– Нет. Мне ничего от тебя не надо,– девушка жестом показала, что не будет одевать мою куртку.– Я же сказала, что никуда не пойду.

Какая гордая.

– А, я сказал, что понесу тебя на плечах,– я не долго думая, свалил ее себе на плечи и стал нести. Анжелика, что-то там кричала, била кулаками по спине, и была недовольна. А мне была приятна эта ноша. Моя ноша. Я бы носил ее все жизнь.

– А как же Толик?– спросила, вися головой вниз за моей спиной.

Какого лешего она вспоминает о нем?

Я ведь не могу сказать правду.

– Его нет.

– Что ты с ним сделал?

– Закопал в лесу.

А если бы мог, то вообще задушил собственными руками.

– Ты шутишь?

– Нет. Я же сказал, что не отдам тебя никому. Даже если это будет стоить чей-то жизни.

Даже если это будет стоить моей жизни.

– Ты не можешь…

– Я все могу… и, хочу.

Я сказал хочу? Только бы она не догадалась, что я хочу. Вернее кого.

Да, я ее хочу. Ну разве нельзя хотеть, это милое, наивное создание, которое верит во всякую чушь? В каких-то монстров.

Она еще такой ребенок. И, этого ребенка нужно кому-то защищать. Пусть этим кем-то, буду я…

После этой прогулки под дождем, Анжелика заболела. Мне пришлось везти ее к себе домой. Я целую дорогу держал свое сокровище на коленях, на заднем сидении автомобиля. Только в таком состоянии я могу сполна насладиться этой девушкой. В том смысле, что я могу спокойно рассматривать ее, и прикасаться, только тогда, когда она в таком состоянии. В отключке.

Я попросил Нину Ивановну, что бы не называла меня по имени при Анжелике. Еще не время было открыться. А когда придет это время, я и сам не знал. Пока она ничего не узнала, у меня был шанс побыть с ней дольше.

Ненавидит? За то рядом.

Когда доктор ушел, я присел на кровать рядом с девушкой. Смотрел на нее, любовался и держал за руку.

Что делать дальше, даже не представлял.

– Где я?– девушка открыла глаза. Я был рад что она очнулась.

– Ты дома,– тихо прошептал я. Анжелика вздрогнула. То ли от моего голоса, то ли от слова "дома." Ведь она понимала, что дома не у себя.

– Дома? У кого? – испуганно спросила она у меня. Не хотел я говорить правды, так как она попыталась бы убежать. А я этого не хотел. Снова бегать за ней по лесу? Еще ни за одной женщиной столько не бегал.

– Лежи не вставай. Ты еще больна. Температура спала, но ты два дня пролежала, ничего не ела. Тебе нужны силы и…бульон.

– Два дня? Какой ужас,– она приподнялась и села, оперлась спиной на спинку кровати.– Голова болит. Так где я?

Мне было больно на нее смотреть. Такой усталый и больной вид, немного пугал меня. Но врач утверждал, что все впорядке. Анжелике нужно по есть, это точно. Не останется сил бежать.

– Я же сказал, что дома,– вот заладила: У кого? У кого? Придется сказать правду. Но так не хочется. Узнает, убежит.

– Но ты не сказал у кого,– Анжелика как-то так прищурилась, будто догадывались. Конечно, она ведь не дура.

– У Белова,– с трудом вымолвил я, подавляя ком в горле. Ждал ее реакции как приговора.

Испугается? Убежит?

Как тяжело на душе, от одной только мысли, о том, что любимая девушка бежит от тебя как от прокаженного.

– У Белова? Ты с ума сошел. Зачем ты меня сюда притащил? Мне нужно бежать. Ты же обещал,– девушка с ужасом в глазах отбросила одеяло и стала ногами на пол.

Снова в лес?

Она еще сумасшедшее чем ее брат идиот.

– Подожди, куда ты собралась? Белова нет. Он еще не прилетел, можешь быть спокойна,– я взял ее за плечи, чтобы остановить. Так хотел прижать, и обнять. Прошептать на ухо: не уходи.

Если девушка вбила себе в голову что-то, то ее будет трудно убедить в обратном. Я этих женщин разумом никогда не пойму. Хотя я пытаюсь это делать. Я хочу ее любить, хочу ее уважать, хочу защищать , и конечно же понимать. Но пока мне это с трудом дается.

– Ну, спасибо, успокоил. А вдруг он возьмет и прилетит?

Я прекрасно знал, что не прилетит, но Анжелика ведь была не вкурсе.

– Нет. Он всегда предупреждает за день на перед, когда должен прибыть. Так, что ты успеешь еще удрать,– улыбнулся.– Останься. Пожалуйста. Ты еще слабая. Побудь хотя бы денек,– ненавидел себя за эту слабость. Был бы сильнее, то сказал бы правду. Когда я стал такой скотиной? Когда начал обманывать женщин? Это я от Андрея Лебедева заразился, он еще та скотина…

– Знаешь, а ведь если бы не мой брат, я бы не попала в эту глупую ситуацию,– прошептала она.

Мне хотелось сказать: Знаешь, если бы не я, то твой брат не поступил бы так с тобой.

Зачем я только играл в эти карты?

Больше не буду идти на поводу у Леонида.

– Я рад, что мы встретились,– честно признался я. Осталось только было сказать: но жаль, что при таких обстоятельствах. Лучше бы познакомились в твоем кафе.

– Ты любишь свою младшую сестру. Я это видела в твоих глазах, когда ты о ней рассказывал. А вот, мой брат, никогда меня не любил,– у нее было такое выражение лица, будто она сейчас расплачется. Не могу смотреть я женские слезы, особенно на слезы Анжелики.

– Да, уж.

Я догадываюсь, что Андрей кроме денег не любит никого, даже себя. Бедная моя Анжелика.

– Видишь, этот шрам,– она приподняла рубашку возле бедра, в которой была одета. Шрам был высоко. Слишком высоко.

Я пялился на ее ноги, и…трусики. Господи, мне за это стыдно, но ничего не мог поделать. Разве, что выколоть себе глаза.

– Это меня порезал один козел, когда пытался изнасиловать.

Что? Что она такое говорит?

Зачем Анжелика мне это рассказала? Ведь я теперь и вовсе не усну, буду переживать за нее. Попался бы мне этот насильник, я бы живого места на нем не оставил.

Мне кажется, что я сделал правильное решение, когда решил защитить ее. Ведь только в моем до Анжелика будет в безопасности, от всяких козлов, маньяков. Вот только Андрей все испортил.

– Мой брат постоянно в долгах…

И это она мне рассказывает, о своем брате?

Мне?

Знала бы эта наивная девушка, кто вогнал его в такие долги?

В такие минуты, мне хочется вернуть время назад. И все изменить.

– Меня не удивляет, что мой брат продал меня Белову. В конце концов, это когда нибудь должно было случится,– Анжелика забралась назад под одеяло.

Я успокоился. Побег отменяется. Но на долго ли?