Во дворце, их уже встречали. К удивлению Шехаба, король Атеф был в окружении двух женщин. Одна из них была его сестра, а вторую, высокую, стройную блондинку, как было ему известно, звали Анна Бьюмонт. Она была матерью Фары.

Выражения их лиц насторожили Шехаба, вызвав какое-то смутное беспокойство. Взгляды всех были прикованы к Фаре.

По спине Шехаба пробежал холодок страха, когда он понял, что неприятная новость, которую им готовятся сообщить, как-то связана с его невестой, а значит, коснется и его. Он неосознанно взял ее за руку, но от слов Атефа едва не пошатнулся.

— Фара, мне очень жаль... Я был так счастлив, когда узнал, что у меня есть дочь. Я успел полюбить тебя, и ты всегда можешь на меня рассчитывать, но ты... не моя дочь.

Все краски отхлынули с лица Фары после очередного удара судьбы. Все закружилось перед ее глазами. Скорбный голос Атефа зазвучал откуда-то издалека.

— Для того, чтобы ты официально стала членом аль-Шалаан, нужны были неопровержимые доказательства, что я твой отец. Я не мог связаться с тобой, поэтому позвонил Анне и попросил ее содействия. Анализ твоего волоса дал отрицательный результат.

Оцепенение, поначалу охватившее Фару, понемногу начало отпускать ее, а затем до нее дошел смысл слов «ты не моя дочь». Боль, словно острый кинжал, вонзилась ей в сердце.

Шехаб. Теперь у него нет причин, чтобы вступить в нежеланный для себя брак, тогда как она желала этого больше всего на свете.

Фара поняла это еще в самолете. Она простила его. Да, Шехаб обманул ее доверие, но от этого она не перестала любить его меньше, а его рассказ объяснил значение их союза для людей, заботиться о которых входило в обязанности Шехаба. А ведь он был готов выполнить свой долг, женившись на женщине, которую не любил! Это говорило о многом. Если Шехаб готов жертвовать собой ради своих людей, значит, он поступит так же ради своего сына или дочери — новость, которая потрясла ее несколько часов назад, ибо Фара обнаружила, что беременна.

Вдруг робкая надежда вспыхнула в ее душе. Может, Шехаб и не любит ее и их брак невозможен, но он по-прежнему находит ее привлекательной. Фара была в этом уверена, потому что, несмотря на все те обидные слова, что они друг другу наговорили, искра проскакивала между ними каждый раз, стоило им нечаянно коснуться друг друга. Они могут остаться любовниками, по крайней мере еще ненадолго. А может, ей даже удастся завоевать его любовь?

Следующая фраза Атефа пригвоздила ее к месту.

— Но я нашел свою дочь. Анна, твоя мать, — твоя приемная мать...

Фара вскинула голову и посмотрела на женщину, которую считала своей матерью и любила ее, несмотря на то, что она почти не интересовалась делами дочери. Теперь понятно, почему.

Она вдруг пошатнулась от охватившей ее слабости, от несправедливости судьбы, но сильные руки Шехаба удержали ее от падения. Ей хотелось убежать, остаться наедине со своей болью и плакать, пока не будет слез, но Шехаб мягко прижал ее к себе. Чувствуя знакомые тепло и запах человека, которого любила, Фара больше не делала попытки вырваться, черпая силы из его близости. Они понадобятся ей, когда она останется одна, совсем одна...

— И кто же твоя дочь? — бесстрастно спросил Шехаб.

— Алия, — с радостным удивлением ответил Атеф. — Оказалось, что моя сестра и ее муж удочерили ее еще младенцем и держали это ото всех втайне. Все это время я считал ее своей племянницей. — Его радость померкла, когда он обратил внимание на Шехаба, сжимавшего Фару в своих объятиях. — Теперь ты должен жениться на ней, — немного неуверенно сказал он.

Фара сжалась от испуга и с нескрываемым страхом посмотрела на Шехаба. Он улыбнулся ей и прижал к себе еще крепче.

— Нет, — спокойно сказал он.

— Нет? — растерянно повторил Атеф.

Так же спокойно Шехаб повторил:

— Нет. Я люблю Фару и женюсь на ней.

У Фары голова пошла кругом, и, если бы не Шехаб, она бы непременно упала.

— Да, — вдруг сказала Анна и улыбнулась Шехабу сквозь слезы.

Он не ответил на ее улыбку.

— Это правда? — обратилась Фара к приемной матери. После ошеломляющей новости у нее язык не поворачивался назвать ее матерью. — Почему ты мне ничего не говорила? Зачем ты меня вообще удочерила, если я тебе была не нужна?

— Это не так. Я любила и люблю тебя, — тихо и четко сказала Анна, утирая слезы. — Когда у меня родилась дочь, я отказалась от нее, потому что была молода и глупа, думая, что у меня еще будут дети. Уже много позже я поняла, что жестоко ошиблась. Через два года моя тоска стала невыносимой. Однажды мне случилось быть недалеко от детского дома. Я не знаю, что заставило меня зайти, но позже я никогда об этом не сожалела. На площадке играли десятки детей, но, когда я увидела двухлетнего ангелочка и больше уже никого не видела, кроме нее. Мне бы ни за что не удалось тебя удочерить, если бы Бог не послал мне Франсуа. — При этом воспоминании ее лицо осветила бледная улыбка. — Я была на седьмом небе от счастья. Конечно, ты не помнишь, ты была слишком мала, но Франсуа как-то сказал мне, что опасается, как бы моя любовь к тебе не переросла в одержимость: я ведь постоянно тряслась над тобой и боялась, чтобы с тобой чего-нибудь не случилось. Когда ты была маленькой, ты этого не замечала. Повзрослев, ты могла возненавидеть меня за то, что я постоянно вмешиваюсь в твою жизнь и слежу за каждым твоим шагом. Этот страх был самым сильным, поэтому я... — Голос ее сорвался.

— Ты отдалилась от меня, — закончила за нее Фара.

— Да, но ты не знаешь, чего мне это стоило! Когда Франсуа умирал, он взял с меня слово, что я постараюсь не особо вмешиваться в твою жизнь и дам тебе возможность набивать шишки и синяки, совершать ошибки и учиться исправлять их.

— И у тебя это расчудесно получилось, — не удержавшись от горечи, подтвердила Фара.

— Ты не понимаешь! — с болью воскликнула Анна. — Это был единственный способ сдержать свое слово, но я никогда не переставала любить тебя!

На несколько секунд воцарилась тишина, которую нарушил король Атеф.

— Не суди Анну слишком строго, — мягко сказал он. — Ведь если бы не она, кто знает, как бы сложилась твоя жизнь? В том, что все произошло именно так, моей вины несоизмеримо больше. Она не подчинилась моему требованию сделать аборт, когда я узнал, что она беременна. И я безумно счастлив, — его голос дрогнул, — что у меня есть две дочери, которыми я могу гордиться. — Он откашлялся, словно смутившись, и продолжил уже несколько другим тоном: — Но это не решает нашей проблемы. Алия должна выйти замуж за...

— Камаля, — сказал Шехаб и усмехнулся. — Вот уж не думал, что когда-нибудь буду так невероятно рад, что у меня есть младший брат-холостяк.

— А разве он не может отказаться? — в тревоге спросила Фара, не желая расставаться с вновь внезапно обретенным счастьем.