– Хорошо, – сказал он.

Она продолжила стрельбу уже короткими очередями, крикнула, не поворачивая головы:

– Жалко! Такое все красивое…

– Это лучшее, – согласился он, – что люди умеют делать! Картины, бриллианты, автомобили… все ерунда. Лучше всего люди стараются над оружием! Оружие – вершина ума и прогресса. Не было бы оружия, еще сидели бы в пещерах… Не отставай!

Он бросился вперед, стреляя на ходу в ошалевшую охрану, половина из которой даже не подозревала, что среди контейнеров прячется нечто настолько опасное, сейчас присели в ужасе, закрывая голову руками от падающих осколков.

– Что это с ними? – крикнула Обизат.

– Обкуренные, – ответил он с отвращением. – Такое дорогое оружие и поставляют такому дерьму!

– Зачем?

– Потому что правильные работают, – ответил он, – а вот дерьмо… Так что убивай без жалости!

Она выстрелила трижды, продвигаясь вперед мелкими шажками, покосилась на него удивленным глазом:

– Жалость? А что это?

– Не отставай, – велел он.

Она крикнула за спиной:

– А мы куда?.. Колесница вон там…

Из далекого темного здания с освещенными окнами только на верхнем этаже выскочили охранники с автоматами в руках, передние сразу открыли огонь.

Одна из пуль ударила Обизат в плечо, порвав рубашку, Обизат поморщилась, Михаил сказал с сочувствием:

– Как видишь, здесь мечами не очень-то. Очень больно?

Она помотала головой.

– Не очень. Да, здесь с мечами бегать как-то…

– Смешно, – подсказал он.

– И каблуки стопчешь.

– Не лезь под пули, – посоветовал он. – Это не только больно.

– Знаю, – ответила она. – Но Азазель тогда смог потому, что снес всю мою защиту. А сейчас она при мне!

– До поры до времени, – напомнил он с суровым предостережением.

Она промолчала, продолжая отстреливаться короткими точными выстрелами. Лицо ее показалось ему безмятежным, словно не уничтожает живую силу противника, а отстреливает быстро появляющиеся цели в тире.

Михаил начал короткими перебежками приближаться к зданию. Если оттуда выбегают эти ребята с автоматами в руках, каких нет у охраны порта, то это парни из ЧВК, что с новой партией оружия готовятся мутить воду на Ближнем Востоке.

Обизат все поняла, ее красная в свете фонарей голова то мелькала справа и слева, то исчезала в плотной тени.

Михаил видел, как один выскочил из ярко освещенного подъезда, сразу красивым кувырком ушел в тень, там вскочил, даже успел заметить мелькнувший силуэт, торопливо развернулся, вскидывая автомат для стрельбы, однако Обизат появилась за его спиной, ударила в основание черепа, как видела в учебных фильмах, и несчастный рухнул на камни раньше, прежде успел понять, что уже убит.

Михаил чувствовал, как все сильнее в нем разгорается звериная ярость, Азазель называет это кезимностью, но это в нем было задолго до того, как услыхал о Кезиме.

Сколько было таких операций, в которых он, рассвирепев, приказывал своим людям не брать по дороге пленных?

Он наконец ворвался в здание из тяжелых глыб, внутри с полдюжины трупов в крови, кровавые следы идут в комнаты дальше, другие по ступенькам ведут в подвальное помещение.

– Оби! – заорал он. – Не смей входить раньше меня!

Она крикнула в сторонке:

– Я здесь!

Он моментально отцепил от пояса две гранаты и, выдернув предохранители, метнул одну за другой вниз.

Вместе с треском взрыва донеслись отчаянные крики, но после второго наступила тишина.

Обизат уже за спиной сказала смиренно:

– Позволь, я посмотрю, что наверху?

– Только осторожно, – велел он. – Я буду на той стороне.

На втором этаже из ближайшей двери выскочил огромный мужик, весь в тугих мускулах и с бычьей шеей, сразу ударился о Михаила, тот отшатнулся к противоположной стене, торопливо саданул его в лицо и, ухватив за одежду, швырнул в сторону лестницы.

Снизу выскочил еще один, попытался перепрыгнуть огромную кувыркающуюся сверху по ступенькам тушу, но тот зацепил его рукой, и охранник тоже рухнул, оба скатились ниже, где бегущие за Михаилом поспешно прижались к стенам.

Толстяк докувыркался до площадки, там замер, распластавшись, как раздавленная колесом лягушка. Остальные, часто стреляя, ринулись за Михаилом.

У железной лестницы Обизат ждет с пистолетами в руках, Михаил кивнул ей в сторону ступенек, она развернулась и помчалась по ним наверх.

На крыше пронизывающий ночной ветер, низкие тучи проносятся совсем рядом с головами, луна прячется в темном небе, звезд не видно.

Обизат вскрикнула:

– Вот там можем укрыться и стрелять!

– Хорошая идея, – похвалил Михаил. Он повернулся к железной двери и задвинул толстый засов. – Но сюда бегут уже охранники порта, они вооружены только пистолетами, а убивать хороших людей нехорошо.

– А они хорошие?

– Всех незнакомых нужно считать хорошими, – пояснил Михаил. – До тех пор, пока не выкажут себя плохими…

Последние слова договорил медленно и тускло, Обизат моментально поняла, обхватила его обеими руками, вжалась, старательно передавая ему все свои силы.

В дверь начали колотить, удары металла по металлу раздражают и отвлекают от сосредоточения на прыжке, и хотя расстояние до такой же крыши соседнего дома всего ничего, но не получается, не получается…

Полыхнул гнев на свое бессилие, человек действия обязан концентрироваться в любых условиях на поставленной задаче…

Мир исчез, в то же мгновение ударился плечом о каменный пол, рядом вскрикнула Обизат.

Их перекатило трижды, место такое же, но не прежнее, а Обизат, все так же вцепившись, как мартышка в дерево, вскрикнула:

– Получилось!.. Как это Азазель сумел научить человека…

– Не поднимайся, – велел Михаил, скрывая ликование. – Сейчас мы, как гордые и отважные львы, а также неистовые бехемы, пройдем на четвереньках под прикрытием этого бортика до выхода с крыши…

– И перебьем всех там?

– Зачем, – сказал он, – просто пренебрежем. В этом здании о нас и не знают. Главное, выйти на улицу незамеченными.

Она послушно спустилась с ним в лифте, а потом с независимым видом прошла мимо сонного консьержа, что не обратил внимания, мало ли когда пришла раньше, может быть, при его сменщике.

Михаил держал лицо сытым, довольным и слегка закопулированным, с ним хорошенькая и милая девочка, скоро утро, нужно отвести домой к родителям, где соврет, что задержалась у подруги.