлись сюда?»

На этом сюжет закончился. Но Вера успела разглядеть, что опять гроб с телом никто не открывал, а старушка смотрела по сторонам, разглядывая деревья и птиц.

Свадебный ужин решено было провести в том самом ресторане, где задержали в свое время Зинаиду Петровну Колобову – мать Валечки [2].

Аня Игнатьева с Колей Тарутиным не рвались туда, собираясь отметить радостное для себя событие дома, в кругу друзей. Но именно Валечка вдруг стала упрашивать провести этот вечер в «Старом боцмане». Поначалу Аня пыталась отказаться, говорила, что у нее с этим местом связаны плохие ассоциации, намекая на то, что как раз у самой Вали должны остаться не самые лучшие воспоминания, но та вдруг заплакала и стала уверять, что очень хочет быть полезной единственной верной подруге. И тогда тронутый ее слезами Николай махнул рукой:

– Хорошо! Будем гулять там.

Конечно, особо разгуливаться никто и не собирался, учитывая, что гостей будет немного, да и все они люди серьезные. Заглянул поздравить и генерал – начальник Тарутина. Евдокимов, само собой, произнес речь, и Анин отец долго говорил о случайностях и закономерностях. Жених и невеста станцевали первый танец, гости пили шампанское и делали все, что полагалось делать за свадебным столом: кричали «горько» и громко смеялись.