— Понял. — Ответил Мэтт. — Но я и так неплохо дерусь. Можете ли вы пропустить охоту за мусором и сделать это по-старинке? Один на один. Я принимаю вызов.

Остальные валькирии перешептывались между собой на языке, которого Фин не знал, и Хильдар покачала головой.

— Ты и правда сына Тора: думаешь, что можешь преодолеть любое препятствие с помощью молотка в одной руке и кружкой меда в другой.

— Не думаю, что они дадут мне мед, но я не против настоящего молота. — Мэтт сжал свой амулет.

Все валькирии просто смотрели, с каменными лицами. Фин был разочарован так же, как и они. Конечно, Торсен не знал чем рисковал Фин или какие проблемы ожидают его, если райдеры их поймают, но здесь им предложили помощь, которая рухнула так же быстро, как и появилась. Ему точно не хотелось спорить, но Мэтт был настойчив. Фин должен отдать ему должное за это. Он был готов уйти, но Торсен, очевидно, все еще цеплялся за надежду, что валькирий можно убедить предложить настоящую помощь.

Мэтт вздохнул:

— Да ладно. Это война. Мидгардский Змей не позволит уладить все игрой в Тафл. — Он помолчал. — Если только это не возможно, потому что у меня играть тоже неплохо получается. Это избавит от многих неприятностей. И гораздо менее грязно. Так что вы думаете?

— По-моему, ты недостаточно серьезно к этому относишься, — сказала Хильдар.

Она, казалось, думала, что Торсен прикалывается над ней, но она уже сказала, что это не какой-либо вид вызова. Имело смысл только придумать другие возможные типы проблем. Фин не думал, что, указав на это, заслужит их благосклонность, поэтому держал рот на замке и ждал.

— Судьба мира в твоих руках, — сказала одна из валькирий.

Лори шагнула вперед, привлекая всеобщее внимание.

— Тогда помогите нам.

Фин почувствовал вспышку беспокойства и придвинулся ближе к ней. Его верность принадлежала ей… и будет принадлежать. Хильдар заметила его движение и улыбнулась.

— Вы потомки богов, — почти ласково сказала Хильдар. — Они умерли, и теперь вам предстоит сыграть свою роль в великой битве. Грядет Рагнарек. Это ваш долг. Мы не можем взять на себя ваш долг за вас.

— Я на это не подписывался. Никто из нас этого не делал, — возразил Фин. Как будто мир повернулся на тысячу лет назад, и теперь они были достаточно взрослыми, чтобы покинуть дом и жениться, достаточно взрослыми, чтобы сражаться, достаточно взрослыми, чтобы умереть. Их просили рискнуть жизнью, потому что где-то в незапамятные времена у них были родственники-боги. Что еще хуже, эти боги умерли и оставили им беспорядок.

— А разве нет? — спросила Хильдар.

И Фин на мгновение задумался, как много она знает. Он сделал свой выбор. Когда Райдеры напали на Торсена, Фин сделал свой выбор. Когда они были на длинном корабле, и Фин слышал, как Торсен говорил о Рагнареке, точно так же, как говорил об этом Череп, Фин сделал свой выбор. Он решил встать на сторону богов, на сторону, которая, согласно пророчеству, проиграет. Какая-то часть его хотела быть лучше Бога, который был его давно ушедшим предком, быть героем, а не нарушителем спокойствия, и, возможно, таким образом не дать монстрам победить. То, что он был волчонком, не делало Черепа или кого-то еще монстром, но желание уничтожить мир определенно делало.

— И что нам теперь делать? — спросил Мэтт.

— Мы бы предпочли, чтобы ты победил, — ответила Хильдар, не совсем отвечая на более практичный вопрос, который, как подозревал Фин, задавал Мэтт. — Если ты хочешь победить, — продолжала Валькирия, — то должен быть готов. Ты не должен быть ребенком, ожидающими, когда тебе что-то вручат. Ты должен найти остальных. Со временем ты должен найти Одина. Ты должен собрать Мьельнир, перо от каждого из воронов Одина, и щит. Эти вещи помогут тебе бороться со Змеем.

— Мьельнир? Ты имеешь в виду… Мьельнир? Молот Тора? — Мэтт выглядел так, словно кто-то предложил ему большой приз, который, как предположил Фин, это и был. Молот бога был бы очень кстати в борьбе с монстрами. Жаль, что никто не предложил ему супероружие.

После еще одного взгляда, который заставил Фина подумать, что Хильдар знает больше, чем ему хотелось бы, она снова посмотрела на Мэтта, и ее губы дрогнули в слабом намеке на улыбку. — Это то, чего ты хотел, не так ли, сын Тора?

— Я пошутил, — сказал Мэтт полушутливым голосом. Он глубоко вздохнул. — Итак, Мьельнир, перья и щит. И другие дети. И Один.

— Но ты ведь дашь нам ключ к разгадке, верно? — вмешался Фин. — Ты же сама сказала, что поможешь.

Хильдар кивнула.

— Действительно. — Она посмотрела на них по очереди и сказала: — Сначала поищите близнецов. Чтобы найти их, сходите к президентам. На их лицах написан ответ.

Потом она подняла руку, и все валькирии отвернулись.

Всадницы вскочили на спины лошадей. В одно мгновение послышался стук копыт; лошади и их всадницы превратились в размытое пятно, а затем исчезли.

— Серьезно? — сказал Фин, поворачиваясь лицом к Лори и Мэтту. — Серьезно? Ответы на лицах президентов? Что это за загадка такая?

— Это не загадка, — спокойно ответила Лори. — Это гора Рашмор.

— Да! — Мэтт уже снова выглядел спокойным, и Фин на мгновение пожалел, что не был так уверен в себе… не всегда, но иногда.

Мэтт продолжил:

— Они имеют в виду, что мы найдем ответ на горе Рашмор. Так и должно быть. Что-то там приведет нас к близнецам.

— Каким близнецам? — на лице Лори появилось нервное выражение. — Прости. Моя мама была против истории Блэквелла, потому что папа так увлекается этим. Я понятия не имела, что это когда-нибудь будет иметь значение.

Фин почувствовал еще одну вспышку вины. У него не было выбора хранить секреты, но он также не пытался убедить ее обратить внимание на мифы, хотя знал, что она может превратиться в волка, как и он. Теперь она оказалась в опасной ситуации, имея гораздо меньше информации, чем было нужно.

Дядя Стиг убьет меня… если только Райдеры не сделают это первыми.

Пока Фин нервничал, Мэтт казался совершенно спокойным теперь, когда Лори задала вопрос, на который он мог ответить. Он начал объяснять мифы:

— Близнецы — это Фрей и Фрейя. В старых историях Фрейя — богиня любви и красоты. Фрей — бог погоды и плодородия. Нам нужно найти их потомков, которые, видимо, тоже близнецы. — Мэтт сделал паузу. — Двое за одного. Это легче.

Фин хмуро посмотрел на него.

— Не думаю, что все это будет легко.

— В том-то и дело, — пробормотала Лори.

— Тогда ладно, — сказал Мэтт. — Думаю, мы отправляемся к президентам.

Блэквелл находился не так уж далеко от горы Рашмор, но идти было достаточно долго, и Фину захотелось превратиться в волка и бежать. Но он не собирался оставлять кузину одну. Он обещал дяде Стигу присматривать за ней, особенно в присутствии мальчиков. Мысль о том, чтобы рассказать кому-нибудь из семьи, что он оставил ее наедине с Торсеном, заставила его желудок сжаться. Он взглянул на Мэтта и Лори, оживленно беседовавших, пока они шли к горе Рашмор. Это было похоже на просто дружбу, но даже это могло разозлить семью.