- И ты пытаешься его в этом переубедить?

Я неопределенно пожала плечами, а Марат вдруг спросил:

- Ты что, встречалась с Савельевым?

Я икнула.

- Вовсе нет. С чего такие выводы?

- Слишком ты за него радеешь.

- Я просто добропорядочный гражданин, - отрезала, ставя перед ним чашку. - Вот что, пей чай и выметайся. А я отправлюсь к следователю.

На самом деле я, конечно, преследовала и корыстные цели, потому что хотела попытаться узнать хоть что-то. Все вокруг плетут интриги, а я что, хуже?

- Я тебя отвезу, - сделал Марат широкий жест.

Не знаю, на что рассчитывал, но восторга на моем лице не заметил и снова нахмурился.

- Ладно, - махнула я рукой. Не сознаваться же, что он у меня на подозрении.

Но перед этим мы выгуляли Джека, который был весьма недоволен и временем, и качеством прогулки. Делая ставки, что в отместку за такое поведение пес сожрет на этот раз, я уселась в машину Марата, снова почувствовав себя почти звездой. И откуда у парня такие деньги?

- А кем ты работаешь? - спросила миролюбиво, чем вызвала излишнюю подозрительность.

- Да так, - он покачал головой, - импорт, экспорт. Бизнес.

И в номинации за самую расплывчатую отмазку от разговора побеждает Марат Асадов. Ладно, не хочешь, не надо. Все равно вызнаю.

Аркадий Дмитриевич оказался на месте, принял нас вместе с Маратом. С непроницаемым лицом выслушал мой рассказ о невыносимо страшных бандитах, ворвавшихся в мое скромное жилище и жестоко пытавших меня, дабы добыть правду о смерти Савельева.

Марат слушал это все, то хмурясь, то вздергивая брови, но по крайней мере молчал. А что делать, если представители следственных органов начинают шевелиться только в случае большой опасности? И то своей. Наконец я замолкла, с надеждой в глазах посмотрев на следователя.

Он, почесав нос, сказал:

- Это, наверное, те же самые, что к соседке Савельева наведывались. Она сказала, они были предельно вежливы.

Я недовольно кашлянула, но не нашлась, что ответить. А Аркадий Дмитриевич вдруг спросил:

- Вы же пишете детективы?

Я расширила глаза до небывалых размеров, даже боль почувствовала где-то за глазным яблоком.

- С чего вы взяли? - задала вопрос. Мужчина широко улыбнулся, складывая на столе руки в замок.

- У меня дочь читает ваши книги. Случайно увидел у нее на столе, а там ваша фотография. Кира Муравина, все правильно?

- Что, серьезно? - выпалил Марат, не дав мне сказать ни слова. - А я-то думаю, откуда эта потребность совать свой нос куда не просят.

Я снова открыла рот, но на этот раз меня опередил Аркадий Дмитриевич:

- Вот-вот. Понимаю ваше любопытство, Кира Юрьевна, но жизнь это не детектив, здесь все намного серьезней. И страшней.

- Куда уж страшней, - буркнула я.

- Настоятельно рекомендую вам выкинуть всю эту историю из головы. Поверьте, если в вашей жизни начнут появляться личности, подобные тем, о которых вы пишете, все не будет так шоколадно.

- А вы что, читали? - поинтересовался Марат. Следователь все же немного смутился.

- Просмотрел. Вспомнил, как дочь визжала, прыгая на кровати, когда вышла какая-то там новая часть серии.

- И что там?

Я перевела взгляд на Марата, но на меня он не смотрел, уставившись на следователя с интересом в глазах.

- Полный бред, - доверительно сообщил Аркадий Дмитриевич, - девушка в юные годы связывается с двумя отморозками, которые ее используют. В одного она влюбляется, другой влюбляется в нее. В итоге она сбегает, хотя ее должны были убить. Ну и вот спустя пять лет там новая история. Еще один кент нарисовался. Тоже отморозок и тоже влюбленный. Подозреваю, теперь они будут бороться за ее сердце вместе с тем, которого она любила.

- Очень интересно, - выдал Марат, качая головой, но в голосе сквозила насмешливость. - То есть кого она выберет, пока неизвестно?

- Пока нет. Там пять книг. Я только вторую… - он запнулся, кинув на меня взгляд, я руки на груди сложила, вздергивая брови. Полный бред, значит, ну-ну. Аркадий Дмитриевич тут же грозно нахмурился и перевел тему. - В общем, Кира Юрьевна, советую вам сосредоточиться на выдуманных историях, а не на реальности, потому что выдумать тут вовсе нечего.

- Если Савельев сам в окно сиганул, - разозлилась я, - зачем кому-то выведывать о его смерти?

- Может, он кому-то денег должен? Опять же, парень наркотики распространял, не забывайте об этом.

Я вздохнула. Все у него так складно выходит, так и хочется по голове стукнуть чем-нибудь тяжелым. Уголовным кодексом, например.

- Вот, - он протянул мне листок, - напишите здесь то, что вы мне рассказали, и идите с миром.

Скривившись, я изложила кратко визит бандитов, убрав всю ту красочность, что добавила в устном изложении. Марат сунул нос в листок, хотя я и прикрылась рукой, хмыкнув, поднялся.

Когда мы уже вышли из здания, Марат заметил:

- Твоя фамилия Мурашкина? Я видел, как ты подписалась.

- И что?

- Ничего, смешно звучит.

- Очень. Так же смешно, как полный бред, что я пишу.

- Я проникся. Честно. Скажи мне по секрету, с кем она останется?

- Щаз-з-з. Хочешь узнать, купи книги. Я тебе напишу названия всей серии.

Мы загрузились в машину и плавно тронулись с места. Марат поинтересовался:

- Так ты и впрямь полезла в это все из любопытства? Еще и книжку, наверное, решила написать?

- Нам обязательно это обсуждать? - скривилась я. - Светка твоя вообще вон поэтесса. Недоделанная.

- Точно, - хмыкнул Марат. - Да у вас тут просто город талантов.

- А куда мы едем? - догадалась спросить я.

- Не могу терпеть, должен купить твою книгу прямо сейчас. Где у вас тут книжный магазин?

- Очень смешно.

- Не очень, я еще и автограф возьму.

Самое дурацкое, что мы приехали в центр и реально пошли в книжный. Я решила бросить свои силы на классическую литературу, а вот Марат времени не терял. Мало того, что напряг девушку-консультанта, так еще найдя мои книги, долго расхваливал, собрав вокруг несколько любопытствующих.

Я стояла в стороне, старательно пряча лицо за стендом. Лев Николаевич взирал на меня строго и снисходительно, а я шепнула, пожимая плечами:

- Вы тоже Каренину писали как развлечение, а вон как вышло.

Толстой ничего не ответил, а я сочла за благо смыться, пока Марат не привлек ко мне внимания. Он появился на улице минут через десять, довольный донельзя.