По дороге примчался патрульный. Влетев во двор, он с трудом осадил взмыленную лошадь и начал кричать:

— Лавка Сеттера горит, и кто-то палит оттуда из нескольких стволов. Я не знаю, что там; наверное, ниггеры задумали поднять восстание!

— По коням! — заорал шериф. — Надо пресечь бунт в корне, иначе черномазые обезумеют, и тогда справиться с ними будет нелегко. Шевелитесь, мерзавцы, и живо скачите туда!

Помощники оседлали коней и проверили оружие; зарядили револьверы, вставили патроны в магазины карабинов, передернули затворы, взвели курки, — а затем без лишней суеты маленький отряд выехал за ворота и умчался по дороге, оставив за собой облако пыли.

Эрл расположился под таким углом к строению, чтобы на него выходило как можно меньше окон. В то же время он понимал, что ему нельзя красться или, напротив, торопиться. Поднявшись с земли, он уверенно направился вперед, полагая, что в обшей суматохе никто не обратит на него внимания и тем более не заметит, что у него одна лодыжка обмотана нательной рубахой Сэма. Он прошел во двор.

Едва он успел спрятаться за дом, как второй отряд всадников, на этот раз ведомый самим шерифом, умчался вдогонку за первым. Возможно, участок полностью опустел; возможно, здесь еще оставались люди.

Эрл быстро отыскал сарай, в котором усердно работал дизель-генератор, чихая в небо сизым дымом. Он опустился на корточки и открутил крышку горловины топливного бака. Отвязав скомканную рубаху от ноги, Эрл скатал ее в тонкий рулон и засунул в горловину бака так, чтобы кончик окунулся в солярку. Он знал, что горючая жидкость будет впитываться в волокна ткани до тех пор, пока не пропитает ее всю. Не ограничившись этим, Эрл достал разрезанную пополам сигарету, зажег ее, сделал глубокую затяжку и вставил в скомканную хлопчатобумажную материю. Пока сигарета будет тлеть, солярка будет впитываться в ткань, поднимаясь вверх. Через две минуты (Эрл засек по второй половине сигареты) огонь встретится с соляркой, топливный бак вспыхнет, и копам придется уже думать о двух пожарах, причем второй будет пожирать их собственное имущество.

Выйдя из сарая, Эрл обогнул дом и вошел в арестантскую камеру. Он хотел проскользнуть незамеченным, но пожилой охранник стоял у окна и смотрел на пожар, сжимая в руках обрезанную двустволку. Старик дымил сигарой, растерянно переминался с ноги на ногу, облизывал пересохшие губы и не отрывал взгляда от разгорающегося вдалеке зарева. В каждом его движении сквозило беспокойство.

Эрл достал нож. Ощущение знакомой тяжести в руке, прикосновение гладкой поношенной кожи рукоятки вселили в него уверенность. Он точно знал длину лезвия и то, на что оно было способно.

Он быстро приблизился к старику сзади, сжимая рукоятку ножа.

Эрл нанес удар, и старик упал.

Удар был нанесен металлическим набалдашником на конце рукоятки в то место, где челюсть встречается с черепом, на дюйм по косой ниже уха. Удар получился сильным, ошеломляющим. Свет померк в глазах старика еще до того, как он опустился на пол; обрез с грохотом откатился в сторону. На добрых пять минут охранник был обезврежен.

Подойдя к столу, Эрл схватил ключи и отпер камеру Сэма. Тот молча оделся и даже завязал галстук. Его глаза были широко раскрыты в предчувствии опасности, дышал он часто и неглубоко.

— Пошли, — прошептал Эрл, и они выскочили за дверь.

Сэм, шатаясь, побрел было в ночную темноту, но Эрл решительно схватил его за руку.

— Мы должны выйти через ворота, держась следа, оставленного лошадьми. Если увидите кучу конского навоза, постарайтесь в него наступить. Вы все поняли?

— Как я могу увидеть кучу навоза? Я не разгляжу даже...

Бабах!

Взрыв прозвучал приглушенно; ночное небо разорвал яркий луч, поднимающийся вверх, освещая все вокруг. Взлетев достаточно высоко, луч разделился и рассыпался во все стороны тысячами огненных цветков, которые тотчас же принялись пожирать все вокруг. Крытая рубероидом крыша вспыхнула мгновенно. В свете зарева Эрл и Сэм быстро нашли ворота и выбежали в них по следу разгоряченных лошадей, усыпанному комками навоза.

— Сюда! — заорал Эрл.

Свернув с дороги, они углубились в лес. Густые заросли переплетающихся сосен в темноте казались сплошной непроходимой стеной. Но Эрл отыскал склон именно там, где тот и должен был находиться, и, поднявшись на вершину невысокого холма, сориентировался на восток. Там, за небольшой прогалиной, снова вставала стена деревьев. В одном месте Эрл остановился, включил на мгновение фонарик, поводил лучиком вокруг и нашел привязанный к стволу сосны моток веревки. Подбежав к дереву, он достал нож, освободил моток и засунул его за пояс.

— Сюда, черт побери, и не отставайте от меня. Нам предстоит дальняя дорога. Необходимо пройти за десять часов около двадцати миль. Вы выдержите? Потому что я не смогу тащить вас на себе, мистер Сэм.

— Эрл, я буду бежать до тех пор, пока не свалюсь замертво. Ты замечательный человек. Америка должна гордиться тобой.

— Это вряд ли, Но я собираюсь вытащить вас из этого дерьма, так что в путь!

И они углубились в лес, останавливаясь через каждые сто ярдов, чтобы Эрл мог отыскать на деревьях привязанные мотки веревки.

* * *

Пожар потушили только к рассвету, но к этому времени собаки уже взяли след.

— Далеко ему не уйти, — заверил шерифа Леона Перец, — Мои собачки быстро его догонят. К полудню они уже вцепятся ему в задницу, шериф, а в четыре часа вы сможете снова заковать его в наручники, а я вволю попинаю его ногами за ту шишку, которую он мне поставил.

Перец был тем самым пожилым охранником, которого оглушили ударом в ухо. Вся правая сторона его лица распухла, словно мяч. У него раскалывалась голова, и к тому же, получив удар, он от неожиданности проглотил откушенный кончик сигары. Это было самое худшее: целый час после этого Перец отхаркивал бурую слизь и теперь видеть не мог табак. Так что у него было на сбежавшего янки два зуба: один — за шишку под ухом, другой — за проглоченный кончик сигары.

— Да, сэр, собачки вцепятся в его арканзасскую задницу!

Но шериф не разделял подобной уверенности.

Он понимал, что тут не обошлось без второго, и этот второй, судя по всему, был очень хитрым и опасным противником. Шериф чувствовал, что его обвели вокруг пальца. Пожар в городе, как выяснилось, на самом деле свелся к одному заброшенному дому, сгоревшему под аккомпанемент петард, сделанных из патронов 45-го калибра. Умный ход. Неизвестный тщательно подготовился к тому, что ему предстояло сделать.

Пока помощники шерифа прятались за деревьями, высматривая своих противников среди пылающих бревен, неизвестный вернулся на форпост, заложил бомбу замедленного действия в генератор и освободил этого проклятого адвоката из Арканзаса.

Шериф только никак не мог взять в толк, почему неизвестный не прикончил собак. Он должен был проникнуть на псарню и перерезать горло всем двадцати псам. Почему он этого не сделал?