– Ну как, Андрей Геннадьевич, есть замечания? – повернулся к нему Ватутин. Судя по лицу майора, он был доволен результатом тренировки.

– Пойдем к бойцам, – вместо ответа предложил Егоров и первым выбрался из-за бруствера.

Ватутин не стал тратить на это время и, оперевшись рукой о бруствер, прямо с места перепрыгнул бетонную плиту.

Когда они подошли к расположившимся на пустыре «альфовцам», бойцы группы захвата уже успели снять с задержанных наручники. И атаковавшие, и противостоящие им «боевики» возбужденно переговаривались между собой, снимая таким образом стресс учебной, но тем не менее ожесточенной схватки.

– Я же в тебя в упор стрелял! Если бы в реальной, хрен бы ты гранату бросил!

– В бою бы тебя снайперы уже несколько раз достали!

– Думай, перед тем как бить! Вот будешь террористом, я тебе еще не так приложу!

– На лестнице прокопались. Мы могли со второго этажа через окна уйти.

– А снайперы на что?!

– Отставить разговоры! В одну шеренгу становись! – командирским голосом громко скомандовал Ватутин, после чего представил подчиненным Егорова и передал командование ему.

Бойцы спецподразделения с любопытством разглядывали представленного им незнакомого полковника. В глазах примерно половины из них Егоров разглядел снисходительное выражение. Он знал, что в своем гражданском костюме, особенно на фоне облаченных в титановую и кевларовую броню спецназовцев, выглядит совершенно непредставительно. И, мысленно усмехнувшись, спросил:

– Ваше мнение о тренировке?

– А чего, нормально сработали, – после некоторой паузы ответил рослый боец, который первым ворвался в захваченное боевиками здание.

– Другие мнения есть?

– Нет... Действительно нормально... Быстро управились... – раздались в ответ реплики с разных концов строя. Даже изображавшие боевиков бойцы согласно кивали головами.

– А откуда вы узнали число находящихся в здании боевиков? – тут же задал следующий вопрос Егоров.

– Так их же командир назначил, – недоуменно ответил ему все тот же рослый боец.

По лицам остальных спецназовцев Егоров понял, что они тоже не уловили смысла его последнего вопроса. Лишь один Ватутин, стоящий во главе строя, озабоченно нахмурился.

– И, захватив трех известных вам противников, вы не стали проводить зачистку здания, – подвел итог предыдущим рассуждениям Егоров и, заметив, как после этих слов вытянулись лица стоящих перед ним бойцов, добавил: – В реальном бою точное число противников почти никогда заранее не бывает известно. И на данные визуального наблюдения тоже полностью полагаться нельзя. Боевики могут менять позиции. Кто-то из них до последнего момента вообще может не стрелять. Поэтому зачистка освобожденного объекта: жилого дома, административного здания, подземного бункера, железнодорожного состава, самолета – проводится всегда! Это железное правило, забывать про которое, без преувеличения, смертельно опасно! – жестко закончил он.

Пристыженные его доводами спецназовцы понуро опустили головы. Но, чтобы выжить и победить в реальном бою, они должны были не только запомнить, но и осознать, каждой клеточкой своего тренированного тела осознать допущенные сейчас ошибки. Поэтому Егоров неумолимо продолжал:

– Про оружие «боевиков» вы тоже знали заранее? Нет? Тогда почему вы толпой врываетесь в двери? Вас же могли забросать из верхних окон ручными гранатами.

– Мы же контролировали окна, – подал робкий голос один из трех участвовавших в операции снайперов с винтовкой «ВСС» на плече.

– Контролировали, – согласно кивнул головой Егоров. – Только для того, чтобы бросить гранату, вовсе не обязательно подходить к окну. Поэтому, – обернувшись, Егоров указал рукой на дом, где проходила тренировка подразделения «Альфы», – при штурме здания, как и любого другого укрепленного пункта, чтобы подавить вооруженное сопротивление и деморализовать противника, необходимо постоянно вести отвлекающий огонь.

Под изумленными взглядами бойцов «Альфы» Егоров снял пиджак и галстук, оставшись в одной рубашке, перетянутой ремнями подмышечной оперативной кобуры. Вручив галстук и пиджак Ватутину, он взял у него его служебный пистолет и велел установить в одном из окон верхнего этажа ростовую мишень. Пока назначенный Ватутиным боец выполнял это приказание, Егоров взвел полученный от командира «альфовцев» многозарядный ГШ-18 и свой ПМ и, зажав оба пистолета: ПМ в правой, а ГШ в левой руке, отошел на пятьдесят метров от здания. Дождавшись, когда установивший мишень боец вернется в строй, Егоров стремительно бросился к зданию, на бегу стреляя по нему с левой руки. Пораженные его быстротой и меткостью спецназовцы завороженно смотрели, как выпущенные Егоровым пули выбивают кирпичную крошку вокруг оконного проема с установленной внутри фанерной мишенью. Расстреляв весь восемнадцатизарядный магазин ватутинского пистолета, Егоров один раз выстрелил с правой из своего «ПМ», и наблюдающие за полковником спецназовцы увидели, как его последняя пуля выбила деревянные щепки в центре фанерного силуэта.

Убедившись, что мишень поражена, Егоров убрал свой пистолет обратно в наплечную кобуру и вернулся к строю:

– Вот так это делается.

– Лихо, Андрей Геннадьевич, – восхищенно покачал головой Ватутин.

– Высший класс! – заметил один из снайперов.

И только все тот же рослый боец не удержался от едкого замечания:

– Смотрится красиво. Только мы-то с автоматами работаем.

– Верно, – усмехнулся Егоров. – Поэтому вам нужно освоить этот прием с автоматами. Конечно, не всякий раз вам придется его применять, но отработать до автоматизма необходимо. Кстати, – он повернулся к Ватутину, – фанерные мишени не дают правильного восприятия цели. Ведь в реальном бою сражаться приходится не с плоскими силуэтами. Мишень должна быть объемной.

– Да я уж кому только не говорил об этом! – перебил Егорова Ватутин. – Пачку рапортов исписал. Вон в Южной Корее, куда мы летали по приглашению корейского правительства после того, как в 95-м обезвредили террориста-вымогателя, захватившего в Москве, прямо на Васильевском спуске, автобус с их туристами, полигон для тренировки их группы антитеррора не чета нашему. Там стоят самолеты, автобусы, автомобили, на которых корейцы отрабатывают приемы захвата террористов. Рядом поле для минновзрывной подготовки и специальный полигон для альпинистов. А их стрельбище! Многоуровневое, с большой глубиной, с несколькими направлениями стрельбы. С аппаратно управляемыми объемными мишенями и автоматической обработкой результатов стрельбы, когда сразу видна эффективность огня. Вот где раздолье для снайперов! И все это в Корее, где за всю современную историю было только два случая захвата заложников: один раз с ножом, другой с пистолетом!

Егоров не хуже Ватутина знал, что за экономию на силах антитеррора в конечном счете расплачиваются своими жизнями заложники и жертвы непредотвращенных терактов. Но сейчас постарался успокоить своего распалившегося коллегу.