За много лет до войны Англия гарантировала неприкосновенность бельгийской границы. Теперь у Англии был благовидный предлог вступить в войну. 4 августа британское правительство предъявило Германии ультиматум: соблюдать нейтралитет Бельгии. Ответ предлагалось дать не позднее 11 часов вечера.

Когда срок ультиматума истек, английские министры объявили Германии: «Правительство Его Величества считает, что между обеими странами с 11 часов вечера 4 августа существует состояние войны». Вместе с Англией были вовлечены в войну зависимые от нее государства и колонии, разбросанные по всему миру.

Война из европейской сразу же превратилась в мировую.

* * *

В 1914 году во время немецкого наступления на Бельгию У. Черчилль организовал оборону Антверпена – акцию, не входившую в компетенцию командующего флотом. К недовольству премьер-министра Асквита он стал вмешиваться во все военные дела и часто терпел фиаско. Неудачная высадка союзников в Дарданеллах (также идея «великого стратега» Черчилля, как скрытое противостояние с Россией) – закончилась полным провалом и стоила ему поста.

Отставка привела Черчилля в состояние глубокого душевного и политического кризиса. «Я – конченый человек», – разочарованно говорил Уинстон своим немногочисленным друзьям. Те тоже верят, что он – политический труп и вряд ли когда-нибудь снова сможет взобраться на политический олимп.

Первая мировая война привела не только к крушению Российской и Германской империй, но и стала первой ступенью по созданию Нового Мирового Порядка.

С началом боевых действий Черчиллю не было нужды сдерживать свой воинский пыл. «Его страстная увлеченность баталиями поражала окружающих – настолько неистово было желание Черчилля стать главным кузнецом победы, спасителем человечества».

Осень 1914 года. Порт Антверпен, окруженный поясом укреплений, обороняет бельгийская армия. Черчилль предлагает срочно направить туда британские войска, дабы не отдать порт противнику и обеспечить защиту остальных портов Северного моря. Черчилль прибыл на место 3 октября и, едва бросив взгляд на окрестности из окна «роллс-ройса», сразу же отдает распоряжение вызвать бригаду морской пехоты – элитный корпус регулярной армии и две военно-морские бригады, которые, как оказалось, были плохо подготовлены и экипированы. Первого лорда адмиралтейства сопровождали поэт Руперт Брук и сын премьер-министра Раймонд Асквит, вскоре оба молодых офицера были убиты. То ли чтобы снять чувство вины, то ли в силу безрассудности, однако во время баталий Черчилль с невозмутимым видом разгуливал под пулями. «Дым сражения так сильно ударял первому лорду в голову, что он даже отправил телеграмму в Лондон, в которой сообщал о своей готовности оставить адмиралтейство, чтобы на месте руководить британской армией. К подобному предложению в Лондоне отнеслись с насмешкой».

Антверпен пал 10 октября; ответственность за поражение в Антверпене легла на плечи Уинстона. Военачальники критиковали его действия, граждане – осуждали.

Впрочем, он даже не чувствовал стыда. В присутствии матери, по сути, по его вине потерявшей сына, он восклицал:

– Господи, мы переживаем историю в момент ее становления. Все наши слова и поступки необыкновенны. Их, несомненно, будут вспоминать тысячи поколений. Ни за какие сокровища в мире я не хотел бы остаться в стороне от этой славной, восхитительной войны!

Сидевшая на званом обеде по правую руку от Черчилля Марго Асквит, жена премьер-министра, только глубоко вздохнула…

13 января 1915 года был утвержден грандиозный стратегический план Черчилля: адмиралтейство обязано было подготовить морскую экспедицию для бомбардировки и дальнейшего захвата полуострова Галлиполи. Речь шла о том, чтобы войти в Босфор и Дарданеллы и захватить Константинополь.

18 марта 1915 года британские корабли приступили к выполнению операции. Внушительная англо-французская эскадра, в составе которой были 10 броненосцев, несколько крейсеров и эскадренных миноносцев, подошла к Дарданеллам. Однако сразу же корабли союзников наткнулись на настоящее минное поле; то была катастрофа: британские корабли взлетали на воздух один за другим. К концу дня британцам стал известен удручающий итог: из десяти броненосцев, участвовавших в сражении, четыре пошли ко дну и два вышли из строя, потери личного состава вообще были внушительными.

Но только 8 декабря т.г. корабли союзников оставили негостеприимный пролив. Итог драмы, разыгравшейся в Дарданеллах, был таков: потери союзников составили около 250 000 человек убитыми, пропавшими без вести, ранеными и искалеченными. Эта немыслимая цифра должна была стать грязным пятном в биографии У. Черчилля, ведь он был главным действующим лицом драмы в Дарданеллах.

Уинстон Черчилль в цветущий месяц май 1915-го рухнул вниз с политического олимпа… С мая по октябрь 1915 года политик находился во власти жесточайшей в своей жизни депрессии. После провала в Дарданеллах со всей очевидностью проявилась наследственная болезнь Черчилля – маниакально-депрессивный психоз, когда состояние удрученности и отчаяния сменялось приливами деятельного энтузиазма и веселой эйфории. Вспоминая убитых и раненых в Дарданеллах, Черчилль однажды мрачно констатировал: «На моих руках больше крови, чем краски»; в этот момент британского политика застал за невиннейшим занятием – рисование у мольберта – поэт В. С. Блант. Кстати, Уинстон Черчилль, как и Адольф Гитлер, любил рисовать, и, как и немецкий лидер, он был небесталанный. Леди Рэндольф, видя, с какой страстью ее сын отдался новому занятию, сравнила: живопись действует на Уинни как наркотик. «Черчилль открыл для себя живопись, находясь в глубочайшей депрессии. И сразу же она стала его противоядием от отчаяния…» – подметили историки, в том числе и официальный биограф Уинстона Черчилля Мартин Гилберт.

«Впервые за неполные десять лет Черчилль, для которого это была первая и последняя отставка с поста министра, оказался простым гражданином. Вместе с тем у него появилась возможность вновь надеть военный мундир и отправиться сражаться на французский фронт, что он и сделал шесть дней спустя».

18 ноября 1915 года Черчилль в чине майора отплыл во Францию, чтобы присоединиться к своему полку – Оксфордширским королевским лейб-гусарам, стоявшим тогда в Сент-Омере. Уинстона принял главнокомандующий британским экспедиционным корпусом генерал Френч, и тут же предложил повысить своего друга до генерала и дать бригаду в подчинение (однако Уинстона так и не смогли произвести в чин бригадного генерала). Но перед тем генерал Френч отправил Черчилля на несколько недель во второй гренадерский батальон – элитное гвардейское подразделение для приобретения опыта. Полковник и офицеры батальона приняли Уинстона враждебно, «им не по душе были политики, переодетые солдатами», сообщают биографы.

О пребывании на фронте Черчилль писал своей супруге: «Я вновь обрел покой и счастье, которых не испытывал уже долгие месяцы».

В те же месяцы Уинстон приблизил к себе шотландского баронета и гвардии офицера сэра Арчибальда Синклера. Капитан Синклер, как и Черчилль, восторженно увлекался авиацией. Их дружба прошла испытание временем: Синклер был бессменным министром авиации в кабинете Черчилля с 1940 по 1945 год.