Мой жених дергается и замолкает.

— Нам нужно идти, принцесса, — говорит Мелан. — Сможешь?

— Попробую, — обещаю ему, и темный алехандр ставит меня на пол.

Слегка покачнувшись и держась за руку Мелана, мне все же удается сохранить равновесие. И, облегченно выдохнув, я окидываю спутников взглядом.

— Я долго была без сознания? — спрашиваю у всех одновременно.

— Нет, — качает головой ангел. — Но это не то, о чем тебе стоит волноваться.

Я не успеваю насторожиться. Не успеваю понять смысл им сказанного, как Арлавиэл добавляет:

— Посмотри на свои руки, — и указывает взглядом направление.

Я опускаю голову. До моего задурманенного сознания не сразу доходит, что именно я вижу. Линии, которые различались под кожей ранее, стали гораздо заметнее и начали пульсировать. Но, несмотря на то что мой жених указал на них едва ли не с ужасом в глазах, меня саму они почему-то ни капли не пугают. Складывалось впечатление, что все происходящее абсолютно естественно, словно так и должно быть.

— Что это? — спрашиваю я, посмотрев на фея.

— Без понятия, — отвечает жених и едва заметно пятится. — Похоже на силовые магические сосуды. Но ведь раньше у тебя их не было...

— Я думал, что они у всех фей, — озвучивает свое мнение Габриил. — Вы же все прячете их...

— Только у тех, кто обладает магией света, — терпеливо поясняет ему Мелан. — Они являются признаком магической силы, и в обществе фей их не принято выставлять на показ.

— А что, есть феи, не обладающие магией? — глаза ангела расширяются в удивлении.

— Айрин с рождения дефектна, — шипит Арлавиэл.

Его слова ударяют по мне, как железная плеть, больно оцарапав кожу. Только ощущения эти не снаружи, а изнутри, как если бы жалили не тело, а душу. И хоть я знала о своем врожденном отклонении и успела с ним смириться, услышать такие слова от жениха оказывается неприятно. Даже обидно.

— Поэтому за ней все время таскается этот, — продолжает фей, указывая на Мелана. — Они аллгалоринни. Его наш король вырастил для принцессы, чтобы защищал.

— Ясно, — ангел поджимает губы и обращается к Мелану: — Я думал, что ты обычный телохранитель.

— Стали бы подпускать к наследнице престола полукровку, если бы она была нормальной? — вскинулся Арлавиэл, словно все и так очевидно, но другие почему-то не догадываются.

— Ну мало ли, — военачальник пожимает плечами. — Вдруг принцессе захотелось экзотики, вот и достали ей в охранники темного алехандра.

Арлавиэл хмыкает и складывает руки на груди. Вероятно, он хочет прибавить еще что-то, но Мелан опережает его, спрашивая:

— Может, пойдем уже?

— Да, — кивает ангел и направляется к ведущим вниз ступеням.

— Ступайте осторожно, — предупреждает нас мой защитник. — Сейчас мы будем проходить мимо щупалец Дремлющего. Нельзя их трогать, а то он может проснуться.

— Мы и так это знаем, — оскаливается Арлавиэл.

Эта его враждебность к Мелану уже не просто напрягает. Она начинает пугать меня. Похоже, темный алехандр чувствует нечто схожее.

— Иди за Габриилом, — говорит моему жениху. За тобой пойдет принцесса, и я прикрою спины.

Лав мгновение смотрит на темного алехандра с недобрым прищуром. И мне даже начинает казаться, что он сейчас начнет спорить или как минимум хамить. Однако ничего подобного не происходит. Он поджимает губы, кивает и идет вперед. Я следую за ним, лихорадочно вслушиваясь в дыхание Мелана за своей спиной.

Мне никогда ранее не приходилось видеть щупальца Дремлющего. Да и само это порождение Тьмы, хвала Свету, тоже. Только из древних летописей я знаю, что они невероятно велики и сильны. А еще, что они способны возродиться от одной лишь капли Тьмы и много времени расти словно плесень. Его потому и называют именно так, что он все время пребывает в некоем состоянии транса. Однако если Дремлющий проснется, то нам точно несдобровать. Сражение с порождением Тьмы точно не входит в планы кого-то из нас. Тут нужна целая армия. Но как так? Как так вышло, что в мире, где правят ангелы, зародилось такое существо? Куда смотрел аргх? Ведь душа этого мира, должно быть, давным-давно сообщила о присутствии в ее глубинах паразита.

Мы спускаемся все ниже, и темнота, окутывающая нас, становится еще гуще. Она словно набирает плотности. Мне даже начинает казаться, что я могу протянуть и потрогать ее, настолько она ощутима. А сияние доспехов ангела постепенно мутнеет. Как и аура идущего впереди меня фея. На фоне всего этого я начинаю замечать странное, невидимое ранее свечение. И с удивлением обнаруживаю, что исходит оно от меня. Откуда-то изнутри. Словно источник призрачного света поселился во мне и только и ждал возможности заявить о себе.

— Осторожно, — предупреждает Габриил и обходит какое-то препятствие.

Разглядеть я его могу, только когда подхожу ближе. И только теперь до моего затуманенного Тьмой сознания доходит, что это конечность. Но она не похожа на щупальце, как у твари Бездны. Она больше походит на лапку насекомого, если бы они встречались таких размеров. Эта конечность покрыта хитином, который выглядит прочнее доспехов Габриила, и заканчивается черным когтем с меня размером. И снова я недоумеваю, как можно было допустить, чтобы Дремлющий вырос до таких размеров?

Я чувствую, каким праведным гневом пылает ангел. Ему тоже не понять, как родной отец еще не уничтожил порождение Тьмы у себя под ногами. Нужно непременно что-то сделать с ним, иначе он вырастет еще больше. И рано или поздно проснется. А когда проснется, захочет есть. Нет, не так. Он захочет жрать. И будет жрать все вокруг себя! Уже сейчас я чувствую его голод. И кажется мне, что вижу я, как в нетерпении проснуться подрагивают остальные его конечности, несмотря на то, что та, которую мы обходим, неподвижна. И в этот самый момент осознаю, что это она. Это не просто Дремлющий. Это Мать Дремлющих. Это Мать Дремлющих. Или отец, учитывая, что у них может не быть пола. Это то существо, которое создает себе подобных. А значит тут может быть полно подобных тварей, только поменьше. Нужно предупредить остальных!

Но стоит мне вознамериться сделать это, как Мелан нагоняет меня и рукой обхватывает за талию. Его ладонь закрывает мне рот. Я не сопротивляюсь, потому что доверяю ему больше, чем себе самой. Мы замираем в этой позе, а