– А где Алина? – поинтересовался Илья.

– Так это я у вас хотела спросить, Родион, – покосилась на него женщина.

– Я не Родион. Я Илья. Капитан Спасский, Москва, уголовный розыск...

Он предъявил удостоверение сотрудника милиции... Как человек умный, перед увольнением он не стал сдавать свои «корочки». Сказал, что потерял их. Получил выговор с занесением за небрежное отношение к личным документам, зато остался при «ксиве». А она еще без малого целый год действительная.

– Уголовный розыск?! – всплеснула она руками. – Неужели с Алиной что-то стряслось?

– Нет, ничего, все в порядке, жива и здорова. Вы только успокойтесь... Как я понял, Алине вы приходитесь матерью?

– Матерью... – кивнула она. – Рощина Елизавета Михайловна... Может, все-таки скажете, что с Алиной произошло?

– Говорю же, ничего страшного... А кто такой Родион?

– Родион?! Жених ее. Он в Москве живет...

– Если я правильно понял, в лицо вы его никогда не видели, – едва заметно усмехнулся Илья.

– Не видела. Только слышала. Алина рассказывала...

– Как же так, жених, а с родителями невесты не знаком?

– Да вот не сложилось как-то... Алина все говорила: привезу, привезу. Обещала, что Новый год встретим все вместе. Так нет, она Новый год в Москве встречала, вместе со своим Родионом... А когда вас увидала, подумала, что наконец-то женишок объявился.

– Вы знаете, где работала ваша дочь в последнее время?

– Почему работала? Она и сейчас работает, у Духовой Татьяны Геннадьевны. А раньше у Васильевых работала, дочку их обучала... Зарабатывает хорошо, вот телевизор какой нам с отцом купила... Муж сейчас на работе, он автостоянку охраняет, его сутки не будет... Надо обед ему снести... Ах да, может, и вы покушаете? У меня суп с клецками...

– Спасибо, я не голоден... Видите ли в чем дело, уважаемая Елизавета Михайловна, ваша дочь не обвиняется, но подозревается в краже...

– Да быть этого не может! – категоричным тоном заявила женщина.

– Хотелось бы верить, что это не так.

– Вот и верьте... А что было-то?

– У Татьяны Геннадьевны Духовой пропали драгоценности и деньги. Это случилось ровно неделю назад. Алина привела в дом друзей, устроила вечеринку, а к утру вся компания исчезла вместе с ценностями. И сама Алина исчезла. Так-то вот...

– Да нет, вы что-то путаете! Алина не могла украсть. Это исключено... Так она что, пропала?

Илья внимательно наблюдал за Рощиной. Возможно, Алина нашла убежище под родительской крышей. Но нет, женщина вроде искренна с ним. Похоже, о дочери ничего не знает.

– Выходит, что да, пропала. И я делаю все, чтобы ее найти... Вы не поможете мне в розысках?

– Да если бы я знала, где она, – неуверенно произнесла женщина – ...У Родиона, может быть?

– Адрес его вы знаете?

– Нет. Помню Алина говорила, что у Родиона своя квартира, что живет он где-то... То ли Билюрово, то ли Бибарово...

– А может, в Бирюлеве или в Бибиреве?

– Может быть... – пожала плечами женщина. – Я не знаю Москвы...

– А название какой-нибудь улицы она говорила?

– Нет... Точно, нет...

– А фамилию этого Родиона вы знаете?

– Нет, – покачала головой женщина, – говорила, что любит его, что собирается выходить за него замуж.

– Когда она с ним познакомилась? – на всякий случай спросил Илья.

– Прошлой весной. Она когда к нам на выходные ездила, когда к нему. А потом все чаще у него оставаться стала... Говорю ей, привези жениха своего, на него посмотреть... Не привезла... Значит, он этого не хотел... Подлец...

– Почему подлец?

– Так дочь от родителей отваживает... Или жениться на Алине не хочет, раз нам на глаза не показывается. Заморочил девочке голову... Вы говорили про ее друзей, после которых что-то пропало. Я уверена, там Родион был.

– А Родион на воровство способен? – поинтересовался Илья.

– Не знаю... Алина говорила, что у них все хорошо. Парень, мол, хороший, а у самой глаза такие грустные-грустные. Что-то не так у нее с этим Родионом. Материнское сердце не обманешь...

– Елизавета Михайловна, а вы с дочерью перезваниваетесь?

– Конечно. Я ей звоню на сотовый.

Про сотовый телефон Илья знал. Татьяна даже назвала его номер. Но вся петрушка в том, что этот телефон не отвечал с тех пор, как Алина исчезла. Абонент недоступен, и баста.

– А номер телефона Родиона вы не знаете?

– Не знаю. Да и не нужен он мне.

– Жаль, что вы не можете помочь мне найти Родиона, – разочарованно вздохнул Илья. – У Алины в Москве должны быть подруги, друзья...

– Да, может быть... Может быть... В Воронеже-то есть, это я знаю...

– Кто? – оживился Илья.

– Галя Клюева... Они в школе подругами были, не разлей вода. Да и после школы дружили. Алина на каникулы приезжала, так целыми днями с ней пропадала...

– Адрес Галины не подскажете?

– Ну почему же не подскажу, она здесь, рядом живет, на соседней улице. Вместе с родителями. Замужем была, развелась, с ребеночком осталась... сейчас дам адрес...

Елизавета Михайловна записала адрес Галины Клюевой и еще одной воронежской подруги Алины – Вики Михалевой, и вдруг вспомнила про московскую подругу дочери. Илья записал второй адрес, и тут Рощина стала напрягать память.

– Нина... Нина... Фамилию не помню, но сейчас поищу адрес, где-то он у меня записан был.

Адрес московской подруги Илье бы очень пригодился. Он боялся, что женщина его не найдет, однако Елизавета Михайловна, покопавшись в домашнем архиве, отыскала нужную бумажку.

– Вот, пожалуйста! Москва, Рязанский проспект, дом, квартира... Суржикова Нина Алексеевна...

Илья забрал конверт, пообещал Рощиной держать ее в курсе событий и откланялся.

Галина Клюева жила в частном секторе. Небольшой кирпичный домишко, плохо очищенный от снега двор. Едва Илья подошел к калитке, как из будки выскочила овчарка и с лаем бросилась на него, но не достала – помешала цепь.

Открылась дверь, и на крыльце появилась симпатичная, но явно не следившая за собой девушка. Растрепанные волосы, старый махровый халат.

– Гусар, а ну в будку! – прикрикнула она на собаку. И с любопытством посмотрела вначале на Илью, затем на его джип за калиткой. В глазах появился интерес. – Вы ко мне?

– Если вы Галина, то к вам, – приветливо улыбнулся он.

– А зачем я вам нужна?.. – Девица была не прочь пококетничать. Она вдруг спохватилась – ой, что я вас на холоде-то держу. В дом проходите!