litbaza книги онлайнСовременная прозаСказки PRO… - Антон Тарасов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 37
Перейти на страницу:

Костя не стал дожидаться ответа и бросил трубку. Конечно, он помнил слова Павла Витальевича о том, что все разговоры по телефону записываются и при всех подозрительных ситуациях начальство их прослушивает. Но им обуревала легкость, желание что-то делать, двигаться вперед и еще раз вперед. Как и все, Костя в детстве мечтал стать летчиком — и если бы ему сказали, что он станет микрочастичкой офисного планктона, будет носить неудобные брюки, жмущие в пятках ботинки, чудовищного цвета галстук и зваться Константином Сергеевичем, то он просто плюнул бы вслед тому, кто это сказал. Вокруг все летело, как и Костя по офису. Казалось, мечта сбывается в каких-то локальных масштабах, в отдельно взятом офисе.

Наступление на производственном фронте продолжалось. Костя шел в атаку.

— Компания «Мегакардан»? Это издательский дом «Прорыв». Слушайте внимательно и ничего не упустите…

— Алло, фирма «Снабантифриз»? Издательский дом «Прорыв» на проводе. Реклама горит, но вы еще успеете, если сейчас не прозеваете…

— Слушайте внимательно, если это фирма «Клаксон плюс», если нет, то считайте, что повезло вам, а не им. Это издательский дом «Прорыв», сейчас мы должны договориться о размещении рекламы, но мы очень спешим…

Костя с воплями прошмыгнул с бумагами в бухгалтерию, до смерти напугав Ирину Федоровну. Все были заняты своими делами, и никто ничего не заметил — в послеобеденное время работа кипела, реклама продавалась, телефоны раскалялись докрасна. Костя вернулся обратно к своему столу, но неожиданно, вместо того, чтобы присесть на стул и продолжать работать, запрыгнул на стол и прокричал что-то нечленораздельное:

— Его-егу-егу-гу!

При этом он бил себя кулаками в грудь, словно Тарзан в старом голливудском фильме. Поначалу на него не обращали внимания, такова офисная привычка дистанцироваться и ограждаться от всего, что происходит вокруг, ради усилий, сулящих процент к зарплате в конце месяца. Но ничто человеческое, в том числе и любопытство, офисному планктону не чуждо, и удивленные взоры устремились, в конце концов, к Косте и его столу. Это был уже не стол, а настоящая сцена какого-нибудь захолустного варьете. А Костя был его звездой. Костю трясло, он продолжал кричать и колотить себя в грудь.

— Станиславский, ты в своем уме? Ты что, рекламу в Кремль продал что ли? Или весь номер журнала распродал? — боязливо поднимая голову, интересовался Павел Витальевич.

Костя не отвечал. Ирина Федоровна наблюдала за представлением недолго: ее рука потянулась к телефону. В этот момент Костя хлопнул в ладоши и засвистел как Соловей-разбойник. Будь у него метла или ступа, и он бы полетел на них — единственный вопрос куда. В офисе было тихо: никто не говорил по телефону, кроме Ирины Федоровны, никто не шелестел документами, не отматывал скотч, не гремел папками, не стучал по компьютерной клавиатуре.

— Помешательство нервное у него, — пропищал Константин Александрович. — Я такое в интернете видел, сначала срываются, а потом громят все подряд.

Слова оказались пророческими: Костя спрыгнул со стола, перевернул его и принялся топтать рассыпавшиеся бумаги и разбившийся телефонный аппарат.

— Ох, — простонала Ирина Федоровна. — Остановите его!

Четверо менеджеров с опаской подошли к столу Кости и, не решаясь приблизиться, стояли за перегородкой и наблюдали за тем, что будет дальше.

— Реклама, мать вашу! Да кто вы такие! А я, я продал за два дня все! И что мне за это будет? Жалкий процент! А я и не такое могу! Да они сами умоляют меня, чтобы я высылал документы. Да они без меня не могут. И вы все тоже не можете! Рожденный ползать летать не может! Оно и понятно, слышите? Не может! Это я про вас, что уставились?

Неожиданно для всех Костя упал навзничь. По офису прокатилось эхо испуга. Рекламный отдел замер в испуге. Павел Витальевич даже покрылся испариной и медленно стек на стул. Ирина Федоровна в нетерпении теребила массивный золотой кулон, раскачивавшийся на ее немного кривой шее на не менее массивной золотой цепочке.

— Смотрите, — сказала она подошедшему высокому седому старцу в дорогом лоснящемся костюме. — Константин Сергеевич, там…

Константин Сергеевич уже бился в конвульсиях, продолжая пытаться что-то кричать.

— Врача бы кто-нибудь вызвал, — робко произнес Павел Витальевич.

Но тут Костя вскочил, как ни в чем не бывало отряхнулся, поставил перевернутый стол на место, собрал разлетевшиеся листы бумаг и принялся прилаживать к телефону отвалившуюся при падении переднюю панель и выскочившие кнопки.

— Работаем, цирк закончен, — громко скомандовала Ирина Федоровна, и офис снова загудел, зашелестели документы, застучали клавиатуры компьютеров, затарахтели принтеры и защелкали скоросшиватели в папках.

Что с ним произошло, Костя до конца не осознавал. Для него это было сродни мигу ликования, когда само ликование, само его содержание оказывается гораздо важнее формы выражения. Кто-то пишет смс-ки любимым и хвастается успехами, кто-то делает то же самое в кабинете у начальства, тайком, во время совещания. Кто-то никак не выражает переполняющие его производственные эмоции. А у Кости, благодаря съеденной шаверме, отыскались силы сотворить нечто более выразительное. «Верю», — сказал он сам себе. Чем не Станиславский?

— Константин Сергеевич, по-моему, сегодня вам можно идти домой и как следует отдохнуть, а в понедельник на свежую голову мы пообщаемся по поводу ваших… — сказал седой старик в костюме и запнулся, видя спокойную реакцию Кости.

— Конечно, поговорим! — согласился Костя. — За два дня я продал столько, что мне полагается чуть большая премия. Так в договоре написано. И хотя я только на испытательном сроке и понимаю, что просить что-либо неэтично, но все же попрошу подумать. Я ведь старался.

Старик покачал головой, как показалось Косте, вполне одобрительно и дружелюбно. Выходя из офисного здания на улицу, Костя впервые ощутил, что значит выложиться по полной: вслед за дикой энергией, истраченной на общение с рекламодателями, беготню по офису, оформление бумаг, пришло истощение сил. Ему снова дико захотелось шавермы, но как бы она ни была дешева у Гасана, третью за день он позволить себе не мог. Костя зашел за дом, увидел очередь, стоявшую в ларек к Гасану и полное отсутствие народа у ларька конкурентов, вздохнул, облизнулся и поспешил по своим делам.

Костя шел домой и из последних сил старался бодриться. Грустить было нечего. Успехи в рекламном отделе воодушевляли его. «Такое не снилось даже этому Павлу Витальевичу, да и Константину Александровичу тоже», — ухмыльнулся про себя Костя.

— Чего так рано? — заскрипела жена, не отрывавшая взгляд от телевизора. — А, сегодня же пятница. Ты помнишь, Костик, что сегодня пятница?

Конечно, Костя помнил, что пятница — это тот день, когда его жена обычно делает телевизор вечером потише для того, чтобы они могли уделить друг другу немного времени. Совсем немного, потому что по одному из каналов вот уже полгода по пятницам поздно вечером идет сериал про маньяков, и она ни в коем случае не должна пропустить очередную серию. Отношения Кости с женой были, мягко говоря, неформатными, и лишь каждую пятницу вечером входили в какую-никакую, но привычную стезю.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 37
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?