Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не сомневался, что у них есть весь лед и коньяк, какой только может пожелать человек, и все другие удобства, которых, по мнению элитных правительственных чиновников страны, они заслуживают.
Жалкие трусы, вот кто они. Испуганные, блеющие коровы. Слишком робкие и забитые, чтобы иметь дело с миром таким, какой он есть.
К счастью, у них оставался доступ к таким людям, как он, которые все еще готовы выполнять грязную работу. За определенную цену.
— Черт, они все еще говорят лагерям агентства по чрезвычайным ситуациям планировать в месяцах, а не в годах.
— Вы не можете наводить панику на людей… — начал губернатор.
Генерал закатил глаза.
— О да, старая байка о том, что общественность не может воспринимать правду. Мне хорошо известны эти доводы. Если мы скажем им правду, они могут взбунтоваться. Или ограбят продуктовые магазины. Или сожгут свои собственные города. — Он не разрывал зрительного контакта, его взгляд оставался холодным и расчетливым. — А вы не подумали о том, что мы уже пришли к этому?
Губернатор Даффилд неловко сдвинулся с места и кашлянул в носовой платок. Он сам давно уже пожилой человек, но сегодня политика превратилась в игровую площадку для стариков, которые, как малые дети, боролись за власть в песочнице.
Настоящая власть лежала в другом месте.
Политик должен играть по определенным правилам, должен поддерживать фасад моральной и этической безупречности. У такого человека, как генерал, этой необходимости не было.
Генерал-майор армии США, официально «ушел в отставку» после того, как слухи о некоторых сомнительных сделках дошли до чужих ушей. Как всегда, он быстро встал на ноги, набрал лучших солдат и бывших военных и основал частную охранную фирму для тех правоохранительных органов и правительственных структур, которые хотели, чтобы некоторые вещи делались не по правилам. Похищения. Охрана секретных грузов. Ликвидация цели.
Его люди давно дали ему это прозвище, и оно прижилось. Для тех, кто осведомлен, он оставался просто Генералом. Олицетворением закулисной тени, тем, кто дергает за ниточки, кукловодом.
Мир в целом ничего не знал о его существовании. Он предпочитал, чтобы так и оставалось. В определенных кругах его почитали. В других ненавидели. А кое-где его боялись до ужаса.
И вот, когда случился удар ЭМИ и все полетело к чертям, Генри Даффилд обратился к единственному человеку, которого он знал и который мог добиться результата любыми средствами.
Даффилду это могло не нравиться, или даже не нравился сам Генерал, но мир нуждался в таких людях, как он. Людях, которые доводят дело до конца.
То, что началось с надзора за охраной оставшихся в живых членов законодательного собрания штата и офиса губернатора, быстро переросло в нечто гораздо большее. Генерал вникал во все аспекты повседневной работы правительства разрушенного штата. Как и планировалось, теперь он стал незаменимым.
Губернатор разразился надсадным кашлем.
— Вы опять шутите.
— Я говорю только правду, — возразил Генерал. — И ничего кроме правды.
Секретарь штата мрачно изучала его, словно пытаясь понять, какую аферу он затеял. Высокая, невзрачная женщина с суровым лицом, Лорен Юбэнкс была умна и невероятно компетентна.
Вместе с тем она принадлежала к числу тех безрассудных идеалистов, которые все еще цепляются за устаревшие идеалы морали и этики.
Генерал ее презирал.
Он ни на секунду не забывал, что она следующая в очереди на пост, если с нынешним губернатором случится что-то плохое.
Вице-губернатор и генеральный прокурор так и не вернулись домой из своих заграничных рождественских каникул. Следующими в очереди после генерального прокурора шли временный председатель Сената, погибший в автомобильной аварии, и спикер Палаты представителей, женщина средних лет, которая отказалась от своих обязанностей, чтобы заботиться о своей семье в Энн-Арборе.
Генерал намеревался стать новым секретарем, и скорее раньше, чем позже. В наши дни существовало так много способов умереть.
Словно прочитав его мысли, Лорен Юбэнкс сузила глаза.
Генерал улыбнулся ей. Улыбка не была теплой, наоборот, резкой. Как предупреждение.
Глава 22
Генерал
День восемьдесят девятый
Лорен Юбэнкс смотрела на генерала, не мигая и не отрываясь.
Она становилась проблемой.
Вопрос преемственности стоял на повестке дня, и он планировал его решить, но не сейчас. Терпение, в конце концов, считалось добродетелью. Как и хитрость, которой он обладал в избытке.
Даффилд хрустнул шишковатыми костяшками пальцев и отвел взгляд.
— Что мы будем делать?
— Пошлите больше людей в Детройт, — посоветовал Генерал. — Возьмите город под контроль. Затем организуйте пополнение запасов в лагерях агентства № 23, № 24 и № 26 и пообещайте им дополнительное продовольствие, если они предоставят нам новобранцев в Национальную гвардию. Нам нужно больше солдат.
— Мы не можем удерживать продовольствие в обмен на то, что семьи отдадут своих сыновей и дочерей, — заявила Юбэнкс. — Это переходит все границы.
— По крайней мере, мы не призываем их в армию, — ответил Генерал. — Пока.
— Белый дом требует, чтобы мы послали больше войск в Иллинойс, — ныл губернатор Даффилд, его голос повысился. — Этот Синдикат и его лидер По становятся все более серьезной проблемой, и…
— Он не наша проблема, — настаивал Генерал. — Чикаго — это помойка. Им нужно признать поражение. Сдерживать его, это лучшее, на что они могут надеяться.
— Мы должны послать людей, — сказала Юбэнкс. — У нас приказ…
— Не спешите, — произнес Генерал. — Пусть подождут немного. Со временем станет понятно, как лучше поступить.
— Мы не можем просто нарушить федеральные правила…, — начала Юбэнкс, но губернатор отмахнулся от нее.
— Мы разберемся с этим завтра.
— Но…
— Я устал, Лорен.
Юбэнкс поджала губы, неохотно, но кивнула.
— Сэр.
Она не обратилась к Генералу, а повернулась и вышла из кабинета, ее практичные кроссовки скрипели по полу. Он с улыбкой смотрел ей вслед.
Она знала, что он выиграл эту битву. Губернатор был нерешительным, медлительным человеком. Отсрочка равнялась победе.
Поскольку их отпустили, Генерал повернулся к своему помощнику, который стоял молча, в ожидании следующего приказа.
— Вызовите Бакстера в мой кабинет.
Джон Бакстер был робким человеком с длинной шеей и влажными, кроткими глазами, он напоминал Генералу черепаху; из тех людей, которые всегда готовы нырнуть в свой панцирь при малейшем признаке неприятностей.
Однако он отличался дотошностью, обладал умом и прекраснейшим почерком, который Генерал когда-либо видел. Он представлял, что средневековые монахи, переписывающие Библию на пергамент чернилами и пером, не могли бы сравниться с изящным, но строгим почерком Бакстера.
Когда пыль развеется, и Америка возродится, мир должен знать, что произошло: герои и злодеи, жертвы и предательства. Кто из них смело встал во главе разрушенной страны, а
