Я прихожу в себя медленно, словно поднимаясь наверх от самого дна, с невероятной глубины.

– Ты сводишь меня с ума…

К горлу подступает комок. Я не знаю, что на это ответить, и просто молчу, пряча лицо на его груди. Тело переполняет легкость, пьянящий искристый коктейль удовольствия и усталости.

Джеймс Коллинз гладит меня по волосам, легонько касается их губами, поудобней перехватывает меня в руках и делает первый шаг по направлению к берегу.

Кажется, именно так и выглядит счастье.

Когда просыпаешься утром, видишь рядом любимый профиль, пытаешься потихонечку выскользнуть из кровати, чтобы пойти приготовить кофе себе и обладателю этого самого профиля, но не успеваешь. Потому что тебя хватают в охапку, подминают под себя и…

В общем, кофе вы пьете на бегу уже через полчаса, понимая, что безбожно опаздываете, но это не имеет вообще никакого значения.

А между поцелуями еще и успеваете перебрасываться фразами.

– Сюзанна, ты же понимаешь, что теперь не можешь работать администратором.

– Вот еще! Могу и работаю. И буду работать!

Я рассмеялась и поцеловала Джеймса в кончик носа.

– Я серьезно, – сказал он. – Все знают, что у нас роман. Это напрочь убивает всю дисциплину. А тебе пора подумать о том, чтобы переехать в особняк. Кстати, я его купил.

– И что я буду делать без работы? Умирать от скуки?

– Нет, будешь ходить в спа, встречаться с подружками. Шопинг опять же. Масса занятий.

Я поморщилась.

– Фу, тоска. Почему бы тебе не продать отель опять мистеру Фортескью? Ты же не всерьез его покупал…

– А теперь все всерьез! – заупрямился он. – Вот уж никогда бы не подумал, что мне понравится заниматься чем-то в этом роде. Но управлять отелем – это даже веселее, чем вечеринки и тусовки.

Я удивленно посмотрела на Джеймса.

– Я серьезно! – сказал он и пожал плечами. – Знаешь, сам от себя не ожидал такого. Но вот, втянулся, даже появился азарт.

А ведь и правда. С тех пор как он купил отель, почти все время он проводил в кабинете, обложившись бумагами. Его и правда так увлекла новая игрушка?

– Но я тоже не хочу сидеть дома! – возмутилась я.

И снова Джеймс Коллинз сжал меня в объятиях. И договорить у нас опять же не получилось.

Вообще-то, у меня выходной. Так что Джеймс отправился в свой офис, а я – гулять по городу.

Мне казалось, у меня выросли крылья. Я шла по узким улочкам южного городка и разве что не взлетала. Легкость во всем теле и способность дышать полной грудью как никогда.

Странно, но я никогда раньше не замечала, как красивы здешние улочки. И какие чудесные, красивые люди живут здесь: они ходят по магазинам, выгуливают своих питомцев, беседуют с соседями, и сколько же в этом теплоты и уюта! Как я раньше не видела этого?

А запахи! Ароматы кондитерских смешиваются с дурманящим запахом цветущих деревьев… я хочу такие духи!

Это будут духи с запахом моего счастья…

Я влетела в свое любимое кафе. Конечно, здесь не было таких потрясающих круассанов, как у Анджело, зато подавали великолепный горячий шоколад, и минимум раз в неделю я позволяла себе посидеть на террасе с чашечкой этого чудесного напитка. Это было что-то вроде традиции: на работе кофе, ведь там нужно быть всегда в тонусе, а уж если отдыхать и расслабляться, то нет ничего лучше чашечки шоколада.

Официантка поставила передо мной дымящийся напиток, и я успела подумать, что, если к огромному безусловному счастью добавить немножечко шоколада, оно станет еще больше и безусловнее. А в следующее мгновение счастье вдруг закончилось, потому что я услышала знакомый голос. Голос, который предпочла бы не слышать больше никогда.

– Привет, дружище. Ну как дела?

Я обернулась. Сердце сжалось от недоброго предчувствия. Стив Маккини. Он никуда не уехал, видимо просто перебрался в другой отель, а сейчас сидел за соседним столиком спиной ко мне. Но я узнала его по широкой спине, по золотистым кудрям и по свойственной только ему интонации. Ну уж нет, портить себе настроение я не хотела, тем более сейчас, когда я наконец абсолютно счастлива.

Я с сожалением посмотрела на едва отпитый шоколад, но тут же подумала, что это слишком малая плата за свое спокойствие, и уже собиралась выйти из кафе, когда услышала нечто такое, что буквально придавило меня к земле, не давая ни пошевелиться, ни вздохнуть.

– Ну что, твоя недотрога сдалась? Повелась на представление, которое мы для нее устроили?

Это он о чем? И о ком? Впрочем, я знала ответ, хотя сейчас предпочла бы на какое-то время напрочь потерять способность понимать человеческую речь. Я не хотела слышать то, что слышала, и все-таки продолжала слушать.

Стив Маккини на какое-то время замолчал, слушая собеседника, а потом рассмеялся.

– Ну, не извиняйся, для чего еще нужны друзья. Ты, между прочим, тоже пострадал, так что можешь считать, мы квиты. Ах нет, не квиты. Мне еще нужен телефончик той прекрасной феи, что работает у тебя администратором. Да что ты взвился? Другим администратором. Если тебе нравятся серые мышки, ради бога, я на таких не претендую. Предпочитаю девушек поярче.

С каждым словом, с каждой брошенной им фразой становилось понятно, что ошибки быть не может. Он разговаривает с Джеймсом Коллинзом, и все, что произошло тогда возле номера, было подстроено. И все же я до последнего хотела верить, что это какая-то ошибка. Нелепая, глупая ошибка, и негодяй Стив Маккини говорит сейчас с кем-то другим. И во всей этой истории он единственный негодяй. Но стоило мне так подумать, как он произнес:

– Давай, Джеймс, не буду тебя отвлекать. У тебя же столько дел.

Он закончил разговор и тут же начал звонить кому-то еще, похоже какой-то девушке. Меня он не заметил.

Допивать какао уже не хотелось. Я оставила купюру возле чашки и на негнущихся ногах вышла из кафе. Счастье закончилось. Растаяло, испарилось. Да его и не было. Всегда был только обман, и ничего больше.

Я направилась в сторону отеля. Да, у меня сегодня выходной, и делать там особо нечего, но мне было просто необходимо высказать все то, что я думаю, одному очень красивому и убедительному манипулятору. Слезы застилали глаза, а я шла тяжелой быстрой походкой, печатая каждый шаг.

Теперь я точно не могла бы взлететь – даже при всем желании.

Мне даже не подрезали крылья.

Мне их жестоко сломали.

Я подошла к нашему отелю и остановилась у входа. На сердце было тяжело, но я почему-то не спешила открыть дверь и переступить порог. Просто стояла и рассматривала фасад, ровно подстриженные кусты, тенистые деревья, аккуратные скамеечки, клумбы с пестрыми цветами.