не представляла, вся немецкая оборона опиралась на ряд окрестных высот. Расположенные на них деревянно-земляные огневые точки (ДЗОТы) и артиллерия обеспечивали необходимую безопасность гарнизона. Четыре холма находились чуть севернее пункта, из них три в ряд (включая высоту 4.9), один – высота 6.0. – чуть западнее. Строго по дороге на восток лежали высоты 7.7 и 2.0. Два холма находились южнее – с отметкой 6.3. и чуть дальше с отметкой 3.3188. Ротные опорные пункты разместились на высоте 4.9, песках северо-восточнее высоты 4.9, западных скатах высоты 2.0, в песках южнее Хулхуты. На высоте 3.3 находился взводный опорный пункт. Боевое охранение заняло два зимовья севернее отметки 4.9, 7.7 и 0.7. Резерв 156‑го мп разместился на высотах западнее Хулхуты. Особое значение имела высота 6.3, господствовавшая над местностью189. Общая протяженность укреплений составляла 8 км, ширина – 4 км.

Частью сил немцы прикрывали основные дороги севернее, в районе Цаган-Нур и Сарпы взаимодействуя с 9‑й румынской кд. К Раду Корне был направлен немецкий офицер связи.

На юге заслуживал внимания аванпост в Адыке, небольшой деревне по дороге из Яшкуля в Комсомольский. Здесь действовала телефонная станция, а также радиотелеграф, помогавшие Хенрици держать контакт с соседями справа. Однажды из Адыка немцы отправили калмыцкую разведгруппу к Каспийскому морю, которая успешно совершила рейд, впрочем, не принеся никакой полезной информации.

Передовой отряд советских войск, запиравший дорогу на Астрахань, состоял из 152‑й осбр и двух рот Т-34. Эти силы стояли полукольцом в 6–6.5 км к северо-востоку, востоку и юго-востоку от Хулхуты. 107‑й гвсп находился чуть дальше, у Давсны. К Красному Худуку была выдвинута стрелковая рота. Силы противника оперотдел армии оценивал в два мотополка, два артдивизиона (на самом деле один артполк) и до 20 танков и бронемашин190.

П.П. Севастьянов из 3‑го батальона 107‑го гвсп так описывал дислокацию сторон: «Расстояние между линией обороны немцев и нашей составляло 3 км. От нашей линии обороны на расстоянии 800 м находилась высота. Нас, 8 человек, направили в боевое охранение. В нашу задачу входило наблюдение за передвижением немецких войск и их поведением на линии обороны. Мы были связаны линией связи. Окопавшись в траншеях и в блиндаже, с пулеметом, мы в течение светового дня не проявляли признаков жизни, ночью ходили за пищей и водой, а также брали боеприпасы в расположении своего батальона»191.

Борьба шла только в воздухе. 289‑й ШАД продолжал штурмовки Хулхуты. 9 сентября в течение десяти минут, с 12:30 до 12:40, по оценкам летчиков Ил-2, они уничтожили 60 автомашин, 2 батареи и до 100 солдат и офицеров противника. Выяснилось, однако, что летчики по ошибке отбомбились по нашей же 152‑й осбр. По счастью, потери были не столь высоки, как казалось с воздуха – было ранено всего 4 человека192. Отчасти в этом была виновата сама пехота – еще неделей ранее летчики предупреждали, что наземные войска никак себя не обозначают. У немцев, кстати, с этим было все отлажено – на танках или около окопов полотнищем вверх укреплялись флаги со свастикой, чтобы не получить ненужный привет с воздуха от пилотов Luftwaffe.

13 сентября в 05:30–05:40 шесть Ил-2 провели штурмовку Хулхуты. Командиры звеньев доложили об уничтожении взвода немецкой мотопехоты, нанесении повреждений примерно 30 автомашинам. Самолеты спускались до 20‑метровой высоты. Ими было сброшено 11 ФАБ-100, 60 АО-8, выпущено 28 РС, не считая снарядов и патронов ШКАС. Немецкие зенитчики смогли повредить три крылатые машины193.

19 сентября большая группа Илов из 289‑й ШАД штурмовала Хулхуту. В общей сложности, было задействовано 23 самолета. Два из них были сбиты огнем немецких зенитчиков. Командир звена капитан Смирнов заметил, как один штурмовик совершил вынужденную посадку в 6 км юго-восточнее Хулхуты. Он заметил и другое: две машины из Хулхуты, на полном ходу стремившиеся к подбитому самолету. За машинами развивался длинный шлейф пыли и песка. Смирнов произвел посадку. На земле его ждал очень обрадовавшийся лейтенант Канунников. Смирнов подобрал товарища и на глазах огорченных немецких разведчиков поднялся в воздух. Другим сбитым пилотом оказался старший сержант Буданов. Он не вернулся194.

17 сентября осыпалась неправильно отрытая землянка, ставшая могилой для курсанта Ягудина. Всего в течение сентября было потеряно 12 Ил-2 и шесть бойцов, причем большая часть потерь пришлась на действия немецкой зенитной артиллерии195.

Некоторые потери 289‑я ШАД несла ввиду ошибок личного состава. 14 сентября на аэродроме ефрейтор Мальцев по неосторожности ранил курсанта-авиамеханика Басанца196. Еще три Ил-2 и один У-2 были потеряны в августе 806‑м ШАП по небоевым причинам197.

Основные силы 103‑го и 105‑го гвсп, 84‑й гвап, 78‑й и 116‑й УР стояли на оборонительном обводе. Шло активное строительство оборонительных сооружений. Только УР-78, перешедший в оперативное подчинение Губаревича, за время стояния у Хулхуты соорудил 450 пулеметных и 3 артиллерийских ДЗОТа, вырыл 288 артиллерийских, 286 пулеметных и 864 стрелковых окопа, обустроил 851 землянку и блиндаж, а также уложил более восьмидесяти тысяч (!) мин – 27 000 противотанковых и 55 000 пехотных. В довершение «ур» овцы отрыли 23 колодца198. К работе привлекли и другие части. Курсантский 902‑й сп был выведен в тыл, и вместе с 905‑м сп и 771‑м ап 248‑й сд также использовался на строительстве оборонительных сооружений, не забывая и о боевой подготовке. Губаревич занялся обустройством бань.

Глубоко в тылу 52‑я осбр заняла оборону на правом берегу Волги, опоясав стрелковыми окопами городские предместья Астрахани от Морского поселка до Старой Кучергановки.

У Сарпинских озер

2‑й батальон 156‑го мп двигался к Сарпинским озерам. С этим рейдом была связана история расстрела безоружных советских девушек.

По нашим данным, 31 августа моторизованная группа в составе 10 танков, пяти бронемашин и отряда мотоциклистов вышла из Хулхуты на северо-восток. Утром в районе зимовки колхоза «Трудолюбие» группа натолкнулась на посты № 1441, 1442 и 1443 ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь). Посты долго не продержались, и их личный состав попал в плен. Семнадцать бойцов, в том числе 14 девушек, были расстреляны. Восемнадцатой оказалась Вера Никонова, раненная в руку и спину, но оставшаяся в живых. На следующий день ее, потерявшую сознание, нашли разведчики 152‑й осбр. Никонова оказалась в госпитале и смогла выжить.

Вот что она рассказывала после войны:

«Через месяц шесть девушек, пост ВНОС, расположились в районе Красного Худука. Стоял там одноэтажный дом, огороженный забором. Рядом поставили вышку. Около дома начертили круг, разбили его на 360 градусов, через каждые десять градусов палочка – указатель. Такой же круг и на вышке. Там стоишь днем,