Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хадума живет долго-долго. Большой удача. Большой… чудо. Хадума говори мне – зеландонии свой обычай. Зеландонии не хадумаи! Говорит – зеландонии плохой?
Джондалар отрицательно покачал головой.
– Наверное, она хотела испытать тебя, Джондалар, – предположил Тонолан. – Она знает о том, что у нас разные обычаи, вот она и решила посмотреть, что ты станешь делать, если она оскорбит…
– Да, да – оскорбит, – перебил его Тамен, услышав знакомое слово. – Хадума не знает все… мужчина, хороший… мужчина. Хочет смотреть зеландонии оскорбит Мать.
– Слушай, это ведь не простая донии, – раздраженно заметил Джондалар. – Она очень старая. Ее дала мне мать, которая, в свою очередь, получила ее от предков.
– Да, да! – энергично закивал Тамен. – Хадума знать. Мудрый, самый мудрый. Большой жизнь. Большой чудо – прогоняй плохой. Хадума знать мужчина-зеландонии, хороший мужчина. Хочет мужчина-зеландонии. Хочет… слава Матери.
Заметив появившуюся на лице Тонолана ухмылку, Джондалар смущенно потупился.
– Хадума хотеть, – Тамен указал на его глаза, – синий глаз. Почтить Мать. Дух зеландонии… делать ребенок. Синий глазка.
– Ну ты даешь, большой брат! – вырвалось у Тонолана. – А всё твои синие глаза! Она в тебя влюбилась! – Он попытался придать лицу серьезное выражение, боясь задеть противную сторону, однако это ему не удалось. – О Мать! Скорее бы мы оказались дома – представляю, как бы рассмешила их эта история! Джондалар – мужчина, которого домогаются все женщины! Ну что, ты все еще хочешь вернуться назад? Нет, я чувствую, до устья реки нам не дойти…
Тонолан уже покатывался со смеху.
Джондалар несколько раз сглотнул:
– Я… Хадума полагает, что Великая Мать… все еще может благословить ее дитятей?
Тамен недоуменно воззрился на Джондалара и корчащегося от смеха Тонолана. В следующее мгновение на его лице появилась широкая улыбка. Он что-то сказал старухе, и слова его вызвали дружный смех присутствующих – громче всех хихикала сама старуха. Тонолан ржал, словно конь, из глаз его ручьем текли слезы.
Единственным человеком, не разделявшим всеобщего веселья, был сам Джондалар.
Старик затряс головой, пытаясь унять соплеменников:
– Нет-нет, зеландонии… Нория! Нория, иди сюда!
Вышедшая вперед девушка смущенно улыбнулась и посмотрела на Джондалара. Она была очень молода и казалась скорее девочкой, чем женщиной. Смех стал затихать.
– Хадума – большой шаман, – сказал Тамен. – Хадума благословлять. Нория – пять… поколений. – Он показал Джондалару раскрытую пятерню. – Нория делай детка. Шесть поколений… – Он присоединил к пяти пальцам еще один, шестой палец. – Хадума хочет мужчина-зеландонии. Почтить мать… – Тамен улыбнулся, припомнив нужные слова: – Первая Радость.
Сведенное напряжением лицо Джондалара мгновенно разгладилось, в уголках рта стало угадываться некое подобие улыбки.
– Хадума благословлять. Давать дух Нория. Нория делай детка, зеландонии глазка.
Джондалар громко рассмеялся, испытывая крайнее облегчение и одновременно предчувствуя наслаждение. Он победно посмотрел на своего брата. Тот уже и не думал смеяться. «Ну, брат, что же ты расскажешь нашим сородичам? Как тебе эта старая карга?» Он повернулся к Тамену:
– Пожалуйста, передай Хадуме, что я почту это за честь. Я буду рад ублажить Мать и исполнить вместе с Норией ритуал Первой Радости.
Он с улыбкой посмотрел на молодую женщину. Та робко улыбнулась, но тут же, очарованная взглядом его синих глаз, заулыбалась куда смелее и откровеннее.
Тамен вновь обратился к Хадуме. Та согласно кивнула и жестом попросила братьев подняться на ноги, после чего возобновила осмотр высокого светловолосого красавца. Напоследок она еще раз заглянула в его синие глаза, тихонько хихикнула и скрылась в большой круглой палатке. Посмеивающийся народ стал потихоньку расходиться.
Братья продолжили свой разговор с Таменом. Конечно, он знал язык зеландонии из рук вон плохо, однако все прочие его соплеменники не знали его вовсе.
– Когда ты ходил к зеландонии? – спросил Тонолан. – Ты не помнишь, что это была за пещера?
– Очень давно, – ответил тот. – Тамен тогда был совсем молодой – как зеландонии.
– Тамен, это мой брат Тонолан, а меня зовут Джондалар. Джондалар из зеландонии.
– Я… я вас приветствую, Тонолан и Джондалар, – улыбнулся старик. – Я – Тамен, третье поколение хадумаи. Давно не говорил зеландонии. Моя забывать. Хорошо не говорить. Тамен… Тамен… В голова оставаться?
– Помнить? – предположил Джондалар. В ответ старик утвердительно закивал. – Говоришь, третье поколение? Я-то думал, ты доводишься Хадуме сыном.
– Нет, – покачал головой Тамен. – Хотел зеландонии знать Хадума – мать.
– Меня зовут Джондалар, Тамен.
– Джондалар, – согласно кивнул старик. – Тамен не сын Хадума. Хадума делай дочка.
Он поднял вверх палец и вопросительно посмотрел на Джондалара.
– Одна дочка? – спросил Джондалар.
Тамен покачал головой.
– Первая дочка?
– Да. Хадума делай первый дочка. Дочка делай первый сын. – Он указал на себя. – Тамен. Тамен иметь супруг? – (Джондалар подтвердил правильность выбранного слова кивком.) – Тамен иметь супруг мать матери Нория.
– Кажется, я понял. Ты – первый сын дочери Хадумы, а твоя жена – бабушка Нории.
– Да… Так говорить. Бабушка. Нория делать… большой честь Тамен. Шесть поколений.
– Для меня это тоже большая честь, ведь я стану участником ее ритуала Первой Радости.
– Нория делай детка зеландонии глазка. Делай Хадума… счастливый. – Он улыбнулся, вспомнив это слово. – Хадума говори, большой зеландонии делай… большой сильный дух. Делай сильный хадумаи.
– Тамен, – сказал Джондалар, внезапно нахмурившись, – мой дух не обязательно сделает детку Нории, ты ведь это и сам знаешь.
Тамен довольно ухмыльнулся:
– Хадума – большой шаман. Хадума благословляй, Нория делай. Большой шаман. Женщина совсем без детка. Хадума…
Тамен указал пальцем на пах Джондалара.
– Трогать? – тихо спросил Джондалар, почувствовав, как запылали его уши.
– Хадума трогай, женщина делай детка. Женщина… нет молоко, да? Хадума трогай – женщина много молоко. Хадума делай Джондалар… большой честь. Много мужчина хочет Хадума трогай. Делай мужчина сильный – много сила – много время, да? Делай мужчина… приятный… – (Все трое заулыбались.) – Все время делай женщина приятный. Много женщина, много время. Хадума – большой шаман. – Он было замолчал, но тут же, посерьезнев, добавил: – Нельзя злить Хадума. Большой шаман сильно злится.
– А я над ней смеялся… – вздохнул Тонолан. – Послушай, может, она и меня… потрогает? Ох уж мне эти синие глаза…
– Маленький брат, тебя и трогать не надо – достаточно на тебя посмотреть женщине, и…
– Ладно тебе. Можно подумать, и ты без посторонней помощи не смог бы обойтись. Кому они доверили проведение ритуала? И как это они не обратили внимания на сероглазого младшего брата?
– Бедный мой братишка. На стоянке полным-полно женщин, а он проведет эту ночь в одиночестве. На тебя это совсем не похоже.
Они рассмеялись, к ним присоединился и Тамен, непонятным образом сумевший уловить смысл сказанного.
– Тамен,