Тор закатил глаза, изобразив умирающего от скуки.

— Ну как хочешь. — Согласился он, чтоб друг от него отстал. — Тогда отправимся в обед.

— Тор. — Опять окликнул друга, Аверьян.

— Что еще?

— Ты тоже должен пройти через арку Оглашения. Полярная сестра Музыки и моя жена будет волноваться, если ты не будешь уделять достаточно внимания своей паре.

— Началась!

— Что?

— Я говорю, началась эра твоего раболепия, предатель. Ладно, так и быть, пройду я через эту арку, гори она огнём. — С этими словами Тормод все-таки спустился по лестнице.

Полли сидела на кровати, не понимая, рада она или нет, неожиданной отсрочке. Там на плоту Тормод жутко её напугал, а ведь он просто почувствовал запах Аверьяна оставленный на её коже. Она не могла просто уйти из монастыря и на прощанье слезно просила у него хотя бы поцелуй.

— Нет. — Шептал он, уткнувшись в её шею. — Нет, он почувствует, а это опасно.

Это прощанье у них случилось, перед тем как девушек отвели в душевую и Полярная думала, что запах смыло.

— Что он сделает со мной, когда поймет что я не девственница? — Эта мысли заставила её поёжиться. — Ненавижу, ненавижу. — Затараторила Полли.

За что она ненавидела Тормода? Да за все, за Красный мор, за свое изгнание из мира людей, за несвободу и за свою неуместную любовь к Либертасу. Он был в этом невиноват, но больше ненавидеть ей было некого. Только если себя саму? Себя, она ненавидела за другое, за вынужденное предательство любимого, за этот обман, совершаемый сейчас, за боль и разочарование которое еще причинит Тормоду.

Она встала с кровати и прошлась по большой комнате, в которой Тор её оставил. Здесь стояли две достаточно широкие постели, застеленные зелеными плюшевыми покрывалами, усыпанными лепестками роз. Два окна задернуты были богато украшенными шторами, из того же материала. Ковер не самый дорогой, но на вид красивый и чистый, застилал пол в комнате. На столике у окна ваза с цветами и свечи в красивых подсвечниках. На двух стульях, стоявших по бокам от него, завязаны красные праздничные ленты. По полу тоже были рассыпаны лепестки роз, и запах цветов почти неуловимо витал в комнате, расслабляя.

Полька повернулась ко второй двери расположенной в боковой стене, она, наверное, вела в ванную комнату. Девушка отчетливо чуяла на себе запах речной воды, и смыть его перед сном было бы очень неплохо. Платье, которое принес ей Тормод, было явно дорогим. Горчичного цвета с белыми вставками, рукава пышные и собраны на шнурок у запястий, лиф немного присборен, на талии широкий кожаный пояс чуть темнее платья. Она открыла дверь ванной и зашла в небольшую комнату, обшитую деревянными панелями красного оттенка. В центре стояла чаша для купания с медными кранами, у стены слева раковина и огромное зеркало. Не задумываясь, она подошла к ней и повернула кран, с синим камнем, из него под большим напором потекла чистая, холодная вода, Полли наклонилась и с наслаждением стала пить, в монастыре она ничего не смогла съесть на последней трапезе, от волнения кусок не лез ей в горло. Сейчас голод отчетливо чувствовался, и Полярная не отказалась бы от стакана молока и нескольких печений. Напившись, она плеснула приятную свежесть себе в лицо и подняла голову, выпрямившись во весь рост. В отражении зеркала на стене её ожидал большой сюрприз.

Оттуда на неё смотрел совсем другой человек, точнее, прекрасная девушка с потрясающими, густыми волосами, совсем не похожими на те, скромные, тусклые волосики которые были у неё. Незнакомка смотрела на неё дымчато-серыми глазами, обведенными по краю зрачка, синей каймой, от нее к центру, прочерчивая словно молнии, шли маленькие черточки синего, как бы размывая серебро радужки. И кожа! Её гладкая как фарфор кожа, цвета свежего, парного молока! Красавица в зеркале была безупречна и прекрасна, совсем другое отражение привыкла видеть Полярная. Не веря своим глазам, девушка прикоснулась к стеклу, оно было холодным и БЫЛО. До последнего Полли ожидала почувствовать под пальцами пустоту.

— Это Я! — Она убрала руку с зеркала и стала ощупывать себя, глядя на отражение. Растерянность сменилась триумфом, и Полька запрыгала по ванной, забыв, зачем пришла.

— Я красотка! Я крааасооотка! — Орала она как сумасшедшая, пока в стену недовольно не забарабанили и в соседнем номере кто-то что-то неразборчиво пробурчал. — Нужно рассказать Музыке. О небо! И Музыка должно быть тоже…

Не договорив, она рванула в коридор и постучала в соседний, с другой стороны, номер. Дверь открыл голый и растрепанный Аверьян с очень недовольным лицом, он решил, что вернулся Тормод и не стал утруждать себя одеждой. Полли снесла его, как только дверь приоткрылась, она шмыгнула мимо ошарашенного оборотня, отброшенного к стене, не заметив даже его наготу. Сбрасывая на ходу расшитые бисером туфельки, она запрыгнула на кровать где, прикрываясь одеялом, лежала, приподнявшись на локтях Музыка. Она была сильно смущена, и на её совершенных, теперь, щечках расцвел алыми маками румянец, кроме одеяла на девушке ничего больше не было. Полька сверху вниз взглянула на сестру и восторженно завизжала. Потом она начала прыгать по кровати и громко продолжила кричать свое:

— Краааасотки! Красоооотки!

Тормод опешил от такой картины, глупо улыбаясь и прикрывая пах ладонями, он пробрался в ванную, которая была ближе всего к нему и сейчас казалась самым безопасным для голенького оборотня местом.

Хлопнула за спиной дверь, оставляя их с сестрой наедине и обессиленная Полька, рухнула на кровать рядом с Музыкой.

— Ну как он? — Спросила Полли, шепотом, лукаво улыбаясь.

— Он самый лучший. — Смущенно ответила Музыка и сделала невозможное, покраснев еще сильнее. — А твой?

— Тоже, УЖАСНО хорош. — Ответила Полярная, с долей иронии.

— Он отпустил тебя ко мне поговорить?

— Он ушел.

— Что- то случилось? Вы не поладили? — Сразу забеспокоилась Музыка. — Этот отбор, все из-за меня…

— Стоп, стоп, стоп! — Резко прервала её Полли. — Это в любом случае было неизбежно и ты тут не причем. — Она не хотела, чтоб сестра чувствовала себя виноватой и собиралась изображать из себя счастливую жену, чего бы ей этого не стоило. — Все прекрасно, он просто душка. И ушел он не от меня, а по срочным делам, ведь завтра на рассвете мы уезжаем.

— Да, я знаю, Аверьян мне сказал.

— Уууу, Аверьян!

— Да, красивое имя, правда?

Поли согласно закивала, звучало действительно приятно.

— А твой? — Заинтересовалась Музыка.

Поли лукаво взглянула на сестру, потом встала на кровати во весь рост и заложила руку за пазуху, как делал дядюшка Варди, когда объяснял им что-то особо умное. Громко и с пафосом, понизив тон голоса, чтоб стал похож на мужской, процитировала:

— Тормод, из стаи Лунных оборотней! — Она глянула на сестру, и они дружно засмеялись.