Хотела было заговорить с водителем, но Артур, как всегда, не стал ждать моих новых попыток и, больно схватив за руку выше локтя, быстро повёл меня в дом.

— Ненавижу! — прошипела с ненавистью, на что Джанабаев лишь рассмеялся, а потом сказал:

— Прекрасно. Сегодня ты меня ненавидишь, а завтра жить без меня не сможешь, потому что будешь меня любить.

— Я быстрее умру, чем полюблю такого, как ты! — выплюнула я, дёргая рукой, пытаясь освободиться из его жёсткой хватки.

Джанабаев резко остановился, оскалился и процедил:

— Посмотрим, Лена.

А потом неуловимым движением схватил меня под колени и подняв, будто пушинку, с лёгкостью забросил меня к себе на плечо.

Рёбрам стало ужасно больно, вздохнуть никак не могла, кровь прилила к лицу, закружилась голова и меня сильно затошнило.

Если вам кто-то скажет, что висеть на плече вниз головой — это круто, не верьте. Это очень больно и неприятно во всех смыслах.

Зато Джанабаев наслаждался моим положением.

Он с силой шлёпнул меня по попе, словно я была его трофеем и насвистывая какой-то мотив себе под нос, внёс меня в дом.

* * *

Артур

Своими словами Лена разбудила во мне дикого и необузданного зверя.

Утратил весь свой контроль. Не мог думать больше ни о чём, кроме как сделаю то, о чём давно грезил и мечтал.

Она моя девочка. Полностью моя, телом и душой. И она должна понимать, что любовь и наслаждение всегда идут рука об руку со сладкой болью.

На периферии сознания я ещё понимал, что ей будет больно и страшно, но в этот момент я больше не думал головой. Теперь главным был не мозг, а член.

Отнёс свою девочку, будто в жёстком непримиримом танго в комнату для траха, резко опустил её со своего плеча на пол, повернул свою малышку спиной к себе и толкнул её на кровать.

И тут же едва не получил сильный удар ногой в челюсть, но вовремя успел увернуться и перехватить её ножки.

— Не дёргайся, — прохрипел, едва сдерживая себя и своего дикого зверя, которому до одури хотелось, как следует её отодрать и показать всю свою власть над ней, её духом и телом.

Но разве дикарка будет слушать кого либо?

Её неповиновение, сопротивление и ярость лишь добавляли адреналина мне в кровь, что член снова стоял колом, и мне хотелось как можно скорее вонзить его в мягкую, нежную и горячую плоть любимой.

Но я должен терпеть.

Лена узнает, каким я могу быть, если меня не слушаться.

Она несколько раз попыталась ещё раз лягнуть меня, но то были бесполезные попытки, и тогда в ход пошли её тонкие пальчики с острыми коготками. Моей малышке удалось чуть-чуть расцарапать моё лицо и шею.

— Пусти меня! — яростно пыхтела она, пытаясь вырваться.

— Ну уж нет, моя сладкая, — прохрипел я оскалившись.

Все её попытки противостоять мне потерпели самый настоящий крах. Приковал её руки и ноги ремнями к специальным стойкам.

Сорвал с неё всю одежду, украшения и нижнее бельё, не заботясь об их целостности и на мгновение замер, любуясь её наготой и беззащитностью.

Хороша.

И вся МОЯ.

— Пусти меня… — прошептала лена, тяжело дыша от испуга.

Покачал головой.

— Нет.

Перевернул малышку лицом вниз и поставил на колени. Надел на её живот фиксирующий ремень, крепящийся к перекладине сверху, которую я специально опустил вниз.

Давненько я не пользовался этим оборудованием.

Зафиксировал ремни таким образом, чтобы она не могла и на миллиметр двинуться.

Теперь все её позиции только я один буду всецело контролировать.

— Что ты собрался делать со мной, больной ублюдок?! — прокричала она.

В голосе её я отчётливо услышал нотки страха, даже ужаса и обречённости.

— Скоро всё узнаешь, моя дорогая Елена, — произнёс с предвкушением.

Подошёл к шкафу и взял из него необходимый реквизит.

— Что это? — пискнул Лена, когда увидела, с чем я к ней подошёл.

Она дёрнулась в своих оковах, но не произошло ни единого движения.

— Мне плохо, Артур. Отпусти меня. Хотя бы на сегодня. Пожалуйста, — взмолилась она.

— Хитрая моя девочка, — улыбнулся ей. Я понимал, что она боится и даже страшится того неизвестного, что я собирался с ней сделать. И всеми способами старалась воззвать ко мне, моему разуму или сердцу, и старалась вызвать сочувствие, чтобы я всё прекратил. Но меня уже было не остановить.

Её беззащитный и невинный вид меня до невозможности возбуждал.

Она, такая маленькая и хрупкая в бандаже, стоит передо мной на коленях и локтях, с поднятой вверх аппетитной попкой и сладкой киской, и не может сделать ни единого движения.

— Ничего не бойся, — сказал ей. — Я накажу тебя, Лена. Признаюсь, иногда тебе будет больно, но в основном, тебе будет очень хорошо…

— Засунь себе это хорошо и больно, знаешь куда?! — крикнула она и снова попыталась дёрнуться, но бандаж держал очень крепко.

— Ты будешь полностью вся сосредоточена на ощущениях, моя девочка. Ты не сможешь слышать, не будешь видеть, даже говорить не сможешь. Останутся только одни ощущения…

— Нет… — испугалась она.

Я надел на её рот кляп и она гневно сверкнув на меня злым взглядом, что-то промычала.

Улыбнулся и поцеловал кончик её носа.

Потом повязал ей на глаза плотную повязку и напоследок, надел наушники, которые сама она снять не сможет, даже если будет очень активно трясти головой, что Лена и принялась делать, но быстро выдохлась.

Всё.

Теперь она узнает полный спектр боли и наслаждения. Я доведу её до самого края одной стороны, а затем, и другой.

Ммм…

Невероятное зрелище…

Взглядом начал бродить по её потрясающей голой заднице и киске.

Немного ослабил ремень и широко развёл её ноги.

Резко выдохнул, когда положил обе ладони на её попку, нежно поглаживая. Я видел её розовую киску у самого лица, ощущая ни с чем несравнимый запах возбужденной женской плоти.

Лена хоть и сопротивлялась мне, но также как и я хотела этого запретного наслаждения.

В тиши комнаты слышно было лишь Ленино негодующее мычание и звук расстёгиваемой молнии брюк и шелест моей одежды, которая вскоре оказалась на полу.

Вернулся к своей связанной девочке и скользнул в неё одним пальцем. Сдавленный хрип вырвался у неё из горла.

— О да, моя сладкая, — просипел я.